Баян Ширянов - Срединный пилотаж
Я не сужу.
Я – всего лишь писатель. Даже описыватель в данном случае. Акын.
Единственное, что я могу сказать так, прямо и лозунгово, это:
Не делай как я! Не ходите за мной! Не дай вам Бог испытать то, через что прошел я!
А если уж пошли: То не корите меня, что я повлиял на ваш выбор. Вы сделали его сами. Я лишь предупреждал. Иногда прививка ведет к смерти. Что ж: Риск есть всегда. И тогда уж с честью принимайте все те невообразимые испытания, которые несет в этом мире путь инъекционного торчка.
А теперь – читайте.
3. Низший пилотаж
Собственно говоря, эта глава должна была дать название моей предыдущей книге. Но, в силу некоторых обстоятельств, история эта так и не была написана. Но, если быть уж совсем честным, то я никак не мог уразуметь, какой же из эпизодов моей жизни и жизни моих знакомых подходит под это эпохальное название. За уши притягивать не хотелось, выдумывать – тоже:
И до сих пор название это ставит меня в тупик.
Но, поскольку я обещал, что в «Срединном пилотаже», будет глава «Низший пилотаж», то, вот она. Наслаждайтесь.
4. Голый под зонтиком
В последние годы Чевеид Снатайко торчал редко. Можно даже сказать, совсем не торчал. То есть вообще. Некогда было. Солидный мужик далеко за тридцатник, жена, пацан во второй класс ходит, тачка, две хаты, одна, правда, в ближнем Подмосковье, но все равно – две хаты. Работа. Не то чтобы очень крутая, но без пары-тройки штукарей деревянных в кармане Чевеид Снатайко из дому не выходил. Но это так, когда совсем уж протратится. У него даже примета появилась – «денег меньше штуки – пришла бедность».
Уходил Чевеид Снатайко из дома рано, приходил поздно, в общем, загружен был по самое не могу. И вдруг, в один прекрасный во всех отношениях и представлениях день:
Оказалось…
Что…
Ему…
Совершенно…
Нечего…
Делать!!!…
Жена с мелким свалили на Кипр, его поездка по делам в Прагу вдруг по каким-то причинам накрылась, но накрылась таким хитрым образом, что у Чевеида Снатайко вдруг оказалось целых три абсолютно пустых, ничем не заполненных дня. Можно, конечно было их провести жря синьку с приятелями, или валяясь на диване, смотря в дибилизатор, чем Чевеид Снатайко первоначально и планировал заниматься, но…
Проснувшись около полудня, Чевеид Снатайко потянулся сперва так, потом за сигаретой, потом за дигитальником. И, дымя суперлегким «Братаном», узнал от говорящей башки в панорамнике, что сегодня день борьбы не то с наркоманами, не то с наркотиками.
– Черт! – Воскликнул Чевеид Снатайко.
– Черт! – Сказал он еще раз, размазывая по пепельнице тлеющий уголек на кончике беспонтового «Кента».
– Черт! – Изрек Чевеид Снатайко, выпутываясь из одеяла.
– Черт! – Произнес он, шлепая в сортир.
– Черт! – Молвил Чевеид Снатайко, пытаясь одной рукой настроить шарнирный кран на теплую воду, а другой открыть тюбик с зубной пастой.
– Черт! – Проронил он, роясь в холодильнике в поисках утренних пачек «птиданона».
– Черт! Черт! Черт! – Гундел Чевеид Снатайко пожирая йогурты, разыскивая в шкафу прикид, который бы не был слишком официальным, но и не вызывал бы излишний стрем, и, обнаружив таковой, облачаясь в него.
Все дело в том, что Чевеида Снатайко посетила Идея. Идея о том, Как провести эти три дня.
Как?
А оченно просто…
Чевеид Снатайко… Ну, чего я разжевываю? Ведь и так все всем уже понятно! Ах, да, подвожу к одной из кульминаций! …решил вспомнить молодость и сварить винта!
А в молодости он был весьма неплохим алхимиком. А какие марафоны он закатывал!.. На два месяца с телками…
И эти воспоминания обрушились на Чевеида Снатайко как вода из внезапно рвущегося кондома. Он буквально ощутил этот, ни с чем не сравнимый винтовой предприход. Это ощущение, когда струна входит в веняк, в баян рвется контроль, еще нет ничего, никакого действия, шуруп-то еще в машине, но уже возникло это предощущение, это телесно-сознательно-эмоциональное ощущение-мысль-чувство что сейчас, еще мгновение, и нагрянет она, Зацепуха!.. А за ней таска… Кайф! Башнесрыв! Тяга! Пруха! Эйфория! Торч! Улет!
И, пожалуй, нет лучше дня для развязки затянувшейся ремиссии, чем этот день борьбы с наркотизмом!
Так думал Чевеид Снатайко, гоня свой «Фольксваген-Пассат» в направлении улицы Никитской. Да, именно так он и думал. И это мне доподлинно известно, ибо вживил я ему, естественно без на то его согласия, в мозг микрочип, улавливающий мысли, и по спутниковой связи, незаметно используя для этого мобилу Чевеида Снатайко, посылающий видео– и аудиофайлы на мой компьютер… Но чип этот действует только в одном направлении, увы.
С трудом припарковавшись, все было забито, словно здесь происходил всероссийский слет торчков, Чевееид Снатайко, по старой памяти, пошел сразу к «перваку». Но у аптеки никого не оказалось. Покрутив головой, и так никого и не обнаружив, он затарился разнокубовыми самосвалами и шпильками, взял пару пипеток, пяток пузырей нафтизина, систему для переливания крови, салфетки со спиртом, вату…
Дальнейшие блуждания привели ко встрече с кидалами, но Чевеид Снатайко все же добился своего, не дал этим обдолбанным любителям хмурого поживиться за свой счет, и его подвели к барыге. Дальнейшее труда не составляло. Обмен банки сала и компонентов на бабло произошел мгновенно.
Но по дороге домой, стараясь особо не гнать, Чевеид Снатайко ощутил наступление медвежьей болезни. Постоянные мысли о том, что скоро он, наконец-то, через столько лет, вмажется, вызвали у Чевеида Снатайко сперва рвотный позыв, а потом и кишечник дал о себе знать характерным бульканьем и позывом по жидкому обосраться. Кляня свои, ставшие ни к черту, нервы, Чевеид Снатайко едва смог доехать до ближайшей синей кабинки платного дристалища. Сунув бабке пятерку, Чевеид Снатайко ввалился в узкое пространство сортира, и тут возникла неожиданная проблема. Если он сначала проблюется, то обязательно обосрется в штаны. А если он сперва сядет срать, то наблюет на пол…
Выбрав, как самый оптимальный, второй вариант, Чевеид Снатайко сел и изверг жидкие отходы жизнедеятельности сразу из пяти отверствий…
Что? Детализировать? Да, запросто! Итак… две ноздри, один рот, один
мочеиспускательный канал и один анус. Уши задействованы не были! Удовлетворены? Тогда, продолжим.
– А еще с виду такой культурный, алкаш вонючий!.. – Орала бабка вслед Чевеиду Снатайко, оставлявшему за собой мокрые следы. Орала она и многое другое, но зачем повторять за престарелым поколением всякие гадости? Чевеид Снатайко же, внешне не реагируя, мысленно посылал ее в индивидуальное пешее эротическое турне и быстро чапал к машине. Его ждал винт.
Дома, уже почти совсем успокоившись, Чевеид Снатайко, еще раз избавившись от всего постороннего в организме, сполоснулся, переодел все, включая засраные-таки трусы, и начал варить винта…
Былые навыки вспомнились моментально. Словно и не было долгого-предолгого перерыва. Отбивка, сушка, сама варка прошли на одном дыхании. В смысле, это Чевеиду Снатайко казалось, что на одном. На самом деле, совершая все стадии процесса вдумчиво и пытливо, Чевеид Снатайко затратил на все целых четыре с половиной часа. Только винт он варил часа два, доводя бурую массу в нафтизиновом пузырьке до идеального, совершенно прозрачного, ни децела желтизны, состояния.
И вот он… Винт… Восемь кубов десятипроцентного чуть вязковатого раствора… На одного…
Винт пахнет… Чевеид Снатайко понюхал. Усмехнулся. Нет, это не гнусный карбид. И не ломовые «яблоки». И не долгоиграющие «фиалки»… Такой запах раньше Чевеид Снатайко звал «незабудки». Кто помнит, как пахнут незабудки? Вот именно! Какой-то странный, легкий, едва уловимый аромат. И это значило, что раствор получился уматный. Если таким втрескаешься,
то его действие долго не сможешь забыть, будешь рассказывать пионерам-торчекозникам и алдовым винтовикам… «А вот когда у меня, года три назад, вдруг получились „незабудки“…»
Чевеид Снатайко вздохнул, выбрал двуху, отщелочил, выбрал через петуха, разбодяжил до трех квадратов… Поставиться труда не составило. С первого раза пятикубовый самосвал встал на веняк. Резиновый поршень ровнехонько вогнал винт в кровь. Чевеид Снатайко выдернул шприц, прижал к месту вмазки спиртовую салфетку и повалился приходоваться.
Винт действительно оказался небывалой мощности. Чевеида Снатайко буквально катапультой выбросило вон из тела и он, его бесплотный дух, какое-то время путешествовал по удивительнейшим мирам. Придя в себя, Чевеид Снатайко ощутил позыв к действию. Он вычистил свои заблеваные ботинки, постирал заблеваные штаны, вытер пыль по всей квартире, перемыл полы, посуду, наточил ножи, полил цветы в горшках, смазал скрипящие дверные петли, переделал проводку в ванной и туалете так, что теперь свет зажигался, едва откроешь дверь, и не отключался, когда ее захлопываешь за собой внутри, а только после того, как выйдешь и закроешь ее во второй раз. Он рассортировал скопившуюся гору компакт-дисков по алфавиту. Расставил книги на полках по размерам, тематике и радуге. Произведя все это, Чевеид Снатайко понял, что подустал.
