Винсент Килпастор - Школа Стукачей
Я звоню с работы Стасу. Месяц назад умер кто-то из его питерской родни, и вот уже неделю Стас, безумный художник и ебарь всего живого, мой сосед. Ему не пришлось воровать сейф, чтобы переехать на Родину. Все же Питер ближе, чем Ташкент. Стаска! Я соскучился!
Мы вместе пробовали хандроз, он должен, он просто обязан отведать теперь винта. Куплю все компоненты, Артур наварит у своего Паректчика и ухуяримся. Только теперь я уже влуплю целый куб! А то и полтора! Если меня с пяти так проняло, что будет с куба? Рай.
Кажется, рабочий день уже кончился. А хули же я тут сижу?
На Лубянку!
***
Туйчи Имомов добрался таки до Алматова. Генерал-лейтенанта. Министра внутренних дел республики Узбекистан. На тот период самому любимому и обласканному цепному псу в гвардии мудрейшего. Выходец из Самарканда, отец нации постарался занять все ключевые посты командой династии «самаркандских садомитов». Его умелое лавирование между Европой, Россией и звезднополосатыми ещё не раз восхитит историков. Будучи занят этими играми, мудрейший передал Алматову гигантские полномочия внутри страны.
Такими полномочиями мог наверное похвастаться разве что только Лаврэнтий.
Закир Алматов не любил беспорядков. А ещё больше он не любил, когда в дела его ведомства лезет другое, то которое вечно прикрывается интересами национальной безопасности и в котором слишком уж много хитрых, продажных и ленивых «ташкентцев».
Как только удалось выяснить, что приказ этапировать Бурята в папскую зону поступил непосредственно из недр ташкентского СНБ, генерал Алматов, большой любитель рядиться в снежнобелые мундиры с новой узбекской полупиночетовской символикой, отдал два приказа. Штурмовать учреждение силами Наманганского ОМОНа и немедленно доставить на ковёр зарвавшегося в конец подполковника Умарова К.К.
Зона сполна расплатилась за двое суток беспредельной свободы.
Дубиналов дали всем. Абсолютно. От барачных до последней петушни. Наманганскому ОМОНу плевать на дипломатию и институты стукачей. Вооружённые какими особыми, белыми дубинками омоновцы избивали всех без разбору. Крепко били. До сих пор помню их выверенные чёткие удары. От них нигде невозможно было спрятаться.
В бараках они перебили нам всю посуду, телевизоры, изорвали матрасы и простыни. Все что можно было высыпать, разбить, растоптать, изорвать, было вытряхнуто, раздолбано, истоптано, разорвано. Погром длился несколько страшных часов. Так наверное эсэсовцы долбили варшавское гетто.
К вечеру, под занавес в зоне появился Имомов. Он вальяжно прошёлся по всему периметру. Один. Заглянул каждому в глаза. Торжественно и гордо. Он не вымолвил не слова. Молчал. Все говорил его взгляд. Он был Царь, Бог и Само Государство. И он победил.
Бурята мы больше никогда не увидели. Его инвалидная коляска, искореженная и согнутая так будто по ней проехал танк, целых десять дней стояла рядом с рубкой ДПНК. Чтоб все видели. Эта коляска стала символом, памятником поверженного папского восстания. Однозначно самого крупного ЧП за всю мою не самую короткую отсидку.
Ходили слухи, будто Бурята раскрутили по двум статьям за папскую смуту. Так же говорили, что он приезжал по решению братвинского сходняка, чтобы ёбнуть запустившего лапу в общак Сеты-ага. Если так, то он изначально знал, что восстание обречено и его раскрутят. И чтобы не что не помешало этой миссии, вошел во временный союз с Дядей.
Хотя, с каждым днём появляются все новые и новые версии событий. Но истинную правду, как и истинную правду о любой революции или перевороте, удавшегося ли или неудавшегося всегда знают немногие, а в нашем случае только трое – Бурят, Дядя и крышевавший Дядю офицер из ташкентского СНБ. Самого же Худого Косыма не уволили, даже не перевели в другое учреждение. Просто поменяли должность. Они не смогли доказать его причастность к большой катке и единственное, что ему предъявили – халатное отношение к дежурству, так как беспорядки вспыхнули именно в его смену. Поэтому и наказывать сильно не стали. Просто назначили начальником спецчасти. А для человека дядиного масштаба, это была могила.
После практически тотального контроля над жизнью зоны и львиной доли её теневой экономики, он стал стеречь архив с личными делами зэка и вычислять, сколько кому осталось срока. Без права захода на жилую зону. Это был конец.
Но самая поганая новость была в том, что за сорок минут до начала штурма зоны, позади библиотеки кто-то подрезал Булку.
Его схватили сзади рукой за горло и вогнали заточку в левую почку. Наверно ту самую заточку, которую я вынес в зону для этого негодяя Дончика. Будь оно все проклято. Я вынес нож, которым зарезали моего друга. Пусть в зоне нет настоящих друзей. Пусть он был стукач и мразь, как и я впрочем. Все равно я ненавижу тех, кто сунул ему в спину штыря.
Зона-то тогда была воровской, по-настоящему воровской, что же эти твари повелись глянуть ему в лицо? В спину... Если мне подвернётся возможность сделать гадость блатным я обязательно её сделаю. Давить их буду при каждой возможности. Пока они не вгонят заточку в меня или не передохнут сами.
Олежка, удивлённо хлопая глазами сам дотопал до санчасти оставляя неровную цепочку кровяных клякс на асфальте папского плаца. Его вывезли в районную больницу за час до начала омоновского штурма.
Больше я никогда ничего о нем не слышал.
***
События теперь приобрели сверхсветовую скорость. По дороге с работы, на правах эксперимента я взлетаю вверх по движущемуся вниз эскалатору.
Хоть бы пот прошиб. Ни капли! Свеж и бодр!
Хватаю два фанфуря Солутана на Лубянской площади, это же сокровище – четырнадцать кубов винта можно сделать, и в следующую секунду я уже ломлюсь в артурову дверь на Тульской. Винт - это машина времени.
- Ты что, совсем офонарел? Нет, нет, нет и ещё раз нет! Нельзя!
- Артур, ну не крути задницей. Половина - Паркетчику. Половина половины тебе! Согласен? А?
-Ты сдохнуть захотел? Пожалуйста! Только без меня, ладно? Ты ведь до сих пор еще кайфуешь, пойми! Куда тебе ещё! После того броска организм будет восстанавливаться минимум неделю. Если не две! Вот представь теперь – сегодня мы опять врежемся, это значит ещё на сутки уйдём с орбиты. Ещё сутки – ничего не жрать, не спать. А знаешь какой будет отходняк? Людей с петли вытаскивали, с петли! Депресняк такой будет, жить не захочешь. Успокойся, хорошо. Спрячь Салют. Через дней десять замутим.
- Артурик, я уже и Стаса пригласил. Стас завтра из Питера приедет!
- Ты ещё и его хочешь подсадить? Господи, что же я наделал, прости меня Господи!
- Да не ёрничай ты!
- Убирайся вон отсюда! Слышишь! Вон! Не каплю теперь через меня не получишь, понял?
- Иди нахуй, скотина!
- Погоди, погоди, послушай! Через несколько часов у тебя начнётся отходняк. Вот возьми колеса-сонники. Запей их пивом. Ты должен поспать. Почти сутки твой мозг пёрло винтом, он не нуждался в допамине и твой организм его не вырабатывал. Сейчас ему понадобится несколько часов, чтобы восстановить производство. Эти несколько часов тебе покажутся кошмаром. Все будет ужасно, и вероятно ты захочешь покончить с собой. Депрессия наступит страшнейшая. Это нормально. Это не твоя жизнь зашла в тупик и тебя никто не любит, это просто отходняк. Дисбаланс химический и все. Это пройдёт как только наладится баланс нужных веществ в мозгу. Нужно покушать и поспать. Постарайся уснуть и не делай глупостей, хорошо?
- До свидания.
Артур был прав отчасти. Да, лёгкость из тела выскочила, и её заменил свинец. Но вешаться мне не захотелось. Просто из-за Артура было обосрано настроение. Но завтра приезжал Стас, а у меня было две банки салюта. Ближайшие сутки обещали быть фантастически интересными.
***
Новым начальником оперчасти назначен кирзовый сапог Валиджон. Они выбрали самого тупого из всех дядиных оперов, и назначили на ТАКУЮ должность. С ним просто невозможно разговаривать. С ним не возможно работать. Это надо себя не уважать
Я не прощаю людям три вещи: высокомерность, жадность и тупость. Валиджон сплошь состоит из этих замечательных качеств. А на оперативной работе они просто опасны для окружающих. Я думаю, Имомов выбрал Валиджона именно за тупость. Уж он точно не сможет спланировать и организовать государственный переворот.
Созданная нами под дядиным руководством структура работает как никогда чётко. Просто ни информация, ни заработанное бабло не поступают теперь в штаб. А это значит и крыши у нас больше нет.
Мы с Бибигоном понимаем, что это все очень временно и, что хуй медленно подкрадывается и к нашей жопе, и к созданному бизнесу, поэтому живём одним днём. Закат римской империи. Вандалы уже лупят тараном в ворота нашего рукотворного резинового города солнца.
Очень трудно представить мир без дяди. Все скоро рухнет. И скорее всего, похоронит под остатками нас. Может быть Булке даже повезло, что он вышел из игры.
