Сёко Тендо - Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера
Такой у меня был план действий. Мне требовались деньги на оплату долгов Маки, на повседневные расходы, а еще надо было помогать папе с мамой, поэтому я стала работать до четырех утра. Работа изматывала, но, как только я приняла решение сохранить ребенка, такие мелочи меня уже не беспокоили. Теперь я понимала тех «девочек для бесед», которые привозили моего отца домой — они просто пытались заработать себе на жизнь. Я бросила курить и перешла на более сбалансированное питание. А еще накупила кучу книжек с именами девочек и мальчиков, хотела выбрать одно из них своему ребенку. Мне хотелось, чтобы он поскорей появился на свет. Жизнь была тяжелой, но я буквально летала от счастья.
Но радость моя длилась недолго. Однажды утром я почувствовала страшную резь в животе. Началось кровотечение.
Я рванула в больницу, но опоздала. Так оборвалась туго натянутая веревка, по которой я пыталась пройти. Я, плача, гладила свой живот, в котором еще совсем недавно зрела новая жизнь, и думала, что Бог наказал меня за желание родить ребенка от женатого мужчины.
Я снова почувствовала на себе взгляд деда и опять поняла, как разочаровала его. Сказавшись больной, я не пошла на работу, а вместо этого легла в постель и проплакала всю ночь.
Не знаю, что именно послужило причиной, то ли стресс, то ли горе, то ли еще что-то, но в итоге я попала в больницу с аппендицитом. У меня уже дважды было воспаление аппендикса, которое удавалось остановить уколами, однако на этот раз пришлось оперировать, и мне сказали, что я останусь в лечебнице надолго. В результате я уволилась из бара и после операции два месяца провела на больничной койке, приходя в себя и помирая от скуки.
В первый же вечер, когда я вернулась домой, ко мне неожиданно заехал Син. Едва увидев его, я тут же бросилась к нему навстречу и заключила в объятия.
— Что с тобой случилось? Я волновался. Чуть с ума не сошел!
— Аппендицит. Меня не выпускали из больницы. Но теперь я совершенно здорова.
— Могла бы отправить сообщение на пейджер.
Я никогда не звонила ему и не отправляла сообщения на пейджер, так как всегда боялась, что рядом может оказаться его жена. Как бы сильно я ни скучала по нему, мне пришлось дать себе обещание никогда не звонить ему самой.
— Извини.
— Да ладно. Я рад, что сейчас с тобой все в порядке.
— Есть хочешь? Я могла бы приготовить нам ужин.
— Это было бы просто здорово.
Я только что вышла из больницы, поэтому холодильник был практически пуст, за исключением пары кусков филе лосося в морозилке. Я сварила рис, приготовила мисо-суп, разморозила лосося, посолила его и затем поджарила.
— Извини, но больше у меня ничего нет.
— Ничего страшного. Спасибо тебе за еду. Вкус просто изумительный.
— Здорово. Знаешь, мы уже давно вместе, а я тебе никогда раньше не готовила.
Син неловко заерзал на стуле:
— Сёко, ты заметила, что сегодня, несмотря на поздний час, я все равно с тобой?
Мне было с ним так хорошо, что я даже не смотрела на часы:
— Да, и в самом деле. Что-то произошло?
— Моя жена в больнице.
— А что с ней?
— Она родила.
Каким-то образом у меня хватило сил улыбнуться и поздравить его, но в голове сразу закрутилось столько мыслей, стало трудно дышать. Что ж… вот она, реальность: мне предстояло смириться с тем, что не я играю в жизни Сина главную роль. На первом месте у него стояла семья, и, видимо, пришло время расстаться.
— Думаю, нам надо расстаться, — наконец-то выдавила я.
— Не сердись на меня, Сёко.
— Ступай и будь хорошим отцом.
— Ты говоришь искренне?
— Абсолютно. Я не могу больше с тобой встречаться, — я уставилась в пол, зная, что если посмотрю Сину в лицо, то могу передумать.
— Ну что же, наверное, ты права. Я надеялся, когда-нибудь мы сможем провести всю ночь вместе, но теперь, насколько я понимаю, нам этого не суждено, — он положил ключ на обеденный стол и встал. — Когда это случится, меня здесь не будет, так что… с днем рождения, Сёко! Поздравляю тебя с двадцатилетием.
Он направился прямо к входной двери. На мгновение показалось, его пальцы замерли на дверной ручке, но потом он ее открыл. Дверь с тяжелым гулким звуком захлопнулась за Сином. Он ушел.
На первый взгляд, между семнадцатилетием и двадцатилетием прошло много времени, но на самом деле оно пролетело как один миг. Я любила Сина и хотела проводить с ним больше времени. С одной стороны, он всегда был всего лишь моей мечтой, недосягаемой и мучительной, но с другой — никогда меня не оставлял. После того как я провела три года с таким мужчиной как Син, мое одиночество меня пугало.
Глава VI
Татуировка
Снова начался сезон дождей. Я подолгу сидела у окна и смотрела на гортензии, росшие в саду у маленького домика по соседству, наблюдая за тем, как капли, словно слезинки, скатываются по лепесткам. Небо было серым и мрачным, полностью отражая мое настроение.
Я ответила на объявление о поиске «девушки для бесед» и снова пошла работать. На новом месте у меня появился клиент по имени Ито, состоявший в якудза. Он был старше меня на десять лет, из тех людей, что со всеми великолепно ладят и всегда остаются внимательными, однако я, похоже, ему приглянулась особенно сильно, и он обращался со мной очень мягко и деликатно, через некоторое время сделав попытку уговорить меня встречаться с ним:
— Пойдем, погуляем. Я не женат и не распутник. Я все еще размышляла о предложении Курамоти и не смогла дать Ито четкого ответа.
Однажды после работы я встретила его в другом баре неподалеку от моего места работы. Он познакомил меня с тамошней мамой-сан.
— Эта одна из девушек, которая работает у Норико. Ее зовут Сёко.
— Рада с вами познакомиться, — сказала я, слегка поклонившись.
— Неужели? Я очень хорошо знаю вашу хозяйку. Она отличная мама-сан. Она очень трудолюбива, а какая красотка!
Улыбаясь, она поменяла пепельницу перед Ито.
— Слушай, мама-сан, мне правда очень нравится эта девушка, но она не хочет со мной встречаться. Ты не замолвишь за меня словечко?
— Сёко-тян, Ито-сан хороший человек. И он не женат. Ты уж мне поверь! Мы живем по соседству, и я постоянно сталкиваюсь с ним в магазине, когда он покупает пиво. Ито-сан всегда один.
— Да, точно, ты всегда меня застаешь, когда я одет как бродяга…
— Точно, а вы меня, когда я без косметики, — мама-сан скорчила гримасу как в «Крике» [8] и они с Ито захихикали.
Совершенно очевидно, он был в этом баре частым гостем. И все же я и в тот день не дала ему ответа.
Через несколько дней я подхватила грипп, и мне пришлось взять отгул.
Меня разбудил звонок в дверь. Я протянула руку к часам на прикроватном столике и увидела, что уже почти десять вечера.
— Кто там?
— Сёко, это я, Ито.
— Ито-сан? Что вы здесь делаете?
Я открыла дверь.
Оказалось, он позвонил в бар, где ему и сказали о моем отгуле. Обеспокоенный, Ито связался с моей подругой и узнал от нее, что я заболела и слегла. Он пришел ко мне с дорогим гостинцем — набором дынь разных сортов.
— Это особый подарок, чтобы ты поскорей поправлялась. Надеюсь, ты любишь дыни.
— Люблю. Спасибо.
— Ты ела?
— Вообще-то нет. Проспала весь день.
— Что? Слушай, чтобы поправиться, надо хорошо кушать. Сейчас тебе в самый раз будет рисовая каша. Ты не станешь возражать, если я воспользуюсь твоей кухней?
— Нет, но…
— Успокойся. Я мигом.
Не теряя времени, он стянул с себя пиджак и закатал рукава.
Потом, немного неуклюже, он принялся готовить кашу. Было совершенно ясно, что он не привык возиться на кухне.
— Из меня повар не ахти, поэтому кулинарного шедевра не обещаю, — сверкнув зубами, Ито одарил меня чарующей улыбкой.
Через некоторое время он объявил, что каша готова. Я с трудом поднялась на ноги. Голова у меня закружилась так сильно, что я чуть не потеряла сознание.
— Погоди. Не двигайся, — приказал Ито.
Он подхватил меня на руки, перенес на кухню и заботливо посадил на стул. Слабеющей рукой я поднесла ложку ко рту:
— Неплохо.
— Ты серьезно?
— Правда, очень вкусно.
— Что ж, значит, оно того стоило, — он выглядел таким довольным, что я не смогла сдержать улыбки.
Когда я доела кашу, он поднял меня с той же легкостью, что и прежде, и отнес обратно на кровать. Всю ночь он просидел рядом, держа меня за руку. Это мне напомнило те времена, когда я была маленькой и часто болела. Тогда мама точно так же всю ночь сидела возле моей кровати. Не знаю, может, жар сыграл свою роль, но мне показалось, что даже рисовая каша, которую сварил Ито, на вкус была совсем как мамина. Я чувствовала, как его большая теплая ладонь сжимает мою руку, и ощущала себя в безопасности.
— Сёко, у меня серьезные намерения. Быть может, настанет день, и ты задумаешься, а не выйти ли тебе за меня замуж? — Это были первые слова, которые я услышала, когда проснулась. В его глазах застыла мольба.
