Будимир - ДЕНЬ РАСЫ
Я – бабочка. Я отправляюсь в свой полет, мои крылья окончательно высохли.
На моих черных крыльях ухмыляется мертвая голова.
12
Не все, что запланировано, идет гладко, ничего не поделаешь. Вооруженное восстание в соседнем с нами регионе пришлось отложить из-за непредвиденных обстоятельств. Сопротивление просто оказалось не готово. Подразделения мотострелковых частей, призванные захватить органы местного управления и парализовать их работу, до поры до времени остаются в казармах. Служба Безопасности развернула бурную деятельность.
Цепным псам режима удалось задержать нескольких крупных активистов Сопротивления. Кто-то из наших братьев предпочел покончить с собой, других захватили и подвергли чудовищным пыткам, в лучших традициях палачей НКВД и Нюрнбергского Трибунала. Не так и просто выдержать давление следователей и экзекуторов режима, когда используются психотропные вещества и самые грязные методы издевательств. Сопротивлению срочно потребовалось многое менять в ближайших планах – враг получил важные для себя сведения. В некоторых районах страны наступило затишье, давшее повод либералам говорить о том, что «хребет национализма сломан и дружба между народами торжествует». После подобного заявления Президента толпы Белых высыпали на улицы, прошла новая волна протестов с требованием отставки антирусского правительства.
В Москве начались массовые погромы после того, как милицейский патруль, укомплектованный целиком из недочеловеков, открыл огонь по толпе. Беспорядки продолжаются до сих пор. Русские вытаскивают оккупантов из незаконно приобретенного жилья и убивают прямо на улицах, платя за десятилетия унижений, дискриминации, рабства. За каждую женщину, проданную черными своим южным собратьям-животным, за каждого ребенка. Президент требует применения милицией оружия, чтобы обуздать людской гнев, требует введения армии. Думские депутаты и дружественно настроенные к Сопротивлению губернаторы как могут тормозят развитие ситуации по сценарию режима. Они дают нам время. Дают время людям развернуться в полную силу.
Англия охвачена войной. Белые против черных.
Юг США охвачен войной. В его поддержку выступила Канада, в особенности Свободный Квебек.
Северная Ирландия кипит.
Германия готова взорваться. Нюрнберг поднимает старые боевые штандарты. Вновь зажигаются факелы, и внуки первых бойцов за Белую расу начищают до блеска тяжелые ботинки.
– Сколько угодно нам могу ставить палки в колеса, – говорит Колючка, – но теперь русский народ им не остановить. Они примут драконовские законы – и это станет агонией. У Сопротивления есть парочка козырей, о которых режим не подозревает.
Не генетическое ли это оружие, спрашиваю я.
Не только, отвечает Колючка.
– В глубине Белой расы происходит мощное движение. Взрыв. Как раньше в Германии, только в гораздо более широких масштабах. Мы сплочены, мы слышим голос крови, у нас одна цель, наш дух крепок. Духовно мы сильнее – и в этом мы уже победили! Либеральная цивилизация давно прогнила изнутри. Либеральная цивилизация курит траву и пользуется дорогими дезодорантами и не чувствует, как от нее воняет. Никому из них до конца не понять наших целей – это попросту невозможно. Наш главный козырь, что мы правы, в том, что мы сражаемся за незыблемые расовые ценности. За истинный нордический дух.
Теперь по улицам передвигаться небезопасно. Кругом усиленные войсками подразделения милиции. В ней почти не увидишь белых лиц, потому что, по нашим данным, восемьдесят процентов русских покинуло органы внутренних дел с началом волнений по всей стране. Это заслуга Сопротивления. Белые люди не побоялись пуститься в свободное плавание, обречь себя на безработицу, а свои семьи на вполне прогнозируемые трудности. Это во имя высшей цели.
Чтобы простроить достойное будущее, нужно сделать очень плохим настоящее. Таков закон. Мы можем только минимизировать наши потери.
На пустующие места в силовых структурах начали набирать инородцев, которым нет дела до безопасности национального большинства. В них есть лишь стремление выслужиться перед своими еврейскими хозяевами. И тут они стараются вовсю, творя невероятно жестокие вещи. Геноцид Белого населения принимает открытые формы. Верные Сопротивлению люди, вставшие на сторону Белой Революции, отрядами уходят в леса и развязывают партизанскую войну. Многие регионы страны все сильнее напоминают зону боевых действий. Оставшиеся в городах русские требуют уничтожение существующего строя – лишь благодаря этому возможно прекратить насилие. Колючка считает иначе. Насилие будет продолжаться долго, утверждает он, потому что вырвавшийся на волю инстинкт требует вражьей крови.
Ничего нет сильнее расовой ненависти. Аксиома. Заповедь. Чужак, занимающий территорию твоего рода, – враг.
Дьявольская мораль либералов заставляет моих людей, моих согенников, жить в огромной мультирасовой помойке. И ненавидеть себя.
Так было раньше.
Хватит! Довольно!
Пути назад не существует.
Я анализирую свои ощущения. Смесь восторга, страха, мистического возбуждения и надежды. Ты словно напитываешься от родной северной земли бескрайним могуществом. Земля, близость к которой осуждалась и высмеивалась чужой нам цивилизацией, теперь помогает нам. Нордическая варварская сущность подобна развертывающему на ураганном ветру боевому знамени. Подобна крыльям орла, ловящим воздушные потоки. Подобна лучам восходящего солнца, разгоняющего тьму.
Когда мы колесим по улицам города, я не испытываю жалости к тем, кто потерял свою уютную удобную жизнь. Всегда есть альтернатива для сомневающегося. Держись подальше от нас или присоединяйся. При условии, что твоя кровь чиста. Для врага же альтернативы нет. Ни малейшей.
***
Полчаса назад мы передали еще одной группе подрывников пять килограмм пластита. После каждой такой операции активисты Сопротивления что-нибудь взрывают.
Мы возвращаемся в квартиру, которая все последние дни играет роль нашей с Колючкой ячейки. Там великан спрашивает у меня, готов ли я покончить с прошлым.
Я не понимаю его вопроса.
– Твоя невеста убита, – произносит он, – ты потерял все и дошел до края. Сегодня заканчивается твое обучение.
Я говорю, что совсем про это забыл. Колючка смотрит на меня не мигая.
Вероятно, в эти секунды решается моя судьба, под этим ледяным взглядом.
– Пессимизм – первый шаг к поражению.
– Я знаю.
– Тогда ответь мне на совершенно простой вопрос. Сейчас. В конце стажировки и перед вступлением в Сопротивление на правах борца. Ты хочешь быть с нами?
– Да!
– Хочешь?
– Да!
– У тебя есть другой выход? Другие желания?
– Нет!
Колючка помолчал, а потом бросил передо мной на столик два листа бумаги, исписанные его мелким аккуратным почерком.
– Это отчет о твоей деятельности. Я представлю его Генералу, а он передаст дальше. От этого будет зависеть твое вступление в Сопротивление. Прочти его. Обычно это не в правилах, но я тебе всецело доверяю. Ты – мой брат. Исправь в нем все, что тебе не понравится. Я внесу изменения – на этом и закончим с твоим ученичеством.
Я беру в руки отчет. Если я что-то исправлю в нем в угоду себе, то это будет неправильно.
– Я хочу взять тебя с собой в Москву, – говорит великан.
– Для чего?
– Скоро узнаешь.
13
Самый волнующий и торжественный день в моей жизнь.
Говорю без преувеличения. Думаю о том, что еще предстоит сделать всем нам, сколько предстоит сделать всем нам, чтобы окончательно переломить ситуацию в свою пользу. Предстоит пройти кое-какие формальности, но они не имеют особого значения перед фактом моего вступления в касту избранных.
Как бы ни готовился к ритуалу, он всегда будет непонятен и непостижим.
Три дня мы уже находимся в импровизированной казарме далеко за городом, где на заброшенной с виду ферме располагается один из командных пунктов местного отделения Сопротивления. Все три дня кандидаты на вступление, чьи анкеты одобрены руководством, постятся. Нам дают лишь черный хлеб и воду из родника. Трижды в день заставляют принимать ледяной душ и совершать пробежки на открытом воздухе.
Сегодня утром я каждой клеточкой тела ощущаю солнечный свет. Я очищен от скверны загнивающего мира, я делаю шаг к вершине Олимпа. В моем теле поселяется легкость. Я вижу, как блестят глаза моих товарищей. Мы почти не общаемся, просто не испытываем необходимости нарушать сакральное спокойствие. В нашем небольшом помещении царит спартанская обстановка. Топчаны для сна, печь, узкие окошки без занавесок, деревянный пол, стол для приема пищи. Нас ту девять человек, только мужчины. Священное число. Один мой соратник сказал, что мы благословлены богами.
