Джон Кинг - Охотники за головами (Headhunters)
Плюшевый медведь, которого, как сказала Карен, зовут Тедди, сидел рядом. Уилл был уверен, что выражение его мордочки изменилось. Больше не было той уклончивой усмешки, которую он заметил раньше, теперь это скорее смахивало на знающий плотоядный взгляд плюс чувство негодования. Уилл погладил медведя по морде, не ожидая ничего в ответ. Это просто игрушка. Но его присутствие все же ощущалось. Он быстро обернулся, проверить, не наблюдает ли за ним мишка, но Тед не двинулся с места. Бедный маленький еблан, он вынужден подслушивать, как возлюбленная его детства занимается любовью с каким-то проходимцем. В следующий раз он лучше пойдет посидит в гостиной. Уилл засмеялся над собой и подбросил медведя в воздух, а потом поймал его за правое ухо. Он держал Теда прямо на вытянутых руках. Выражение его мордочки не изменилось. Этот нигде не проколется.
— Ну что, общаешься с Тедом? — спросила Карен, входя в комнату. — Что он говорил тебе, мишка Тедди?
Она передала Уиллу поднос и поднесла медведя к уху. Посмотрела на Уилла, потом снова на мишку. Нахмурилась.
— Тед говорит, что ты подбросил его в воздух, отчего его затошнило, а еще ты поймал его за ухо. Он говорит, что теперь у него болит ухо. Он думает, что ты его невзлюбил, и если ты не будешь вести себя корректно, то он доберется до тебя, когда ты будешь спать. Ты должен хорошо с ним обращаться, или же он сделает так, что ты обо всем пожалеешь.
Уилл посмотрел на медведя, а затем на свой суп. Домашний суп, с овощами, на его вкус — чересчур здоровая пища. Еще на тарелке лежал толстый ломоть черного хлеба с маслом. Он предпочитал белый хлеб, нарезанный тонкими кусками, но ничего не сказал. Невозможно самостоятельно приготовить такой суп, чтобы он был вкуснее, чем тот, что продается в жестяных банках. Ты просто открываешь эту банку старой открывалкой, вываливаешь содержимое в кастрюлю, держишь несколько минут на огне, в этом время намазываешь на хлеб масло, и вот уже блюдо четыре звезды готово и ждет. При этой мысли у него увлажнилось во рту. Он снова посмотрел на Теда, затем на Карен.
— Не надо сидеть с таким несчастным видом, — засмеялась она. — У нас с Тедом нет секретов друг от друга. Мы все друг другу рассказываем.
Карен отправилась на кухню за своей тарелкой. Уилл взглянул на медведя. Должно быть, он верно догадался. Но он начинал недолюбливать эту игрушку с наглой усмешкой и стеклянными глазами. Карен вернулась и забралась на кровать.
— Откуда ты узнала, что я подбрасывал его в воздух и поймал за ухо? — спросил Уилл. — Я ведь с ним не разговаривал.
— Я видела в щелку двери. Ты так испугался, когда я тебе сказала, что он мне рассказал. Игрушки не умеют говорить. Это просто игрушки, ничего больше. Вещи для детей. Тед — это просто память о детстве, вот и все.
Уилл кивнул. Он чувствовал себя усталым, мозг давал осечки. Забавно это — приписывать эмоции вещам, которые никогда не обладали подобными способностями. На самом деле именно такими качествами наделяют религиозные иконы. Мама Карен перенесла свои чувства на вещи, которым невозможно этими чувствами навредить, избегала прений, внимала только тем ответам, от которых все вроде бы становилось на свои места. Если это помогло ей принять свою собственную смерть, то, наверное, все в порядке, пусть даже вся эта религия — сплошное надувательство.
— Они вроде нормально отреагировали, когда я позвонила и сказала, что сегодня не приду, — сказала Карен, дуя на суп в ожидании, пока он остынет. — Я слегка нервничала, когда пришлось им врать, но они сказали, чтобы я ложилась в постель и отдыхала. Я сказала, что у меня грипп. Я сказала, ладно, пойду и просплю весь день, откуда им знать, что в постели меня ждет мужчина.
Она погладила Уилла по внутренней стороне бедра, и он подумал, что рад, что у них обоих на коленях стоят подносы. Не хотел бы он сейчас опять заняться сексом. Он все же вымотался. Энергии Карен хватило бы на двоих.
— Ты не очень хороню спал ночью, так? — спросила Карен.
— Обычно я сплю нормально, — ответил он. — Но это просто одна из тех ночей.
— Спасибо, что остался. Извини, я слегка переборщила. Вчера было депрессивное настроение, я думала о маме. Хорошо провели вчера вечер. А еще лучше было, когда мы вернулись, да?
Уилл догадался, что покраснел, и сделал глоток из ложки с супом. Не так уж плохо для обеда домашнего приготовления. Он помешал суп и заметил порезанную морковку, грибы, лук и пару кусочков того, что должно быть картошкой. Ему не очень хотелось есть хлеб. Он сделал над собой усилие, видя, как старается ради него Карен, обслуживает его как короля. Должно быть, в первый раз в его жизни с тех пор, как он болел в детстве, кто-то принес ему обед в постель. Хлеб оказался вкусным. Жестковатый, но ничего такого, с чем бы он не смог справиться.
— Великолепная была ночь, — признался он, в его голове звучало воодушевление, но он решил, что лучше играть в открытую.
— Что думаешь по поводу супа? Я сделала его с мисо.
— Великолепно.
Уилл хотел было спросить, что такое мисо, но подумал, что так он будет выглядеть идиотом. Он спросит об этом кого-нибудь из парней, а если они не знают, то он пойдет в библиотеку и посмотрит в словарях. А теперь он займется супом и не будет себя больше мучить.
— А вчера я испекла хлеб. Тебе нравится? Ты только два раза откусил. А мне не нравится весь этот переработанный мусор. Никогда не знаешь, что за дерьмо туда положат, и я и пальцем не притрагиваюсь к этим жестяным банкам. Это ненормально. Уверена, что рак развивается от еды в жестяных банках и консервантов. Это не случайное стечение обстоятельств — то, что на Западе так много людей умирает от этой дряни. Моей маме надо было бы пойти судиться в пищевые корпорации, а не сваливать все на судьбу и неисповедимые пути господни. Ей просто было легче поверить во всю эту пропаганду, которой ее напичкали в детстве.
— Вкусный хлеб. Никогда раньше не встречал людей, которые сами пекли бы хлеб. Никогда не встречал раньше людей, которые сами варили бы суп.
— Это очень легко, ничего особенного. Просто чуть-чуть из серии «Сделай сам».
Уилл хотел рассказать Карен, что он знает пару таких парней. Его старые приятели, Пивные Близнецы. Чуваки из серии «Сделай сам», предпочитающие погонять лысого сексу с женщиной. Таким способом никогда не подцепишь трепак. И это всегда доступно, в любое время суток, в прямом смысле слова. Карен будет смеяться, но это не та шутка, которую он был готов выдать на столь ранней стадии знакомства. Он хотел, чтобы все было супер. Романтика, любовь, вся эта фигня. Карен это понимала еще лучше, чем он сам. Может, Секс-Дивизион разделится на две части. Балти и Гарри сформируют Лигу Кожаной Флейты, каждое дрочилово будет прибавлять одно очко. Такие вот в натуре местные скачки, ведь они снимают на двоих одну квартиру и им придется постоянно превосходить друг друга в ставках на количество. Про качество в ежедневных скачках Кожаных Флейт никто даже не заикнется. Это футбол вне лиги, но это будет лучше, чем непрестанные битвы против переводов в низшую лигу, когда красивая игра превращается в разврат и грубую драку за очки.
Уилл прожевал домашний хлеб, а Карен пустилась детально описывать, как именно она его выпекала, Уилл думал про свой Секс-Дивизион. Если она когда-либо узнает, что он участвовал в подобном мероприятии, она, вероятно, пошлет его куда подальше. Уилл чувствовал, что справедливость восторжествовала. Карен смотрела бы на него по-другому. Куда бы делся этот заботливый, нежный Уилл, к которому ее явно тянуло, появись на его месте какой-нибудь бухой еблан, или, что еще хуже, оторва Картер? Что касается Секс-Дивизиона, он никогда не решится заявить про очки, которые заработал прошлой ночью. Это все разрушит. Ну что за чушь. Он будет держать Карен подальше ото всех остальных, по возможности дольше, но в конце концов они, вероятно, познакомятся. Не то чтобы кто-нибудь что-нибудь скажет, но ему все равно становится неловко при мысли об этом.
Уиллу надо бы выйти из Секс-Дивизиона. Самоликвидироваться. Потеря активов. Продажа основ. Что бы ни было. Он не хотел быть к этому причастным. Во-первых, ему никогда не нравилась сама идея. Представь, ты встречаешь Йохана Картера в «Юиити», и тот слегка под мухой и, может, начинает к кому-то приставать, и Карен говорит Уиллу, что это за дрочила, мол, не пойти бы ему на хуй. Надо бы так сделать. Он уже становится параноиком. Слишком много пыхнул. Но это только обостряло то, что он уже чувствовал.
Когда они закончили с едой, Карен унесла тарелки и вымыла их. Она скоро вернулась, улыбаясь, и спросила Уилла, оставил ли он что-нибудь на десерт. Сняла свою рубашку, и он с восхищением уставился на ее тело. Несмотря ни на что, он все же был возбужден, и женщина, в которую, как он думал, он уже влюбляется, откинула одеяло и легла с ним рядом. Он заметил, что у нее выпала одна сережка. Он набрал три очка, о которых никогда не поведает статистике. Уилл был с Карен не ради очков, а ради удовольствия. Они были вместе по самым невинным из возможных причин.
