Джон Кинг - Скинхеды (Skinheads)
Он завел двигатель и проверил адрес, узнал улицу, задумался, и понял, что имя ему тоже знакомо. Он давно не видел Ника Вайза. Может быть, это был не тот парень, но Ник вырос в Итон Уик, куда Рэй должен был за ним заехать. Они вместе ходили в школу в Слау, болтались вместе несколько лет, впрочем, последний раз он видел Ника, когда он жил в Брэкнел. Он попытался вспомнить, когда это было, и знал, что в итоге он это вспомнит.
* Грибо (англ. grebo) – молодежная субкультура 80-х – начала 90-х годов. Стиль музыки – альтернативный рок с элементами хип-хопа, панка и электроники. Отличительными чертами внешнего вида грибо были дреды (иногда в сочетании с выбритыми участками головы), мешковатая одежда и шляпы необычных фасонов.
Рэй срезал путь с обратной стороны и проехал под знаком М4, занял твердую позицию и вскоре уже въезжал в Итон, школа, возвышающаяся на другой стороне, и он остановился у светофора, ждал поворот направо, увидел мальчишек в длинных черных пиджаках, с засунутыми под мышку книгами, и на несколько секунд он позавидовал их читающему периоду жизни, тем самым упорядоченным мышлениям, уверенности, которой они были научены с самого раннего возраста, а затем это чувство исчезло. Они за это дорого заплатили. В одном случае он шагнул назад в прошлое, но в действительности он видел будущее этих мальчишек, и один из детей, на которого он смотрел, вероятно, станет премьер-министром через лет двадцать, тогда как остальные ребята будут возглавлять частные компании и правительственные учреждения, решая вопросы, связанные с налогообложением, пенсиями и инвестированием здравоохранения. Это было в мыслях, особенно в случае с Итоном, который был так близко от Слау.
Для британцев это типично. Они были слишком вежливы, чтобы маршировать вниз по дороге и разрушать магазины, они не думали, что было бы правильно играть в какие-то игры. Это был другой пример терпимости людей. Ни то ни другое их не беспокоило. Безразличие и терпимость были хорошими друзьями. Когда он был мальчишкой, ему нравилась группа Джэм, он не мог удержаться, чтобы не подпевать «Итон Райфлз». Но все-таки эти ребята имели привилегии, деньги и образование и преимущество, которое могло дать им дорогу в жизнь, ему было жалко их. Он не понимал, как человек, имеющий душу, мог отправить своего ребенка в школу-интернат, оставляя их с посторонними людьми. Какого сорта люди были способны на это?
Честно говоря, возможно это была цепная реакция, часть семейной традиции, но этому нет оправданий. Он не знал, правда ли то, что они говорили о частных средних школах и гомосексуалистах, скорее догадывался, что это была ничтожная обида, но он больше думал о страхе, который чувствует ребенок, когда они отправляют его, одиночество и подавление эмоций, дети вынуждены взрослеть быстрее своего времени. Это абсолютно неправильно. Он не был идеальным, он боролся, чтобы свести концы с концами и устраивался на ночлег в квартире приятеля, но он не завидовал жизни этих людей. Он не был из тех парней, которые имели бы зуб на кого-то, он верил, что каждому дается шанс, неважно где это произойдет. Джордж Оруэлл уехал в Итон и все сложилось удачно, рассказал правду об Англии, а также о себе. Каждое отдельное событие, которое происходит с тобой, обязательно имеет результат, и вот почему он всегда верит в «государство всеобщего благоденствия» и основные социалистические ценности.
Рэй уже подъезжал к Итон Уик, который, несмотря на название, был совсем не похож на мир Итона. Он проехал под путепроводом, по которому проходит железная дорога из Слау, последний отрезок Дистрикт Лайн сто лет назад, перед тем, как они перекрыли сообщение, продолжив внизу шоссе со встречным движением, равнинные поля слева ведут к реке, и он замедляет ход, увидев перебегающего дорогу самого большущего зайца, которого он когда-либо видел, въехал в саму деревню, привлеченный светом внутри Пастушьего домика, и он знал несколько парней, которые здесь жили, мальчишек Челси, которые уходят из дома и возвращаются. Он без проблем нашел адрес.
Сквозь дома было слышно эхо летящих самолетов из Хитроу, которые низко летели над полями, и он громко постучал в дверь дома, улыбнулся, когда Ник открыл дверь. Возникла некоторая пауза, когда они пристально разглядывали друг друга, лицо напротив Рэя было одутловатое и красное, большой затылок стал абсолютно лысым, центральная часть разделялась седыми волосами. Глаза были ясные, и когда рот начал двигаться, Рэй увидел золотой зуб, напомнив ему о том, где они виделись последний раз. Он почувствовал себя немного неловко.
– Рэй?
– Привет, Ник. Как твои дела?
– Ты не удивлен? Я да. Рэй засмеялся.
– У меня уже были записаны имя и адрес. Что ты здесь делаешь в этой глуши? Я думал, ты живешь в Брэкнелле.
– Я вернулся сюда, чтобы присматривать за больной матерью. Отец умер, и я развелся со своей женой несколько лет назад, после этого я жил сам по себе какое-то время.
– Очень жаль узнать новость о твоем отце.
Ник кивнул, посмотрел через плечо, затем снова на Рэя.
– Подожди. Я надену пальто.
Рэй ждал, слышал, как Ник с кем-то разговаривал в гостиной. Он не знал женщину, которая вышла, не был в их доме с мальчишеских времен.
– Последний раз я видел тебя в этом баре в Уэмбли, в 1994, сказал Ник.
– Финал розыгрыша кубка, против «Манчестер Юнайтед».
– Четыре-ноль. Какой был день.
Они шли к машине, Рэй держал заднюю дверь открытой, когда Ник помогал войти своей матери внутрь.
– Куда? – спросил водитель, когда они все уселись. Рэй просмотрел свой маршрут, по пути к больнице, вспоминая о прошлом.
– Как назывался этот бар? Подъезжая к Центральному «Уэмбли».
Ник засмеялся.
– Ты помнишь? Рэй кивнул.
– Ты был со своим дядей и с другими парнями. Со мной были мои дети и эти манчестерцы пошли за угол и «челси» дали выход своим эмоциям, и я вынужден был броситься за тобой, чтобы предотвратить драку перед детьми. Они были напуганы.
Рэй почувствовал себя нехорошо, он не хотел вспоминать, особенно в присутствии миссис Вайз. Он был навеселе, но ему было стыдно, что он подвергал детей такому зрелищу. Это был длинный день, и у «челси» была большая толпа.
– Смешно было, когда мы посмотрели игру и пошли домой, дети думали, что это была лучшая часть дня.
Ник снова засмеялся.
– Ненормальный Рэй. Помнишь?
Рэй кивнул, позволил ему избежать неприятностей. Он бы не стал перед Ником упоминать о прозвищах.
– Твои мальчишки, должно быть, уже взрослые сейчас.
– Девятнадцать и семнадцать, и у нас ещё есть один сын. Ему восемь. Старший служит в морской пехоте, а другой живет в Рэдинге, работает в совете. У них все нормально. У всех. Их мать, ты ее никогда не видел, она ушла к полицейскому. Ты можешь в это поверить?
Миссис Вайз что-то пробормотала. Глядя из окна.
– Меня больше это не волнует, но какое-то время я был в шоке. А как ты, Рэй?
– У меня две девочки. У них все отлично.
Он не сказал Нику о Лиз, которая выгнала его из дома, и они обменивались историями, словно они хорошо знали друг друга, хотя на самом деле нет.
Они быстро миновали Слау.
– Разве мы сюда не ходили? – спросил Ник, глядя на Райзин Сан.
– Я продолжаю здесь бывать, – засмеялся Рэй.
Они ждали у кольцевой развязки и продолжили путь, когда светофор переключил нужный свет.
Рэй слушал Ника, речь которого установилась в определенном ритме, переключаясь на другую частоту, далее казалось, что он жужжит, рассказывая о своих трех годах безработицы, как он страдал от временных потерь памяти, приступов депрессии, употребление антидепрессанта дало о себе знать через год, когда он привел к обратным результатам и Ник подумывал о самоубийстве, и в те дни он никогда не ходил мимо баров, всего лишь вел тихую жизнь, пара банок пива и заказ еды на дом для удовольствия, кино под открытым небом с пивом, и Рэй увидел мельком другое лицо, парень в баре, в котором он останавливался, когда работал по ночам в Хитроу, и он не знал, откуда эти воспоминания, даже не помнил его имени, но это был некто, кто был знаком с Джоу Мартин, он повесился, и образ исчез и он слышал, как Ник запнулся на несколько секунд, а затем снова начал жужжать, потерянный в мире шелухи, чипсов и маринованного лука, ритуальных пятничных посиделок, и Рэй пожалел, что заехал за ним, он снова вспоминал времена, когда они учились в школе, зажигалку между пальцев ног, и он не мог объяснить, о чем они думали в те дни, как ты можешь знать свое прошлое на самом деле, и он чувствовал, что теперь он другой, счастливее, он удивлялся Нику, который не мог видеть этого, и ещё, несмотря на его бессвязную речь, он казался уравновешенным, и он говорил о своей матери, поворачиваясь к даме, сидящей возле него, и казалось, что он был снова в роли, кем-то, кто нуждался в нем, и Рэй четко это видел, знал достаточно людей, которые никогда не оставляли свой дом, мужчины и женщины, дети, которые проявляли заботу, и это была причина для семьи, которая связывала ее вместе, это согласие и уважение, что-то происходит внутри тебя, несмотря на тяжелые времена или, может быть, окружение Итона, и он понял, что Ник движется вперед. Все не так уж плохо, как раньше. Это все, на что можно надеяться. Он не знал, что сказать, когда Ник закончил свою речь.
