Хантер Томпсон - ЦАРСТВО СТРАХА
Нам доставили «Седан де Вилле», чтобы Хантер мог распоряжаться им по своему усмотрению, как бывало. Еще он хотел купить большой кнут, чтобы периодически щелкать им во время торжества. Две студентки из местного университета, назначенные нам в помощницы, отвели его в большой магазин товаров из кожи.
Ни один из кнутов Хантеру не понравился, но он купил студенткам ботинки и куртки. Остаток дня мы колесили по Баскетбольной Аллее, парку Чероки и другим памятным местам детства Хантера. Все шло гладко - пока что.
Прямо перед началом торжества Хантер попросил меня сообщить организаторам, что он не появится на сцене до тех пор, пока ему не выдадут пакет из оберточной бумаги, набитый наличными долларами. Свой разговор с организаторами я начал со слов «Вообще-то я не привык к подобным просьбам, и все-таки...».Через две минуты перед самым выходом на сцену я вручал Хантеру искомый пакет. Хантер требует многого от своих друзей.
Воцарилась чудесная атмосфера любви и доверия. Одна поэтесса прочитала оду, посвященную Хантеру, невероятно его растрогав. В четыре утра он лично сел за руль и отвез женщину домой.
По дороге он то и дело заезжал на тротуары, порой проскакивая в доле сантиметра от росших вдоль дороги деревьев. Давно уже я не видел столь возмутительной езды.
- Хантер, езжай-ка ты по мостовой! Сейчас каждый яппи из этих довоенных особняков хором названивает в полицию. Что ты скажешь копам?
Хантер ответил, что я слишком много переживаю по пустому поводу. Мы доставили поэтессу домой и вернулись в отель. Никаких проблем. Никаких арестов.
В последний день Хантер навестил Виргинию, свою маму. Она жила теперь в доме престарелых за пределами города. Хуан, я и стриптизерша по имени Бэмби составили ему компанию. Бэмби хотела, чтобы Хантер расписался у нее на заднице, и она смогла бы сделать по этому эскизу татуировку.
Я привез Хантера и Хуана в Епископальный Центр Ухода, и сказал, что мы с Бэмби скоротаем час в баре. Весь час ушел на поиски бара, безуспешные в этом «сухом» округе. Жизнь постепенно развеивает любые иллюзии.
Когда мы вернулись в дом престарелых, я проводил Бэмби в туалетную комнату, путь к которой шел через довольно большой холл. Ее микро-платье, высокие ботинки и обильный макияж вызвали сильное оживление у старых ловеласов.
Виргиния пригласила большинство своих родственников на встречу с Хантером. Так что уже скоро он был не прочь поскорее унести оттуда ноги. Мы вернулись в отель. Бэмби исчезла без автографа, а мы поужинали с Зевоном. Никаких проблем. Никаких арестов.
Наше возвращение домой началось довольно странно: когда самолет устремился к солнцу под углом в сорок пять градусов, Хантер встал со своего кресла и направился к местам первого класса. Хотя там оставалось немного свободных мест, никто не попытался призвать его к порядку. Может, так произошло из-за того, что предварительно он издал 30-секундный сумасшедший душераздирающий дикарский вопль диапазоном в две октавы.
- Это как раз то, что люди хотят услышать во время взлета, - объяснил он.
Когда самолет набрал высоту, в туалет выстроилась небольшая очередь. Стюардесса подошла ко мне и сказала:
- Не знаете случайно, что ваш друг там делает все это время?
- Несет его весь день, диарея, вот что, - не раздумывая солгал я.
- О, никаких проблем, - сказала она и прошептала стоящим в очереди что-то успокаивающее.
Полчаса спустя дверь открылась, оттуда появился Хантер и сел слева от меня.
- Что ты делал там так долго? - спросил я его.
- Ну, помылся немного, побрился, переоделся. А что, проблемы какие?
Нет. Никаких проблем. Никаких арестов.
Хантер говорил потом, что путешествовать со мной - то же самое, что путешествовать с Суперменом. А Оливер всегда говорил, что если у Хантера крыша поедет в его собственном доме, лучше просто уйти. Я не мог бросить его в Луисвилле. И никогда бы не смог. Крыша у него так и не поехала.
Боб Браудис, шериф округа Питкин.
Расклады с Окружным прокурором:
до и после
(КОЛОНКА РЕДАКТОРА)
Доктор Томпсон вторично арестован по политическим соображениям в 1995-м году. Причиной послужил безупречно им организованный «Бунт Избирателей», демонстрация против действий всевластной Лыжной Компании Эспена, которая собиралась модернизировать и расширить местный аэропорт так, чтобы он смог бы принимать огромные новые лайнеры, что подключило бы город к «индустрии туризма». Лыжная Компания загодя сговорилась с United Airlines и местными землевладельцами, в сделке были также заинтересованы такие компании, как General Dynamics и Enron.
Имея у себя в тылу таких Голиафов мировой промышленности, Лыжная Компания совсем не ожидала никакого сопротивления и чудесный новый аэропорт, оплаченный из кармана налогоплательщика, должен был заработать еще до 2000-го года после голосования в Ноябре... Никакого сопротивления действительно не возникало, пока вдруг вечно чем-то недовольный Комитет Вуди Крика не изменил свою позицию и не объявил войну аэропорту и всему, что с ним было связано. И если раньше считалось само собой разумеющимся, что Лыжная Компания и ее корпоративные кредиторы получат концессию на строительство и эксплуатацию гигантских лыжных комплексов в нашей долине, о которых в кризисном лыжном бизнесе раньше никто и мечтать не мог, то теперь всё оказалась под вопросом. Инвесторы предупреждали, что Эспен обречен на прозябание, если не начнет резко расширять и модернизировать лыжную инфраструктуру, не встанет на путь «новой эры коммерциализации». Одним словом, в экономическом плане расширение аэропорта означало выбор между «жизнью и смертью».
Проведенная Томпсоном 11-часовая акция против расширения аэропорта является классическим примером организации политической борьбы в двадцатом веке. И если первого октября против расширения аэропорта высказывалось ноль процентов избирателей, то в ночь перед выборами 7 ноября цифра взлетела до 50 процентов. В эту ночь доктора Томпсона арестовали и посадили в следственный изолятор, прямо после того, как он выступил на шумном предвыборном митинге в центре Эспена, проходившим под лозунгом «Убирайтесь Вон», и в котором также участвовали мэр города, шериф и голая женщина из Малибу, продававшая поцелуи.
Новость об аресте Томпсона быстро распространилась, и в результате 2/3 избирателей проголосовали «против» строительства аэропорта. Лыжная Компания потерпела сокрушительное поражение и так никогда уже не оправилась от этой катастрофы. Лыжный бизнес в Эспене по-прежнему не процветает.
Следующие три (3) документа излагают историю безжалостного противостояния, которое продлилось более двух лет и завершилось подписанием беспрецедентного с Соглашения Строгого Ошейника», навсегда ограничившего права местной полиции - по крайней мере до тех пор, пока Генеральный Прокурор не восстановил прежнее положение в рамках борьбы с терроризмом.
Традиционно агрессивный стиль поведения доктора Томпсона в суде цитируется здесь по протоколу заседания, и мы ни в коей мере не пытаемся пропагандировать подобное поведение. Бросить вызов превосходящим силам полиции - это всегда риск, но порой не бросить этот вызов еще опаснее, даже фатально. Это решение не следует принимать под воздействием импульса. Закон может оказаться жестоким и немилосердным, особенно по отношению к беззаботности и глупости. Будьте бдительны и ведите себя тихо. Вы Невиновны, пока не доказано обратное, так что поступайте соответственно. И не забывайте Закон о Соучастии в Убийстве. Вы можете находиться в Чикаго, когда эту бедную женщину изнасилует обдолбанный спидом беглый раб, но это вам не поможет. Будьте готовы оказаться в тюрьме. Распрощайтесь со всякой надеждой, даже если вы невиновны... Это странный и жестокий закон, придуманный обвинителями для обвинителей, поскольку он отвергает необходимость Доказательства и даже отмахивается от Очевидности.
Томпсон и полицейские заключают
«Соглашение Строгого Ошейника»
Не я начал эту драку. Она навалилась на меня на пустынной дороге в конце дикой ночи политических реалий и продолжилась как пародия и позорище. С самого своего ужасного начала дело тут не столько в человеке, которого обвиняют в преступлении, сколько во всей сути полицейского департамента Эспена.
Я ненавижу пьяных водителей не меньше, чем нечистых на руку полицейских. Я опасаюсь любых людей, вышедших на дороге из-под контроля по тем или иным причинам. И в это число следует включить тех слуг общества, которые пользуются своим значком и своей властью в собственных грязных интересах — идет ли речь о мести или о политике.
