Мэттью Стокоу - Коровы
Он зашептал Гернзейцу на ухо:
— Теперь что?
— А?
— Следующий рейд?
— Следующий рейд? Конечно, чувак. А то процесс остановится.
— Ладно, куда направимся?
Гернзеец вздохнул.
— На станцию метро. В конце линии. Там есть скат от туннеля к платформе, и поздно вечером людей не так уж много… Но нам хватит. А мне казалось, великий вождь предложит собственный план.
— А насчет денег? На станции много не срубишь.
Бык рассмеялся:
— Чувак, нам деньги не нужны. Или ослеп? Мы же, блядь, сраные коровы.
Он кивнул в сторону стада.
— Они желают обещанного тобой, а не бегать тебе за бабками. Если зассал, могу предложить тебе пойти на хуй.
Времени на раздумья у Стивена не было. Деньги ему нужны, но не меньше, чем кое-что другое. Он хочет насытиться властью над стадом и коровьим обожанием.
— Сойдет.
Он чуть отошел от Гернзейца и распростер руки, останавливая напевы, почти захватившие все каменное пространство. По его жесту сразу же воцарилась тишина.
— Я вернулся, дабы направлять вас!
Коровы завизжали.
— Вам еще многое предстоит узнать, — Стивен кинул взгляд в сторону стоящего сбоку Гернзейца, — и узнать это вы можете только от меня. Коровы задрожали, заволновались и закричали:
— Научи нас!
— Я научу.
Стивен недолго ждал ответа. Коровы тыкались в его пылающую кожу, всюду залезали и вообще всячески к нему липли. Он верил в собственные слова и вправду хотел их научить. Он мечтал лететь с ними сквозь трубы, забив изрядный хер на все остальное, прямиком к блаженству, когда чувства работают на пределе, — жить общиной имени Крипса.
Он очутился на спине Гернзейца, презрев, что тот вздрогнул, и спустился с холма прямо в стадо, а затем промчался сквозь него, призывая идти следом. Из ртов полились ручейки слюны.
Стадо мчалось за Стивеном ураганом, а бык под ним играл мускулами, и потому на пути к станции Стивен обалдел от счастья. Он совсем не следил за Гернзейцем, не собирался следить за дорогой или высчитывать, где они находятся. Ему было на все плевать, кроме движения, которое приведет к делу, вносящему в существование осмысленность — вперед к силе, оставив слабость позади. Гернзеец бежит верной дорогой, выбора у него нет, стадо не позволит ему ошибиться.
Время промчалось со скоростью, на которую только способны коровы. Потом стадо остановилось в темном проходе, который через двадцать ярдов выходил на станцию. Под их ногами ярко сияла двухколейная дорога из блестящей стали, она бежала мимо платформы и уходила в туннель на противоположной стороне. На миг Стивен ослеп от сверкающих путей и не мог оторвать от них глаз, потом обнаружил, что может встать каждой ногой на рельсу и, подобно богу на реактивных санях, ворваться в кровавую бойню, что вот-вот начнется, и его будет нельзя ни смутить, ни остановить. И так будет, будет даже круче, чем теперь, и так он познает в будущем путь истинный, где ошибки недопустимы…
И Гернзеец принялся шепотом излагать план атаки.
— Так, первая группа идет вдоль путей, прямо рядом с платформой. Медленно, пусть вас увидят. Тем временем вторая группа, пока все глядят на первую, занимает вон тот скат, и не шумите, пока все не подтянитесь, потом вперед — задайте жару эти мудакам. Некоторых швырнете с платформы на рельсы, позади первой группы. Теперь третья группа: ваша задача сметать и топтать всех сзади.
Стивен слушал невнятный шепот Гернзейца вполуха. Бык предлагал такую хуйню, что Стивен не мог позволить себе тратить на нее силы. Вместо этого он слушал, как похрустывают камешки на насыпи, когда коровы топтались с ноги на ногу, как эти странные создания тихо фыркают и попу-кивают, как шуршат крысы в глубине трубопровода.
Он оторвал глаза от рельсов и глянул на обжигающе яркую станцию — поездов нет, скат, человек двадцать ждут, когда попадут домой к женам и детям.
Гернзеец просрёт дело. Слишком все рассудочно, рационально. Он слишком разжевывает то, что должно происходить бурно, само собой. Он облажался — им нужно безрассудство, а не точность. Ля-ля-ля. Фигню несешь.
И вот… Стивен выпрямился на Гернзейце, всосал воздух, скрутил быку уши и заорал, перекрывая его нескончаемый лепет:
— На хуй! ВПЕРЕД!
Дергая Гернзейца за уши, Стивен заставил быка ринуться в дневное освещение станции. Стадо, разрывавшееся между собственными прошлым и будущим, бросилось за ним.
Из сумрака на свет.
Стивен отпустил уши Гернзейца, и животное, понимая, что бунтовать поздно, молнией пронеслось по скату на платформу, словно спятивший трехтонный грузовик. От него не отставало стадо, казавшее бешеным коллажем из поджатых губ, налитых кровью глаз и мелькающих ног.
Люди на платформе подняли глаза от пола и газет и со страху обоссались.
На рельсы не упал ни один. Некоторые двинулись было к выходам, но времени не было. Коровы безостановочно атаковали широким клином одного человека за другим, устремляясь вперед всей окровавленной грудой.
Стивену казалось, будто с дальнего конца платформы к нему придвигается стена, отделанная белой плиткой, словно он велел ей подойти. Он закричал, и стадо подхватило его крик: загремели копыта, раздалось оглушительное мычание, поднялся дикий шум. Кровь и говно стекали по его лицу, и в мире не осталось ничего, кроме их соленого привкуса.
Стадо бесновалось, коровы жались теснее, толкались; стремясь оказаться на переднем ударном фланге, атакующем стонущий клубок тел. Голова Гернзейца промокла от крови, носом он зарылся в разорванный мордами других коров живот молодой женщины. Стивен присмотрелся внимательней и заметил, что у женщины еще дрожат веки. Всего секунду назад на нее напала стена коров — и ничто, абсолютно ничто в мире не могло помочь ей спастись от смерти под лавиной говядины.
Более личное участие было, безусловно, необходимо. Стивен нагнулся вперед, сжав бока Гернзейца коленями, поднял женщине голову, тихо положил ей на глаза свои большие пальцы и так оставил. Потом покрепче вцепился в нее руками и завел пальцы за уши.
Стивен ебанул ее головой о пол. От удара его пальцы прошли сквозь глаза прямо в череп. Густая липкая жидкость молочного цвета брызнула из отверстий, попала ему на предплечья, потом голова раскололась прямо в его руках, и фонтан крови и мозгов залил кафель огромной кляксой.
Коровы неслись прямо к стене, пытаясь увернуться от столкновения, но у них ничего не вышло. Сшибая друг друга, они с грохотом врезались в стену, и получилась куча мала говядины. Стивен кубарем рухнул с Гернзейца, но изломанные тела мертвых пассажиров смягчили падение. Коровы бросились спасать его от падающих задних рядов. Долгие блуждающие секунды Стивен лежал, где упал, и смотрел, как животные налетают друг на друга. Одежда со спины пропиталась кровью мертвецов, ему было спокойно и тепло, сомнения исчезли: убийство наполнило его новой энергией.
Нервная беготня по инерции кончилась, коровы поднялись, выстроились перед ним вымокшей кривой линией, ожидая указания, что делать дальше. Поодаль в одиночестве Гернзеец топтал чье-то тело, превращая его в пюре.
Стивен встал и потрогал вымазанные кровью головы тех, кто стоял поближе. Они благодарно тыкались в его ладонь носами, но глаза их блуждали по мертвым телам, валявшимся сзади. Он задержал руку на маленькой чалой телочке, погладил ее под подбородком.
Стадо дрожало от нетерпения.
— Что ты хочешь? Давай, скажи, не раздумывая, что ты хочешь?
Когда она ответила, голос ее звучал громко, и Стивен знал, что она говорит за всех своих собратьев.
— Хочу знать, всегда ли я была способна на такое. Хочу унести запах их крови в своей шкуре.
Коровы издали вопль одобрения, и Стивен кричал вместе с ними, подстрекая их, уговаривая, доводя до безумия. Лишь шум на мгновение стих, он велел им сделать то, что им хочется, и отпрыгнул в безопасный угол, подальше от кучи тел.
Стадо повалилось на гору плоти и посильнее вымазалось в крови, моче и экскрементах. Они катались в месиве, втирали его глубоко в кожу сквозь волоски на шкуре.
Стивен наблюдал, как они давят трупы. В том, как коровы осуществляли свое дикое желание, он видел отражение силы, закипающей в его крови.
Рядом кто-то есть — Гернзеец, морда, грудь и передние ноги его вымазаны кровью, но к свалке на платформе он не присоединился. Это создание вкусило чужой крови раньше, чем было дано позволение, предоставившее остальному стаду свободу действий. Стивен догадался о смысле этого жеста — быку было плевать, что ему разрешили, а что нет.
— Думаешь, ты им нужен вот для такой хрени?
Фигня, когда я водил их к тем рабочим в канализации, все прошло примерно так же. Ты им нравишься, но они поймут, что ты такой же, как и
Крипе, и тогда очень скоро в один прекрасный день ты отправишься в лучший мир. Слышишь, что я говорю? Я могу управлять ими не хуже тебя.
