Мартин Уиллоу - Смертельный рейв
Подросток включил Roland Juno, но не решался извлечь из синтезатора ни единого звука. У Дэвида возник нелепый страх: стоит ему коснуться пальцами клавиш, и в тот же миг реальность обернётся миражом. Он до сих пор не мог поверить в то, что отец добровольно сдался, проиграв длительную войну под названием «Мой сын обязательно будет адвокатом». С полок книжного шкафа на него взирали учебники по юриспруденции, которые совсем недавно ему приходилось изучать, подавляя ненависть к своей будущей профессии. Неужели теперь это в прошлом?
Дэвид медлил, прежде чем взять первый аккорд. По крайней мере, не решался нарушить привычную тишину. Ему казалось, что любой тон вызовет необратимые последствия.
— Ну, как? — заглянул в комнату отец.
Подросток невольно вздрогнул, словно его застали на месте преступления с поличным.
— Сыграешь что-нибудь? — попросил Редмонд, оставшись стоять в дверях.
— Не думаю, — отрицательно покачал головой сын.
— Что-нибудь не так с инструментом? Мы в любой момент можем поехать в магазин и обменять его на другой.
— Дело не в том. Просто… — Дэвид растерялся, не зная, как именно выразить собственное смятение. — …не знаю, что и думать по поводу всего случившегося.
— Когда я узнал о том, что ты попал в аварию, то впервые понял, что могу по-настоящему потерять тебя, — отец приблизился к подростку и обнял его за плечи. — И если бы у меня не появилось удивительной возможности доказать тебе, как я тебя люблю, то, наверное, всю оставшуюся жизнь мне пришлось бы жить с горькой мыслью о том, что всё произошло исключительно по моей вине.
— Нет, пап, это я виноват, — попытался возразить Дэвид.
— Больше не будем об этом. Лучше покажи, как работает эта штуковина. Действительно ли она того стоит?
Парень вспомнил мелодию, которую сочинил в порыве вдохновения, думая о девушке со светлыми волосами. Он настроил синтезатор на звучание, близкое к обычному пианино, и заиграл. На время исполнения Дэвид с головой погрузился в музыку, созданную ритмом влюблённого сердца.
— Отличная вещь, — произнёс отец, когда смолкли последние ноты. — Оказывается, ты слушаешь не только шумные песенки-кричалки, но и серьёзные произведения.
— Тебе правда нравится?
— Даже очень. Это что-то современное, или нет? Кто автор?
— А что бы ты сказал, если бы узнал, что автором являюсь я?
— Ты? — Редмонд внимательно посмотрел на сына, словно впервые увидел, как он выглядит. — Разыгрываешь меня?
— Ничуть.
— Значит, я чуть не совершил роковую ошибку и не лишил мир гениального композитора, заставив его надеть адвокатский костюм! Сыграешь ещё раз?
— Конечно! — и Дэвид вновь сокрушил тишину нежными звуками «Признания». Именно сейчас в его голове возникло название для композиции, посвящённой прекрасной незнакомке. Отныне она будет «Признанием».
* * *— Где тебя носило? — при встрече в школе крепко пожал руку Дэвиду Вик. — Я звонил тебе, но никто не брал трубку.
— Слишком долго рассказывать. Лучше поехали к тебе в гараж, там и поговорим.
— Разве срок твоего домашнего ареста истёк?
— Я же говорю, что слишком долго рассказывать.
— А ты умеешь заинтриговать, — присвистнул Вик. — Ещё скажи, что останешься с нами на репетицию.
— Конечно, останусь, если хорошо попросите, — улыбнулся Дэвид.
— Ничего себе, приятель! Как посмотрю, тебе и впрямь есть что рассказать, — собеседник заметил на лбу у подростка новый шрам. — Подожди-ка, а это у тебя откуда?
— Ты так и будешь задавать мне вопросы, или мы спокойно пообщаемся в твоём гараже?
— Сказать, что я ничего не понимаю, значит ничего не сказать. Я даже не знаю, что и думать.
— Кстати, хотел отдать тебе долг, — Дэвид вытащил из кармана и протянул другу деньги, которые помог ему вернуть отец. Продавец из магазина «Анархия звука» не возражал против того, чтобы отменить сделку, удержав лишь небольшой, но справедливый процент за неустойку.
— Я сейчас сойду с ума от любопытства, — озадаченно схватился руками за голову Вик. — В твоей жизни произошло что-то по-настоящему из ряда вон выходящее.
— Ты так и будешь изводить меня вопросами, или мы уже поедем?
— Отец вернул тебе машину?
Дэвид продемонстрировал брелок с ключом от замка зажигания.
— Нет, я так больше не могу! Или ты сейчас же объяснишь мне, что происходит, или… — Вик набрал полную грудь воздуха, словно собирался закричать во всё горло.
— Или что?
— Или мне всю дорогу придётся терзаться безумными догадками.
Старшеклассники сели в машину Дэвида, и водитель включил магнитофон. Из колонок заиграла песня «I'm raving» группы L.A.Style.
— Что скажешь? — поинтересовался у пассажира Дэвид.
— Это то, для чего ты хотел приобрести синтезатор? — догадался Вик.
— Вроде того.
— Звучит неплохо, но слишком отличается от той музыки, которой мы занимаемся. Ты уверен, что хочешь таких кардинальных перемен в своём творчестве?
— Почему бы и нет? — пожал плечами подросток. — Теперь я могу играть с вами, а в свободное от общих репетиций время работать над сольным проектом.
— Над сольным проектом? Ты это серьёзно? А как насчёт твоего отца?
— Думаю, с ним проблем не будет.
— Если ты сию же минуту ничего мне не расскажешь, я на полном ходу выпрыгну из машины, — Вик сделал вид, что тянется к ручке, чтобы открыть дверь.
— Что именно тебя интересует?
— Ты издеваешься? Испытываешь моё терпение?
— Ничуть.
— Пусть на моей могиле начертают следующие слова: «Он умер, так и не дождавшись ответа».
— Между прочим, мы почти приехали.
— Пациент уже при смерти, — прохрипел Вик, откинув голову назад.
— Что же может его спасти? — издевательски спросил Дэвид.
— Правда. Только правда. И ничего, кроме правды.
То, что рассказал подросток, более всего походило на изощрённый вымысел. Вик узнал о ссоре Дэвида с отцом, об аварии, о решении Редмонда купить сыну синтезатор, а самое главное, о том, что отныне Дэвид может безнаказанно заниматься музыкой. Единственное, о чём не упомянул парень, — полное отсутствие снов после кратковременной потери сознания во время проведения ЭЭГ и странное ощущение, будто в его сознании появился кто-то посторонний.
— А что ты решил с поступлением в колледж? Неужели время, потраченное на подготовку, прошло даром?
— Ещё не знаю, — пожал плечами молодой человек.
— Тебе не следует отказываться от карьеры адвоката, — посоветовал Вик.
— Ты серьёзно так считаешь?
— По крайней мере, у нас с Ричи будет собственный юрист, который всегда окажется рядом в трудную минуту.
— Так и знал, что ты, в первую очередь, заботишься о собственной шкуре.
— Такова жизнь, — виновато развёл руками в стороны собеседник. — К тому же, с таким образованием ты всегда сможешь получить достойную работу.
— Чтобы защищать твои интересы в суде?
— Я прямо-таки вижу перед собой громкий газетный заголовок, — Вик с мечтательным видом провёл ладонью в воздухе. — Ребята из группы «Клешни» прямо на сцене устраивают пьяный дебош. Бывший участник, а ныне выдающийся адвокат, спасает их от ареста.
— А как насчёт того, чтобы этот адвокат был действующим членом команды?
— Пожалуй, так мне нравится гораздо больше.
— Вот и отлично.
— Значит, ты продолжишь готовиться к поступлению?
— Отец всегда хотел, чтобы я пошёл по его стопам, а я всячески сопротивлялся его желанию, но теперь всё изменилось. Он позволил мне избрать собственный путь, и я должен оправдать оказанное им доверие.
* * *Снов не было. Стоило Дэвиду лечь в кровать и закрыть глаза, как он проваливался в беспросветный мрак, словно умирал до самого утра, а со звуком будильника снова воскресал из мёртвых. И всё-таки за гранью сознания запечатлевались смутные образы, как комья грязи на рельефной подошве. Подросток пытался ухватиться за них, подобно собаке, которая хочет догнать собственный хвост, но не может этого сделать, потому что он слишком короткий.
Иногда ему казалось, что в момент пробуждения его слуха касаются звуки, источник которых находится совершенно в ином месте.
«Вероятно, всё дело в травме головы», — успокаивал себя парень, но говорить кому-то об этом не спешил.
Что-то происходило.
Дьявол смешал две колоды, и теперь у Дэвида на руках лежали чужие карты.
* * *— Привет, Дэвид! — заглянул в комнату сына отец, застав его за чтением какой-то книги. — А я думал, что ты занимаешься музыкой.
— Мне необходимо прочитать очередную главу учебника, чтобы не выбиться из графика подготовки, — подросток продемонстрировал отцу обложку.
— Разве ты до сих пор продолжаешь изучать право? — удивился Редмонд.
