Александр Тарасов - Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений
Наконец, становилась все более доступной серьезная классическая анархистская литература. Были переизданы основные труды М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина и М. Штирнера,[252] русских анархистов нанала века,[253] были изданы или переизданы популярные книги анархистских авторов по теории и истории анархизма.[254] Московские анархисты издали брошюру А. А. Борового «Бакунин».[255]
В очень благоприятном положении оказались в момент своего возникновения троцкистские группы. Опекаемые различными троцкистскими «тенденциями» с Запада, советские (российские) троцкисты не испытывали сложностей с получением троцкистской литературы ни на основных европейских языках, ни на русском. Западные товарищи снабжали российские троцкистские группы как ксерокопиями (репринтами) книг Л. Д. Троцкого на русском языке, так и ксерокопиями (репринтами) выпусков «Бюллетеня оппозиции», издававшегося Троцким в эмиграции.
К тому же с 1989 г. в СССР/России стали активно и массовыми тиражами (первоначально — официальными издательствами) выпускаться работы Л. Д. Троцкого.[256] После падения власти КПСС политическая конъюнктура, естественно, изменилась, но тогда уже к изданию тех работ Л. Д. Троцкого, которые не были изданы в последние годы на русском языке в России, приступили западные троцкисты.[257]
Еще во времена перестройки в СССР были изданы книги ряда последователей Троцкого, включая такого известного деятеля международного троцкизма, как Исаак Дойчер.[258] После падения власти КПСС книги троцкистских авторов стали издавать сами троцкисты — западные, или российские на западные деньги.[259] Среди изданной в России троцкистской литературы — важнейшие работы ведущих троцкистских теоретиков Тони Клиффа «Государственный капитализм в России» и Эрнеста Манделя «Власть и деньги», причем показательно то, что книга Манделя была издана в серии «Третий путь» А.Бузгалиным, одним из лидеров Партии труда и Ассоциации «Ученые за демократию и социализм».[260]
В относительно благоприятной ситуации оказались «новые левые». К моменту возникновения организаций «новых левых» в СССР уже было издано некоторое количество текстов теоретиков, считавшихся «духовными отцами» движения «новых левых» на Западе: Дьёрдя Лукача, Чарльза Райта Миллса, Жана-Поля Сартра, Альбера Камю, Эриха Фромма, Роже Гароди, Эрнесто Че Гевары, Карла Ясперса и др.[261] — причем в СССР издавались и художественные произведения Ж.-П. Сартра и А. Камю, которые, как обычно у экзистенциалистов, были одновременно и идеологическими текстами.
Более того, были даже изданы некоторые работы непосредственно активистов «новой левой».[262]
Помимо этого, существовало огромное количество советской литературы, посвященной теории и практике «новых левых» — разумеется, с критикой их с ортодоксальных советских позиций, но, как показала практика, российские «новые левые» научились вылавливать из этой литературы необходимые для себя факты, составлять более или менее достоверные представления отеоретических концепциях «новых левых», игнорируя советскую критику.
Огромную подготовительную работу, как уже говорилось выше, проделал журнал «молодой оппозиции» в КАС «Великий Отказ».
Начиная с периода перестройки в России стали активно издавать работы представителей Франкфуртской школы, фрейдо-марксистов, неомарксистов, французских атеистических экзистенциалистов и других идейных вождей западных «новых левых»: Д. Лукача, Э. Фромма, Карен Хорни, Эрика Эриксона, Вильгельма Райха, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Маргарет Мид, Р. Гароди, Г. Маркузе, Вальтера Беньямина, Иммануила Валлерстайна и др.[263]
Работы теоретиков «новой левой» быстро включались в текущий идеологический оборот, леворадикалы рекламировали их в своих изданиях.[264]
Наконец, один из теоретиков «новых левых» — экосоциалист (экоанархист) Мюррей Букчин был переведен и издан в России самими леворадикалами.[265]
В 1995–1996 гг. пали многие традиционные бастионы «идеологической невинности» леворадикалов. К использованию привлекаются теоретические источники, до того табуированные для тех или иных групп леваков. Так, троцкист Д. Жвания на научно-практической конференции «Новый революционный радикализм» (24 мая 1996 г., Москва) выступил пропагандистом взглядов Жоржа Сореля — причем не как теоретика анархо-синдикализма, а как теоретика революционного насилия (Д. Жвания опирался на известную работу Ж. Сореля «Размышления о насилии»).[266] Петроградская анархистская газета «Новый свет» выступила пропагандистом взглядов революционного марксиста, теоретика городской герильи Карлоса Маригеллы.[267] Д. Костенко в журнале «Черная звезда» и на той же конференции «Новый революционный радикализм» выступил пропагандистом взглядов С. Г. Нечаева.[268] Журналы «Черная звезда» и «Радек» выступают пропагандистами шизоанализа и взглядов Мишеля Фуко «генеалогического периода».[269] П. Рябов в устных выступлениях пропагандирует помимо взглядов представителей французского атеистического экзистенциализма (Ж.-П. Сартра и А. Камю) также и взгляды религиозных протоэкзистенциалистов Льва Шестова и Сёрена Кьеркегора. Санкт-Петербургская троцкистская группа «Рабочая борьба» выступила как пропагандист идей Г. Маркузе и постструктураписта Жака Дерриды одновременно.[270] Среди «новых левых», части анархистов и троцкистов появился интерес к работам Мао Цзэдуна и Энвера Ходжи, выпущенным на русском языке,[271] а также к недавно вышедшим книгам лидера Рабочей партии Курдистана Абдуллы Оджалана.[272]
Обогащение идеологического багажа леворадикалов могло носить самые неожиданные формы. Например, петербургские анархо-толкинисты эволюционировали к своеобразному варианту «мистического анархизма» (отличного от «мистического анархизма» начала века, представленного именами Георгия Чулкова, Константина Эрберга, Сергея Городецкого и других поэтов, издававших сборники «Факелы»), построенного на соединении анархо-коммунизма, анархо-индивидуализма и идей, почерпнутых из текстов известного английского филолога и писателя Джона Роналда Руэла Толкина (Толкиена), причем как из его сказок («волшебных фэнтези» эпопеи «Властелин колец» и книги «Сильмариллион»), так и из теоретических работ.[273]
Ощущалось и идеологическое воздействие на леворадикалов со стороны сталинистов — через газету «Бумбараш-2017», а также национал-большевиков — через газету «Лимонка» и журнал «Элементы». Из других изданий, воздействовавших на процесс расширения мировоззрения современных российских леваков, отметим журнал «Альтернативы», выходящий под редакцией А. Бузгалина, и контркультурный журнал «Забриски Rider». В «Альтернативах» печатались статьи зарубежных и отечественных троцкистов, «новых левых», радикальных экологистов и «пролетаристов»,[274] и в то же время в журнале были широко представлены взгляды неомарксистов, революционных марксистов и так называемых демократических левых (Партия труда и т. п.). В журнале «Забриски Rider», помимо материалов о хиппи и контркультуре вообще, специальный интерес у леворадикалов вызывали статьи, посвященные феномену «левого терроризма» 60-х гг.[275]
Сотрудничество с Национал-большевистской партиейНа фоне идеологического и силового противостояния леворадикалов с фашистами удивительным феноменом было сотрудничество части леваков с Национал-большевистской партией (НБП), возглавляемой известным прозаиком и поэтом Эдуардом Лимоновым. Сам факт этого сотрудничества можно рассматривать как свидетельство признания (возможно, неотрефлексированного) частью леворадикального сообщества недостаточности своей идеологии и бесперспективности обычной практики.
Первоначально советские (российские) леваки относились к Лимонову с безусловной симпатией — как к противнику советского режима и человеку, причастному к троцкистскому движению на Западе.[276]
По мере того, как Лимонов все более четко определял свою политическую позицию, превратившись в постоянного автора «Советской России», члена ЛДПР, а затем и министра безопасности в «теневом кабинете» Жириновского, отношение к Лимонову быстро менялось к худшему. Показательной можно считать статью (очень агрессивную по содержанию и не лишенную ошибок и полемических перехлестов) видного деятеля КАС В.Тупикина, опубликованную летом 1992 г., в которой Тупикин обвинял Лимонова в том, что тот пытается развязать в России гражданскую войну, надеясь при этом отсидеться в Париже, в том, что тот побоялся бороться с советской властью в 70-е гг., предпочтя покинуть СССР, «не сошедшись в эстетических взглядах с системой» и т. п.[277] Справедливости ради следует отметить, что В.Тупикин писал свою статью, не зная, что Э. Лимонов вернулся в Россию на постоянное жительство и участвовал в 1991 г. в Югославии в боях под Вуковаром, и уж тем более не мог Тупикин предполагать, что такого рода поведение станет для Лимонова в будущем обычным.
