Джо Фауст - Дьяволы Фермана
На просмотр пошел Депп, а вернувшись, он лишь качал головой и бормотал: «Не знаю… Не знаю…» Реакция Хотчкисса оказалась еще хуже: он взял месячный отпуск и улетел на Банф. Я ничего не понимал, пока не переговорил с Дансигер. «Хотчкисс совершенно раздавлен этим, Боддеккер, — сказала она. — Первый ролик, который они продемонстрировали, был от „Штюселя и Штрауса“. И там присутствовал пещерный человек»…
Одним словом, я выкинул все это дело из головы — насколько вообще смог. Вкалывать, нагружая себя работой выше головы, — все лучше, чем по ночам лежать в собственной постели без сна и спрашивать — не ошибся ли я? Не переборщил ли? Может быть, Хотчкисс прав, предпочитая не выпендриваться и делать работу по известным, проверенным канонам?
В результате, когда через несколько недель «Мир Нанотехнологий» сказал свое слово, я узнал об этом одним из последних.
Я сидел в офисе вместе с Деппом, который излагал свои идеи относительно нового ролика «Любовного тумана». Копаясь в архивах, он обнаружил музыканта по имени Чак Берри[7]. Тот в свое время написал песню, которая по сути своей являлась завуалированным описанием сексуального марафона.
— Действительно забавная композиция, — говорил мне Депп. — Рассказчик смотрит на часы, и каждый час делает это в следующей комнате дома.
— Звучит интересно. — Я и впрямь заинтересовался, хоть и по другой причине, нежели Депп…
— В архиве взялись переписать песню с этого древнего поливинилового диска. Когда будет готово, я тебе проиграю эту штуку. Думаю, потом можно забацать отличный ролик для «Любовного тумана». Песня просто идеально подходит к нашему видению.
Я уже начал говорить что-то в ответ, когда Черчилль засунул голову в мой кабинет.
— Эй, Боддеккер, я хочу знать одну вещь.
— Какую?
— Не перекушал ли ты своих стимуляторов? Это же уму непостижимо!
Засим Черчилль заржал и испарился.
— О чем это он? — спросил Депп.
— Понятия не имею. Депп пожал плечами.
— Так вот, нам придется получить права на использование музыки, а потом ее надо будет оцифровать. Надеюсь, диск не рассыплется в процессе работы. В то время средства звукозаписи были еще очень примитивными. Если все получится, проблема музыкального сопровождения окажется полностью решена. Придется только добавить шипение и сделать его ритмичным. То есть сделать эти «пшик, пшик, пшик» как бы частью песни…
— Неплохая идея, — сказал я, — только надо соблюдать осторожность. Я использовал шипение дважды, поскольку стандартная доза «Любовного тумана» предполагает именно это. А у тебя тут — четыре раза. Из-за этого могут возникнуть проблемы. Вдобавок действие «тумана» длится двенадцать часов. Если мы будем пшикать каждый раз, как этот парень посмотрит на часы, люди нас неправильно поймут.
— Верно, — сказал Депп, — но… — Он внезапно осекся.
— Но что? — Я проследил за его взглядом, направленным в сторону двери. Там стоял Хотчкисс. — Да?
Хотчкисс показал мне поднятые вверх большие пальцы. Затем удалился.
— Сегодня День Странностей? — спросил Депп. Я пожал плечами.
— Ладно, — продолжил Депп. — Так вот, если мы сумеем сделать оцифровку, то вслед за этим перепишем музыку как надо и воспоем достоинства «Любовного тумана». Можно скомпоновать несколько стилей, как ты сделал со «Звоном и Лязгом». Вдобавок не исключено, что впоследствии удастся сделать эмулятор для Чака Берри, и тогда он будет петь новые песни.
— Звучит заманчиво, — сказал я. — При подобном раскладе агентство сможет получить доход из двух разных источников. Так мы еще привлечем внимание пожилой аудитории и любителей ретро. Заведи файл и сообщи, когда библиотека пришлет запись. А пока выясним, за кем закреплены права на музыку этого Берри и попытаемся их получить.
— Отлично, — кивнул Депп.
— А кстати, ты прослушал новые записи от «С-П-Б»? Депп закатил глаза.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — поспешно сказал я. — Можешь не озвучивать. Твоя оценка?
Он вздохнул.
— Это жуткий плагиат, Боддеккер. Как, впрочем, и все вещи группы. Они эксплуатируют музыку, которую написали их отцы… — На этом месте Депп снова уставился в сторону двери. Я обернулся. Теперь там стоял Апчерч.
— Ты разминулся со своим братишкой, — сообщил я. Апчерч покачал головой.
— Ты не в своем уме, Боддеккер, ты в курсе? Весь Пембрук-Холл стоит на ушах и наседает на Бэйнбридж. Ты просто рехнулся.
Я посмотрел на Деппа.
— История о том, как банда хулиганов избила какого-то парня, не годится для стирального порошка, приятель. Может, тебе прослушать парочку курсов Бэйнбридж, чтобы снова вернуться к реальности? Настоятельно рекомендую сделать это побыстрее. Прежде чем ты окончательно дискредитируешь себя и компанию. — Он развернулся на каблуках и удалился.
Депп рассмеялся.
— Кажется, весь мир сошел с ума из-за этого ролика.
— Самое время, — заметил я. — Прошло уже несколько недель с тех пор… — Я осекся.
Мы с Деппом уставились друг на друга. В наших глазах читалась одна и та же мысль.
— Пошли! — рявкнул он, вскакивая со стула.
Я устремился следом. В холле Депп притормозил, сунул голову в кабинет Гризволда и сказал:
— Что-то происходит. Собери всех.
Гризволд неразборчиво буркнул в ответ, и мы помчались дальше. Я завернул за угол и оказался лицом к лицу с Хонникер из Расчетного отдела.
— Ох, — сказал я, стараясь половчее ее обогнуть. — Привет. Извини.
— Боддеккер. — Она улыбнулась. В любой другой миг я бы затрепетал от восторга, но сейчас… — Я тебя не видела с того вечера у Огилви. Право же, тебе стоило остаться.
В этот миг Депп тоже завернул за угол и врезался мне в спину. Мгновением позже до меня долетел его шепот:
— Ишь ты!
— А… Слушай-ка… — Я протянул руки, намереваясь взять Хонникер за плечи и отодвинуть со своего пути, взглянул ей в глаза и замер. Сегодня они были льдисто-голубыми; их взгляд напомнил мне, что эта женщина подобна драгоценной вазе, которую следует водрузить на пьедестал и любоваться ею на расстоянии. Я бледно улыбнулся. — Извини.
— Вообще-то я шла за тобой, — сказала Хонникер.
— Ишь ты! — повторил Депп.
— Мистер Левин желает тебя видеть. Прямо сейчас. — Да?
Хонникер кивнула и повертела в руках свой слэйт.
— Прости, — сказала она очень деловым тоном, — мне нужно идти.
— Да, — промямлил я. — Спасибо.
— Увидимся позже, Боддеккер.
— Ишь ты, — сказал Депп в третий раз, когда мы двинулись дальше. — Как ты популярен, Боддеккер! Я хочу сказать, она разговаривала с тобой! А это «увидимся позже»? Это должно что-то зна…
Я резко остановился, и он снова воткнулся в меня.
— Так. Планы меняются. Ты и остальная группа идете в комнату совещаний и ждете меня там.
— А ты куда?
Я ткнул в потолок.
— Шутишь.
— Отнюдь. Как ты думаешь, почему Левин послал кого-то за мной?
— Не кого-то, а Хонникер из Расчетного отдела.
— Почему он просто не приказал секретарше позвонить мне? Почему Хонникер постоянно приходится быть его официальным посыльным? Это дурно попахивает, Депп. И все же я доведу дело до конца. Я сообщу группе о результатах, как только смогу.
В холле появился Гризволд.
— Вы не туда идете.
— Боддеккера вызывали наверх, — сообщил Депп. Гризволд вздрогнул.
— Я думаю — мы проиграли, — сказал я. — По всей видимости, «Мир Нано» дал нам от ворот поворот. И могу поспорить: старик хочет устроить образцово-показательную казнь.
— Мы этого не допустим.
— Да, ты совершенно прав. — Депп усмехнулся. — Планы меняются. Пойду скажу остальным, чтобы подтягивались к лифту. — Он повернулся ко мне. — Мы идем с тобой.
— Ты спятил, — пролепетал я. — Я же велел тебе…
— Мы слышали, что ты велел. — Гризволд тоже улыбнулся. — Но лично мне представляется, что настала пора проявить солидарность. Мы обязаны доказать, что можем сплотиться перед лицом очередной угрозы со стороны этого наноклиновского дерьма.
— Да все в порядке…
— Вот уж нет, — сказал Депп. Его голос становился все громче. — Старикан не имеет права натравливать нас друг на друга! Мы все на одной стороне, не так ли?
— Мы согласились представить этот ролик, — заметил Гризволд. — И все вместе делали это касси.
— Уж лучше оставить все как есть, — сказал я. — В этом случае они всего лишь повесят меня…
— Что происходит? — спросила Бэйнбридж, которая слегка припозднилась на праздник.
— Боддеккера вызывают наверх, — сказал Гризволд.
— Хонникер из Расчетного отдела передала послание от Левина, — прибавил Депп. — Мы предполагаем, что наш ролик пролетел.
— Нет, — прошептала Бэйнбридж, бледнея.
— Да.
— Я иду с тобой, — сказала она. «О нет!» — подумал я.
