Гейб Роттер - Утка, утка, Уолли
Когда опять подошла моя очередь, я попытался схитрить и не затягиваться.
Но Тедди бдел и раскрыл мою хитрость.
— Не, бро. Так не пойдет. Давай-ка еще раз.
Мне все же пришлось затянуться. Сердце билось так сильно, что я всерьез испугался, что у меня сейчас будет сердечный приступ. Остановится сердце — и все, пиздец. Мне действительно было страшно. Перед глазами дрожала какая-то мутная пелена. Мир утратил обычную плотность и плескался вокруг густыми судорожными волнами.
При этом мне надо было старательно делать вид, что со мной все в порядке.
— Шухер! Легавые! — вдруг заорал Йо-Йо Па.
Мое бедное сердце забилось еще сильнее, если такое вообще возможно. Я схватился за грудь, как будто сердцебиение можно было унять вручную.
— Блядь, — нервно дернулся Тедди, послюнявил два пальца и затушил косяк. Потом они с Йо-Йо Па быстро открыли окна.
Я обернулся и посмотрел назад. Да, следом за нами ехала полицейская машина. Я поспешно отвернулся и уставился прямо перед собой, обмирая от страха. Сердце рвалось из груди по глухой параноидальной укурке. В голове судорожно билась мысль: «Меня посадят, непременно посадят. Нет, мне нельзя в тюрьму. Меня там протянут по полной программе. И потенциальные пидарасы, и неонацисты, все дружно». Я рассуждал так: «Я знаю, что надо делать. Когда меня привезут в тюрьму, я притворюсь сумасшедшим психом. Да! Я буду ходить, и кудахтать, и клевать зерна, и хлопать крыльями, как курица. И никто даже и не захочет ко мне подойти. А если кто-то и подойдет, я… я… я заору со всей дури: „ОТОЙДИ! ОТОЙДИИИИИ“, — и как закудахтаю, как наброшусь на него, как повыцарапаю глаза, и впредь никто не захочет связываться с бешеным человеком-курицей…»
— Так, они не за нами. Они свернули, — сказал Йо-Йо-Па с облегчением, оборвав мои параноидальные грезы. — Уф! А то мне действительно стало стремно.
Я обернулся и посмотрел назад. Полицейской машины не было.
— ЙООООООУ! — заорал я и потряс кулаком, как бесноватый футбольный фанат, чья команда забила решающий победный гол на последней добавленной минуте. Остальные зависли на пару секунд, молча глядя на меня. А потом они расхохотались. Все разом.
— Ха-ха-ха! Этот нигга укурен в какашку! — взвыл от смеха Тедди.
— ХА-ХА-ХА! — ржал как конь Йо-Йо Па, хлопая ладонями о руль.
— Он сказал: «ЙООООООУ!» Ха-ха-ха!
Они истерично смеялись, все трое, хлопая друг друга по плечам и подпрыгивая на сиденьях. Я тоже смеялся. Вместе со всеми. Моя паранойя прошла без следа. Мне было весело и хорошо. Я замечательно раскурился и смеялся вместе со всеми.
Это же классно!
— Да, ты был прав, — сказал Тедди, хлопнув Орал-Би по плечу. — Он и вправду смешной мазафака.
— Я ж тебе говорил, он прикольный. Слышь, Моско, ты молодца. Зажигаешь ваше не по-детски. Наш человек.
— Спасибо, Би. Я тебе очень признателен, правда.
Все приумолкли на долю секунды, а потом снова расхохотались.
— Ха-ха-ха! Он сказал: «Я тебе очень признателен». — Тедди снова изобразил свою насмешливую вариацию голоса белого человека, подняв кулак в традиционном приветствии «Власти черных». — Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
— Вообще-то белые не так разговаривают, — сказал я Тедди.
— Именно так, нигга. Именно так!
Мы еще посмеялись все вместе, потом замолчали, чтобы отдышаться.
— Ладно, Моско. Теперь, когда тебе вставило, давай прогоним твой текст, — сказал Орал-Би.
— Прямо вот так и прогоним? — спросил я.
Я в жизни не был таким забалдевшим. Меня просто убило. Но теперь — по-хорошему.
— Прямо вот так и прогоним.
Я достал из кармана листок с текстом для Би.
— Мне его прочитать? Или сам прочитаешь?
— Нет, — сказал Би. — Ты не понял. Прогони нам телегу.
— Чего?
— Прочти нам рэп. Чтобы все по уму.
— Нет, — улыбнулся я глупой улыбкой. — У меня не получится.
— Не боись. Все получится.
— Ну, хорошо. Хорошо. — Трава и вправду избавляет человека от комплексов. А я был укурен по самое не хочу. — Значит, так…
— Включить тебе ритм? — спросил Би.
— Не, не надо. Хотя да. Включи. — Я взглянул на листок у себя в руках и вдруг с ужасом понял, что у меня вряд ли получится что-либо прочитать. Строчки плясали перед глазами, наползая одна на другую. Однако мне удалось собраться. Сам не знаю, откуда вдруг взялись силы. Орал-Би включил CD-плеер и нашел композицию только с музыкой, без слов. Я выждал пару минут, пытаясь проникнуться ритмом, и как только почувствовал, что уже можно вступать, сразу начал: — Я чувак на районе известный / Тем, что шишак у меня интересный. Бьет малафья, как из грозного штуцера, / Ваццкий восторг, бля, приходит вся шушера. Чпокаю щас одну дырку, Клариссу, / В мужниной тачке, как Кэрролл — Алису. / Как он заснет — а я тут уже, скоро, / С бабой евойной качаю рессоры. / Я, бля, ебу эту суку полгода реально, / А мужу, козлине, ниче так, нормально. / Но только Кларисса, та телка, что пялю, / Мои кровные бабки решила шакалить. / Тряпки, прически, короче, прикинь, / Сука, решила скупить магазин. / Мало того, ее мать, суперкляча, / Тоже решила отведать горячего. / Тетка костыль объезжать мастерица. / Стала с дочуркой за хуй мой биться. / Сто раз на дню теребили сосиску, / Я охуел — чересчур много риска. / Быстренько тема такая созрела — / Надо скорей информировать чела. / Мужа технично отследил я у хаты, / Это был ты — мудачина лохатый! / Так что скажи своим блядям домашним, / Типа послал их мужик настоящий. / Мол, не встает на их страшные рожи, / Больше в их дом ни ногою не вхож я.
Их просто ВЫНЕСЛО. Они хохотали до слез, хлопали себя по коленям и выдавливали одобрительные восклицания типа: «круто», «чума» и «пипец». Меня самого так растащило, что под конец я даже выдал небольшой экспромт, не предназначенный для исполнения со сцены:
— Я чувак на районе известный / Тем, что шишак у меня интересный. / Бьет малафья, как из грозного штуцера, / В аццкий восторг, бля, приходит вся шушера. / Би крут неимоверно, Би — супераппарат. / Все лейблы побережья писать его хотят, / Но Денди Лайонз платит реальное бабло, / А если кто-то против, получит щас в табло! / Йоу, йоу, йоу! В табло, бля! Точняк!
Я завершил читку известным жестом с демонстрацией среднего пальца, как это делают некоторые рэперы. Зал стоял на ушах.
— Да, Моско! — прохрипел Тедди сквозь смех. — Это было сильно!
— Это да, — подтвердил Йо-Йо Па.
— Да, нигга. Неплохо. Очень даже неплохо, — сказал Орал-Би. — Прими респект.
— Тебе понравилось? — тупо спросил я, чувствуя себя победителем на белом коне. Пусть даже и очень укуренным победителем, тупящим вовсю.
— Не то слово, бро. — Орал-Би замолчал, слушая музыку и подергиваясь в такт ритму. — А хороший музон. Зажигает. Что-то как-то меня растащило. Ща буду делать фристайл. А, братан? Сделать фристайл? — спросил он у Йо-Йо Па.
— А че, дело хорошее, — важно кивнул Йо-Йо Па, тоже дергая головой в такт ритмичному рэпу. Я подумал: «А может быть, лучше не надо?» Даже по сильной укурке я понимал, что Орал-Би на фристайл не способен. Просто ему не дано. Собственно, поэтому я и пишу ему тексты. Потому что он полный дебил. Хотя, с другой стороны, было бы интересно послушать, как он будет пытаться изобразить что-нибудь этакое в «вольном стиле». Главное, не рассмеяться. Иначе они меня грохнут. Прямо здесь и сейчас.
А это уже не смешно.
Орал-Би запрокинул голову и облизал губы, готовясь к рифмовке экспромтом.
— Так, так, так… Ну че? Все готовы? Щас. Щас, щас, щас. Значит, так… э… ну, ладно, погнали… Так… так, так… щас… В общем, меня зовут Орал-Би, и ты мне мозги не еби. А че?! Неплохо! Давай, Толстый. Читай фристайл. — Он обернулся ко мне и передал воображаемый микрофон. Так я и думал. Фристайлщик из Би никакой. Они все смотрели на меня, все трое. Ждали, когда я начну рифмовать.
— Хочешь, чтобы я сделал фристайл?
Я знаю, как писать тупой рэп. Дайте мне ручку, блокнот, словарь рифм и хотя бы минут сорок времени, и я напишу более или менее приличный текст. «Приличный», понятно с поправкой на то, для кого я пишу. Но я не могу сочинять на лету. Тот небольшой экспромт, который я выдал под конец читки текста, получился случайно. Исключительно по укурке. Но я был не в том положении, чтобы спорить. Один тихий забитый еврейский мальчик в одной машине с тремя суровыми конкретными черными пацанами — не самый лучший расклад для плодотворной дискуссии.
— Ага, бро. Хочу, — сказал Би. — Давай, захерачь нам фристайл. Чтобы мои братаны знали, куда идут мои баксы!
«Твои баксы идут прямиком в обувную коробку у меня в шкафу», — подумал я. Но вслух, разумеется, этого не сказал. Вслух я захерачил фристайл. Мне самому до сих пор непонятно, как я это сделал.
Я закрыл глаза и принялся, кивать головой в такт музыке.
— Так, так, так… Ну че? Все готовы? (Это стандартная процедура «разогрева» перед фристайлом.) Щас. Щас, щас, щас. Ну, ладно, погнали… Так… так, так… раз, два, три… Я у ниггера негр, пишу ему тексты. Это, наверное, даже уместно. А че бы мне призраком-то не писать? Если я белый, как призрак, но, блядь… Меня это, знаете, подзаебало, хотя чел он крутой, и мне платят немало.
