KnigaRead.com/

Джек Керуак - Биг Сюр

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джек Керуак, "Биг Сюр" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Lacrimae rerum, слезы вещей, годы за спиной у нас с Коди, всегда я так говорю «мы с Коди», а не «Коди и я» или что-нибудь в этом духе, и Ирвин наблюдает сейчас за нами сквозь мировую ночь, ощущая вкус чуда на угрюмых губах, и говорит: «Ах ангелы Запада, Друзья по Раю», и пишет письма, спрашивая: «Ну что, какие новости, видения, споры, нежные соглашения?», и так далее.

В ту ночь дети так и засыпают в машине, поскольку боятся темных дремучих лесов, а я сплю в спальнике у ручья, и наутро все мы отправляемся в Лос Гатос на шоу о «мошенниках» – Неудовлетворенный Рон печально глядит на Эвелин, очевидно, она его отвергла, судя по ее обращенным ко мне словам (и я не виню ее): «Ужас как Коди достает меня с мужиками, в конце концов, должна же я иметь возможность сама выбирать» (но она смеется, потому что это смешно, смешно и то, как озабоченно и беспокойно допытывается Коди, действительно ли это то, чего она хочет, а хочет она совсем не этого) – «По крайней мере не с отъявленными бродягами», говорю я, чтобы усугубить веселье – Она: «Кроме того, мне уже тошно, от всей этой сексуальной возни, это все, о чем они говорят, его друзья, вот они все готовы творить добро на пару с Господом Богом, и все, о чем они думают, это задницы – вот почему я так с тобой отдыхаю», добавляет она – «Но не так хорошо, как со всеми этими? эй!» – Таковы уж мои отношения с Эвелин, мы настоящие приятели и можем надо всем подшучивать, даже в первый вечер, когда я встретил ее в Денвере в 1947, когда мы танцевали, а Коди с тревогой наблюдал, мы были настоящей романтической парой, и иногда я содрогаюсь при мысли о звездной тайне, о том как она СОБИРАЕТСЯ заполучить меня в будущей жизни, уау – И я искренне верю в это мое спасение, тоже.

Впереди долгий путь.

25

Дурацкая идиотская игра «Освищи мошенника» сама по себе ничего, как только мы въезжаем на «сцену» с курятниками и палатками, имитирующими стиль старых добрых вестернов, где на входе стоит огромный толстый шериф с двумя шестизарядными револьверами, Коди говорит: «Это чтобы придать яркости», но я пьян и, пока все выгружаются из машины, подхожу к шерифу и начинаю рассказывать ему южный анекдот (фактически, это сюжет рассказа Эрскина Калуэлла), который он выслушивает с глупой улыбкой на лице, или скорее с выражением как у палача или констебля-южанина, слушающего разговор янки – Так что естественно позже я удивлен, когда мы заходим в симпатичный старинный западный салун, и дети начинают барабанить по клавишам старого пианино, и я присоединяюсь к ним с громогласными аккордами из Стравинского, и появляется толстяк-шериф с двумя пушками и заявляет механическим голосом, как в телевизионных вестернах: «На этом пианино нельзя играть» – Обернувшись к Эвелин, я с удивлением узнаю, что он чертов владелец всего этого, и если он говорит, что играть на пианино нельзя, по закону я ничего не могу поделать – Кроме того, револьверы заряжены – Он удаляется, чтобы сыграть роль – А я, чтобы оторваться от совместного с детьми веселого терзания пианино и взглянуть в жуткое мертвое лицо ужаса отрицания, вскакиваю и говорю: «Нормально, к черту все, я уезжаю», и Коди провожает меня до машины, где я отпиваю еще белого портвейна – «Давай отсюда к черту выбираться», говорю – «Я уже думал об этом», отвечает Коди,» и уже договорился с директором игры о том, что он доставит домой Эвелин с детьми, так что мы едем в Сити прямо сейчас» – «Круто!» – «И я уже сказал Эвелин, что мы сваливаем, так что поехали».

«Извини, Коди, что я сорвал вашу семейную вечеринку» – «Нет-нет», возражает он, «Парень, я должен был приехать, понимаешь, и изобразить муженька и папашу, и ты знаешь, я дал обещание и я должен был делать вид, но это засада» – И чтобы продемонстрировать, насколько это засада, мы скатываемся по дороге, в один миг обогнав шесть машин – «И я РАД, что это случилось, поскольку это дало нам предлог, хии хии, смешно, знаешь, убраться отсюда, я как раз искал предлог, когда это случилось, этот старый пердун сумасшедший, знаешь! знаешь, он миллионер! Я говорил с ним, с этим недоумком, и радуйся, что тебе не пришлось болтаться там в ожидании шоу, парень, а эта ПУБЛИКА, о, ух, пожалуй, лучше оказаться в Сан-Квентине, но вперед, сын мой!»

И вновь, как в старину, мы мчимся вдвоем на машине ночью вдоль линии шоссе, навстречу чему-то необычайному, и даже не знаем чему именно, особенно на этот раз – Эта белая линия вливается в крыло автомобиля, как беспокойная нетерпеливая электрическая дрожь, вибрирующая в ночи, и как иногда прекрасно огибает она одно крыло машины или другое, когда он плавно уклоняется для обгона или еще для чего-нибудь, избегая столкновения или что-нибудь в этом роде – И как прекрасно он покидает и вновь занимает различные линии великого бейшорского шоссе, почти без усилий и абсолютно незаметно и безошибочно обгоняя машины слева и справа, из которых на нас поглядывают с тревогой, хотя он единственный на этой дороге, кто знает, как надо вести машину – Голубая пыль окутала мир Калифорнии – Фриско поблескивает впереди – По радио передают ритм-энд-блюз, а мы передаем косяк туда и обратно в сосредоточенной тишине, оба глядим вперед, настолько занятые своими важными мыслями, что уже не можем ими обмениваться, а если бы и отважились, это заняло бы миллионы лет и миллиарды книг – Слишком поздно, слишком поздно, история всего, что мы наблюдали, вместе и порознь, сама превратилась в библиотеку – Все выше громоздятся полки – Они полны таинственных свидетельств и свидетельств Мглы – В каждой спрятанной, изошедшей, изнемогшей норе сознание свернулось, и нет больше выражения нашим теперешним мыслям не говоря уже о старых – Мощный гениальный ум Коди, ум величайшего писателя, заявляю вам, из всех, которых когда-либо знал мир, если бы он снова стал писать, как когда-то – Так ужасно, что мы оба сидим тут, вздыхая – «Нет, единственное, что я написал», говорит он, «это несколько писем к Вильямине, на самом деле всего несколько, она получила их перевязанными лентой, я вычислил: если я попытаюсь написать книгу или еще что, или прозу или еще что, они отнимут у меня на выходе, так что я писал ей письма, по три в неделю в течение двух лет – и проблема, конечно, как я уже говорил, и как ты уже миллион раз слышал, в том что сознание летит и уносится ввысь, и ни у кого нет ш – о черт, не хочу об этом говорить» – Кроме того, взглянув на него, я вижу, что ему неинтересно становиться писателем, поскольку жизнь для него так священна, что ничего больше не требуется, только живи, а писать это рефлексия, или вроде царапины на поверхности – Но если бы он мог! Если бы он стал! и я качу по Калифорнии за многие мили от дома, где похоронен мой бедный кот, и мама горюет, и вот о чем я думаю.

Любовь к миру всегда наполняет меня гордостью – Ненавидеть слишком легко – Ну вот я и льщу себе, проклиная способность к глупейшей ненависти, какую я когда-либо испытывал.

26

Несмотря на то, что сказал Коди, я очень хорошо понимаю, что на самом деле вечер посвящен тому, чтобы вместе поехать к Билли, чтобы она могла насладиться знакомством со мной (после того, как наслушалась обо мне от него и прочла мои книги и т. д.), и на самом деле Коди уже посовещался с Эвелин насчет того, чтобы мне пожить у них в Лос-Гатосе месяцок, ночуя, как в старину, в спальнике на заднем дворе, не потому что они не хотят, чтобы я спал в доме, а по собственному желанию, ведь это так прекрасно спать под звездами, и я смогу тогда не мешаться под ногами, когда они утром будут собираться на работу и в школу – В полдень они будут видеть, как я ковыляю по полю за домом, зевая в ожидании кофе – И я согласен на это, то есть это то, чего я хочу, и это мой план – но когда мы взлетаем по ступенькам Вильямины и врываемся в этот аккуратный, уютно обустроенный притончик с аквариумом и золотыми рыбками, с книгами и странными безделушками, и уютной кухней, блистающей чистотой, а вот и сама Билли, блондинка, и брови дугой, совсем как у белокурого Джульена, у которого тоже брови дугой, и я восклицаю: «Это Джульен, ей-богу Джульен!»(на тот момент я пьян, ведь мы, как в старину, подобрали старого хичхайкера и купили ему бутылку, и еще одну я захватил для себя, на самом деле никогда не забуду старика Джо Игната, потому что он сказал, что он русский, и имя его старинное русское, а когда я записал наши имена, он сказал, что мое имя тоже старинное русское) (хотя вообще-то оно бретонское) (и еще он рассказал, что его побили неизвестно за что молодые негры в общественном туалете, и Коди задыхается от изумления и объясняет мне: «Я знал таких негров, которые избивают стариков, в Сан-Квентине их называли «Сильнорукие», они держатся в стороне от остальных заключенных, все до одного негры и, кажется, единственное их желание, это избить старого беззащитного человека, он абсолютную правду говорит» – «А зачем они так делают?» – «Эх, парень, не знаю, просто хотят наброситься на старика, который не может сдачи дать, и просто бить его и бить, пока тот не издохнет», и о ужас мира, который познал Коди, когда ничего уже не исправишь) – И теперь мы сидим с Билли в ее норке, за окном вновь мерцают огни большого города, ах Урби и Рим, снова мир, и у нее сумасшедшие синие глаза, брови дугой, интеллигентное лицо, прямо как у Джульена, я все повторяю: «Джульен, черт возьми!», и даже сквозь пьяный туман замечаю взволнованный трепет в глазах Коди – Дело в том, что мы с Билли набросились друг на друга, как сумасшедшие, прямо здесь, на глазах у Коди, так что когда он поднимается и сообщает, что едет обратно в Лос-Гатос, чтобы немного отоспаться перед работой, уже совершенно ясно, что я остаюсь там, где стою, не только на ночь, но на недели, месяцы, годы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*