Александр Дым - Насилие. ру
Несмотря на детский язык рассказчика видно, что это еще наиболее мягкая форма деятельности WSC, хотя некоторые нюансы уловлены точно. На самом деле в реальности все было НАМНОГО жестче.
Для них Москва стала Гарлемом. Хотя весьма сомнительно, что каждый из них — дитя улиц, переживший уйму лишений. Разве грабить и избивать других им было необходимо, чтобы выжить? Афроамериканские подростки из гетто были и есть такие — это их образ жизни, это болото. Может, они и хотят вырваться, но это почти всегда невозможно… А вот когда белая столичная молодежь, имеющая все шансы пробиться в жизни, бесится с жиру…
Идеи были, драки были, со всеми подряд, потом всё скатилось к банальному гоп-стопу, и как естественный конец, — настоящих смоков больше нет. Они в тюрьме или не при деле. Возможно, пара старых динозавров еще даже существует. Возможно, даже занимается тем же, чем и занималась, т. е. драками и «обуванием». Но это отдельные люди.
Лидеры WSC не учли одного: чтобы клан был сильным, нужно чтоб каждый его член был сильным. В сложившейся ситуации это было нереально, в клан стали попадать все подряд, говоря их же языком — лохи, рвавшиеся к силе. Так пропала идея WSC, тем более оказалось, что даже с скинами можно уживаться в одном городе.
Постоянная вражда превратилась в мелкие редкие стычки. Клан разрастался и… терял свою силу. И в один момент (многие говорят, что этим моментом стало побоище на Дне города в 2001 году, в том же году у WSC состоялось что-то вроде общего собрания, которое подвело черту под деятельность клана) по факту перестал существовать как сила, вместе с отошедшими (либо несколько сменившими субкультурную принадлежность, например, часть WSC подалась в футбольный хулиганизм, кое-кто засветился в составе ведущих хулиганских банд) и севшими в тюрьму центровыми старыми людьми, реально очень многое повидавшими и через многое прошедшими.
В данный момент вроде как существуют третье и четвертое и хрен знает какие поколения WSC, правда, первое поколение не признает никого кроме себя. Встречаются и сейчас люди, называющие себя WSC, но WSC как группировки больше нет.
Скинхэды
Прежде чем начать рассказ о скинхэдах, я хотел бы окунуть читателя в атмосферу White Power Action…
«Это рассказ о том, как я впервые участвовал в заранее спланированной насильственной акции. Ее успех предопределил то, что до сих пор я принимал, принимаю и, надеюсь, буду принимать участие в похожих и непохожих актах насилия, вандализма, хулиганизма… Можете назвать еще кучу «измов», сути дела это не изменит. Теперь ближе к делу.
В конце 1996 года я тусовался с известной группировкой правых бритоголовых, которые любили попить пивка в известном кафе в районе известной станции метро. В течение нескольких недель все было спокойно; люди общались, пили пиво (редко — водку) и, иногда, по дороге домой били кому-нибудь из «цветных» морду.
В начале декабря придя, как обычно, в кафе, я услышал о готовящейся акции. Собственно, вся разведывательная и подготовительная работа уже была проведена; бритоголовые сидели и ждали часа Х. В глаза бросалось лишь то, что каждый из нас цедил кружку пива по целому часу! Но и это могло вызвать подозрение лишь у продавщицы, знавшей наши «нормы». Наконец, мы выдвинулись из кафе в направлении метрополитена в количестве около тридцати человек. Одеты все были как обычно: «бомберы», камуфлированные штаны или подвернутые джинсы, высокие Grinders или Dr. Martens. О «шифре» тогда еще никто не заморачивался. Средний возраст «акционеров» составлял 20–25 лет, я в свои 17 был почти самым младшим. В метро никто не пытался задеть какого-нибудь «хача» или «ниггера». Между собой мы даже шутили о том, что готовы уступать места подобным персонажам. Станция метро, на которой мы вышли, находилась (в принципе, и сейчас находится) на севере Москвы. Разбившись на четыре группы по семь-во-семь человек, мы двинулись в сторону «объекта». Шли где-то 15 минут.
Затем все собрались во дворе дома, стоящего буквой «П». Здесь же и находилась наша цель: общежитие торгашей-вьетнамцев, входом в которое была дверь, ведущая в полуподвальное помещение. Мы намотали на руки армейские пряхи (тогда они были чертовски популярны) и начали быстро спускаться по лестнице (было очень похоже на одну из сцен в «Romper Stomper»). Три десятка бритых парней ворвались в полуподвал, который служил вьетнамцам вроде места для отдыха. Там было что-то типа видеозала, бара, бильярдной и прочих интересных вещей. Еще там было четыре охранника, которые предпочли запереться в своей каморке и ни за что не выходить. Не откладывая дело в долгий ящик (на все про все у нас было шесть минут), мы стали валить на пол и тщательно избивать любителей собачатины, которые дико визжали, но не оказывали сопротивления. Лишь в бильярдной нашелся «герой Вьетнама», который так влепил кием одному из наших, что кий сломался. Взбесившийся скин за несколько секунд превратил бильярдиста в кровавую тушу. Я тем временем пробежал через полуподвал к лестнице, ведущей на верхние этажи. Там уже орудовали несколько бритоголовых. Но, не успев подняться два пролета, я увидел, что снизу, дико крича, ломятся от нашего брата трое вьетнамцев. Я преградил им дорогу и, недолго думая, впаял одному пряхой по глазам. Двое других присели, закрыв головы руками, и на них тут же обрушились страшные удары, мои и подоспевшего мне в помощь товарища. Вскоре раздались крики: «Уходим!» Пробегая по полуподвалу, я видел находившихся в ауте жителей Юго-восточной Азии среди полнейшего разгрома. Даже самая последняя табуретка была сломана (думается, об узкоглазую голову). Выбежав на улицу, мы дали пятиминутный кросс по дворам. Однако, трое из наших (видимо, самые ненасытные), отделившись от основной толпы, завалили двоих вьетнамцев с баулами, которые возвращались в общагу, не подозревая о царившем там минуту назад веселье. Перед метро мы вновь разделились на группы и стали разъезжаться по домам. Одну из групп (четыре человека) при выходе из вагона попытались задержать два мента в штатском. Но менты получили в табло, а бритоголовые скрылись в переходе. К сожалению, позже станет известно, что один из наших все же был арестован.
А на следующий день по радио сообщили о налете «неофашистов» на общежитие на улице такой-то, в результате которого двое вьетнамских подданных скончались, а еще девять находятся в реанимации. В течение недели подобные сообщения появлялись и в газетах, и лишь дебил из «МК» написал в своей «хронике происшествий», что-де на вьетнамцев напали китайцы, не поделившие с первыми сферы влияния. О как! С полной ответственностью заявляю, что никаких китайско-вьетнамских мафий в Москве нет и не будет, потому что есть нормальные молодые русские патриоты, которые рано или поздно замочат пару борзописцев, а те пускай пишут, что на них напали конкуренты, не поделившие сферы влияния в борьбе за читателя. Каждому — свое! Peggior Amico.
От редакции: не испытывая сочувствия ни к вьетнамским торгашам, ни к писакам МК все же заметим, что любители собачатины — это корейцы, вьетнамцы предпочитают обычную свинину. Каждому — свое!»
WP-акция глазами одного из участников, найденная в Интернете.
Субкультура скинхэдов появилась в Англии и имеет достаточно долгую и богатую историю и традицию.
Скинхэды появились на улицах городов и на различных политических митингах как-то неожиданно и в отличие от традиционных «фашистов» (молодых поклонников Гитлера, появившихся еще годах в 80-х) пробудили к себе пристальное внимание всех средств массовой информации.
На сегодняшний день понятно, что явления молодежного экстремизма, расизма и фашизации существовали в России задолго до того, как к ней стали привлекать внимание средства массовой информации. Первые робкие публикации о существовании молодежных групп профашистской ориентации появились уже в строгие «застойные» годы. Но существование этих, зачастую очень небольших, группок или клубов старалось игнорироваться как СМИ, так и работниками правоохранительных органов. В основном это происходило из-за того, что в отличие от того же движения люберов или панков новоявленные «фашисты» вели себя смирно, в большинстве случаев подчинялись строгой внутригрупповой дисциплине, старались вести достаточно добропорядочный образ жизни и не привлекать к себе пристального внимания.
Однако ясно видно, что истоки молодежного правого радикализма своими корнями уходят в далекие 70–80-е годы и что факт фашизации российской молодежи обращал на себя внимание многих, в том числе и журналистов, еще несколько десятилетий назад. О самой проблеме молодежного и иных видов фашизма были написаны статьи и заметки в таких изданиях, как «Вокруг света», «Ровесник» и т. д. Одной из самых серьезных публикаций, посвященных теме молодежного фашизма, можно считать работу журналиста В. Еремина, опубликованную вместе с рядом других работ, посвященных молодежи, в книге «По неписаным законам улицы» и называвшуюся «Фашики». Книга была издана в 1991 году издательством «Юридическая литература», общим тиражом 50 000 экземпляров.
