Дмитрий Лекух - Ангел за правым плечом
…Принял душ, почистил зубы.
Не спеша тщательно побрился.
Сварил кофе, заглянул в холодильник, хмыкнул, закурил сигарету и сел на кухонный стул размышлять, где я буду сегодня завтракать.
В голову, честно говоря, ничего путного почему-то не приходило.
Проще было придумать, кого вечером трахну, если, конечно, хоть какие-то силы на это грязное, но необходимое дело останутся.
А то уже скоро ночные поллюции начнутся.
Это ведь у меня психика устает и мозг иногда.
А вот конец что-то в последнее время – ну совсем не перетруждается. Хотя претенденток на то, чтобы за него подержаться поплотнее, вроде пока что хватает, даже с избытком.
Любви вот только, к сожалению, нет.
Но это уже – так, частности.
Ебаться-то все равно хочется.
Хоть дрочить начинай.
В моем-то возрасте, с нормальной, кстати, внешностью и вполне себе нехреновым социальным положением…
А, ладно, думаю.
У нас рядом с редакцией есть один клуб: пафосный, вечно пустой, но зато – круглосуточный.
Уж омлет-то какой-никакой они мне там обязательно приготовят.
А значит – на этом и остановимся.
Только сначала в контору заскочу, коротко переговорю с главным, если он на месте, разумеется.
А потом позавтракаю и осмыслю свои дальнейшие действия.
В том числе и в плане лечения стремительно надвигающегося спермотоксикоза.
Отлично.
Порядок дальнейших телодвижений понятен, значит – поехали.
Чо тянуть-то, дома жрать один хрен нечего.
Оделся, натянул поглубже бейсболку, кинул в сумку флэшку с черновиками и готовыми материалами.
Потом, подумав, закинул туда же и ноутбук, чтоб не собачиться с барахлящим в последнее время служебным компом.
Захлопнул дверь, не спеша вышел на улицу.
А там – осень.
Прохладно, солнечно.
Хорошо.
Закинул сумку на заднее сиденье своей хищной черной «Мазды», достал сигареты и с наслаждением закурил, наполняя легкие смешанным с ароматным дымом прохладным и бодрящим осенним воздухом.
Поднял глаза наверх, я последнее время часто так делаю.
Странно.
Раньше я не любил туда смотреть почему-то.
Точнее, мне это было просто-напросто неинтересно.
А сейчас – наоборот.
Там – небо.
Бледно-голубое, словно выцветшее.
А чуть пониже – четкие линии ветвей, которым уже явно мешают яркие осенние листья.
Они сейчас должны быть голыми, тогда это будет правильная графика. А слишком яркая красота умирания – это уже моветон, мне почему-то так кажется.
Особенно вот в такой-то вот, блин, непростой жизненной ситуации.
Но – все равно хорошо…
– Дядь Данил, – вдруг слышу, – а дядь Данил.
Хмыкаю, поворачиваюсь.
Это кто это, думаю, тут меня самым наглым образом отвлекает от нормального философического, твою мать, миросозерцания?!
Ага…
Двое.
Лет эдак по четырнадцать-пятнадцать каждому.
А может, и того меньше, хрен его разберешь, это подрастающее поколение.
Оба на черных гоблинских бомберах, черных же джинсах, черных умбровских бейсболках, на высоких шнурованных ботинках и вполне себе сложных слегонца прыщавых щщах.
Один к тому же еще постоянно носом хлюпает.
Этого я, кстати, знаю.
Это Юрка из нашего подъезда, из пятнадцатой квартиры, кажется.
С его отцом мой, ныне «испанский», родитель раньше время от времени выпивал, когда они по вечерам собак выгуливали.
Даже, можно сказать, – приятельствовал.
До тех самых пор, пока не стал прилично зарабатывать и не свихнулся на теме, что «дружить надо с людьми только соответствующего тебе уровня».
Знаю я этот уровень.
То же самое быдло пустоголовое, только теперь при дармовых нефтяных бабках и на тупых красных щщах на фоне кричащих галстуков. И отягощенный хорошим воспитанием и высшим образованием родитель, мельтешащий перед этим дерьмом по-лакейски, и даже, кажется, слегка помахивающий хвостиком, в тщетных попытках под этот их самый «стиль» подстроиться…
Тьфу, бля.
Ну да ладно.
Пацанам, видать, надо от меня что-то, а я тут на тупое морализаторство отвлекаюсь, причем совершенно не по делу.
Что он Гекубе, что ему Гекуба?
Да ничего, в сущности.
Ладно, проехали…
– Привет, – ухмыляюсь, – обмороки. Вас сначала здороваться что не учили ни фига раньше?
– Здрасьте, – выдыхает Юрка, упорно продолжая шмыгать носом.
Будь он постарше, поумнее и пообеспеченнее, я бы, наверное, мог в нем даже заподозрить заядлого кокаинщика.
Но тут – совершенно явно – другой случай.
Значительно менее… хм… как бы это сказать-то… сложносочиненный что ли…
А – наоборот, простой, как «трусы синие хлопчатобумажные ».
Второй согласно кивает.
Мол ну да, извини, мужик, – я тоже здороваюсь.
– Что, – спрашиваю, – надо-то, уважаемые?
Молчат.
Явно шугаются.
Нет, думаю, так дело не пойдет.
Мне в этом дворе еще жить и жить.
А жить надо – в мире.
Особенно вот с такими вот никем не оприходованными оболтусами.
Уж очень не хочется как-нибудь с утра обнаружить на капоте собственной тачки какое-нибудь неприличное слово, гвоздем накарябанное.
Все мы по одним улицам ходим, в конце-то концов.
И ведь хрен кому что докажешь.
– Ладно, – киваю в сторону стоящей неподалеку скамейки, – пойдем поговорим…
Присели.
Я еще одну сигарету прикурил.
И этим предложил, так, на всякий случай.
Юрка отказался, а вот товарищ его взял.
И задымил вовсю, поглядывая на окружающий мир с высоты своего нового, охрененно высокого положения.
Я только вздохнул, немного даже завистливо.
Все-таки тяжеловато быть уже почти что взрослым человеком, мне бы вот так, обратно заглянуть, ну хоть на секундочку…
– Ну ладно, – говорю, – сели. А теперь давайте рассказывайте.
– Дядь Данил, – шмыгает носом Юрка, – а правда, что Колька говорит?
– Откуда мне знать, – удивляюсь, – правду или нет говорит твой Колька, если я и Кольки этого знать не знаю и что он такое говорит, слыхом не слыхивал?!
– Ну, – вздыхает, – Колька – это пацан такой, из старшаков на нашем районе. В соседнем дворе живет. Ну вон там, через улицу. Борзый такой, авторитетный. Он за «Спартак» катается. Даже, болтали, на выезд в Ярик мотался. Так вот, он говорит, будто вас на террасе видел и вы, типа, человек там круто реальный, из основы хулсовской, чуть ли не из самой «Флинтс Крю»…
Я – тоже вздыхаю.
Ярославль у нас уже который год считается самым что ни на есть поганым гоп-выездом.
Та-а-акие обмороки выезжают, которых самой основе на месте прибить хочется. Хоть вроде как и свои.
Ага, блин, свои.
Еще пару-тройку сотен таких «своих», и никаких врагов не надо.
Для них ведь суть выезда – не поддержка команды на террасе и за ее пределами, а – нажраться в говно и тупо бычить на всех окружающих.
Не разбирая ни цветов, ни прочей клубной принадлежности.
Быдло.
У нас ведь как принято?
Есть хулиганье из бригад, есть – мирные фанаты, скарферы.
Их очень легко отличить, они в отличие от шифрующихся касуалов, постоянно на клубных «цветах», на «розах».
Поют, участвуют в перфомансе.
Кое-кто постоянно мотается по выездам, многие даже во вполне серьезном авторитете.
В том числе и среди самого отъявленного хулиганья.
Но околофутбол для них – тема абсолютно закрытая. Если только случайно могут под раздачу попасть, но случайно, как известно, и кирпич на голову иногда сам по себе валится…
«Мирных» даже оппоненты стараются особо не трогать, нет в этом ни чести, ни репутации.
Ну есть еще, конечно, и «кузьмичи» с центральных трибун, с пивными животами и семечками.
Куда же без них.
Нормальные, в принципе, мужики, вполне себе безобидные.
И есть они – гопота с промышленных городских окраин.
Вечно в слюни бухая и никаким таким особым сознанием и идеологией не отягощенная.
Гоблины.
Вот они-то, увы, к сожалению, и составляют основной костяк ближних выездов, типа Ярика.
Причем большинство из этих красавцев не то, чтобы на основу ориентироваться, тянуться к идеалам движения, стремиться к чему-то такому правильному, – но даже фамилии игроков своей команды запомнить не утруждаются!
Более того, это говно и на домашние игры, в большинстве своем, ни фига не ходит, потому как и лень, и некогда.
Какие-такие домашние матчи могут быть, когда у людей цель жизни – нажраться дешевого крепленого пива, облевать подвернувшуюся лестничную площадку, стрясти деньги со своей же молодежи и просто тупо бычить на всех проходящих мимо их детской песочницы.
Вон в прошлом году, даже на Тука прыгнуть умудрились.
Как раз в Ярике.
Прямо на глазах у раззявивших щщи от удивления парней из его фирмы.
И это ведь, блин, при том, что Тук – мужчина таких размеров, что даже я сам, личность на террасе вполне себе авторитетная, предпочитаю от таких габаритных парней в сторонке держаться.
