Хантер Томпсон - Лучше, чем секс (Better than Sex)
Лиса уже много лет гуляет по нашему курятнику, но теперь пришел енот. И куда, блядь, подевался Большой Эд? Теперь, когда он наконец понадобился?
В самом деле. Жир брошен в огонь, Нэнси. Кабан вышел из засады. Если ты веришь в Бога, ты должен поверить, что Он избрал меня, чтобы высказаться от имени всех нас в этот момент нашей мучительной истории…
Как сказал Бен Франклин: «Мы должны окопаться вместе, иначе нас всех закопают по одному»*.
Позвони мне в любое время дня и ночи. Впервые за многие месяцы я зарегистрируюсь в отеле «Кэпитол» в Литтл-Рок под собственным именем.
Я чист, Нэнси, и ты тоже. И помолимся, чтобы таким оказался Билл Клинтон.
– ХСТ
Среда, 5 августа 1992 – опрос общественного мнения, проведенный Вашингтон Пост, показывает, что Буша поддерживают всего 33 процента избирателей.
* We must all hang together, or surely we will all hang separately.
Среда, 5 августа 1992 – четырем полицейским предъявлено обвинение в избиении Родни Кинга.
БЕССИЛИЕ И БЕСПОМОЩНОСТЬ В ЛИТТЛ-РОК
Огромный баннер у входа в аэропорт Литтл-Рок выше заданий «Эйвис»*. Баннер почти с футбольное поле. В Арканзасе было жарко, когда мы прибыли в аэропорт на длинном белом «Кадиллаке» с открытой крышей и телекамерой. У нас был лед и виски в дешевых стаканчиках, которые мы украли в «Кафе Доу», где состоялся отвратительный обед с Билли Клинтоном, губернатором Арканзаса и фаворитом, на сегодняшний день, в гонке за кресло президента Соединенных Штатов. Я не испытывал особого счастья от того, что попал туда, и то же самое можно было сказать о Питере О’Рурке, моем знаменитом напарнике в путешествиях, чье сердце было переполнено ненавистью. Но не в такой степени, как моё! Когда мы приблизились к обветшалому маленькому полю, мы заметили ещё один баннер, размером с футбольное поле. На нем было написано: «Литтл-Рок – территория Буша».
«Иисус Христос, какой ужас!» – сказал я, не обращаясь ни к кому в особенности.
* Фирма по прокату автомобилей, имеющая представительство во многих городах.
ЗАБУДЬ О КРЕВЕТКАХ, ЛЮБИМАЯ, Я ПРИНЕС КРАБОВ
МЕМОРАНДУМ ОТ НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА: № ББ00086
(как во фразе: Большой Билл получил три удара и стал 86-м)
Дата: 4 августа 1992
От доктора Х.С. «Безбашенного» Томпсона Тема: Территория мистера Билла, и кто там будет жить…
Заголовок: Четверо Приятелей встречают мистера Билла: страх и отвращение в Литтл-Рок, тарабарщина в «Доу-Кафе»… На каком языке говорят в Банке Бангладеш?… Где вы были, когда закончилось веселье?
Ладно, Бубба – тебе стоит хорошенько выпить перед тем, как ты начнешь читать дальше, потому что иначе тебе станет сильно не по себе. Тебя будет тошнить, как меня.
Ну и что? Мы же в политическом бизнесе, а? И здесь постоянно становится не по себе, здесь не найти покоя. Ты не можешь выгнать лису из курятника прежде, чем туда заберется чертов енот, и сейчас ситуация выглядит именно так… Сожалею, Бубба! Но я знаю: ты хочешь слышать от меня правду.
Я только что вернулся с конференции в Литтл-Рок. Участники обсудили с Биллом Клинтоном вопросы высочайшей секретности. Наш преуспевающий кандидат в президенты уже пятый срок занимает пост губернатора Арканзаса. И он также единственный из вкладчиков Банка Бангладеш носит майку Роллинг-Стоун, когда, прячась за изгородями, делает вечернюю пробежку.
Ах, да! Ограды, изгороди, уклончивые фразы. Как мало о них известно, а? И подозреваю, что на самом деле мы никогда не узнаем правду… Я хотел за них заглянуть, но ничего не получилось. Каждый раз, когда я пытался врубить заднюю передачу, мой арендованный «Крайслер» с откидным верхом превращался в Троянского коня и честно говоря, мне было страшно оставаться в Литтл-Рок хотя бы на одну ночь. Я боялся, что какой-нибудь безымянный член избирательного штаба Клинтона прикажет меня выследить, арестовать и, возможно, даже посадить в тюрьму, где меня подвергнут разным издевательствам.
Отвратительно. Мы всё время были под тщательным наблюдением, несмотря на наши отчаянные усилия вести себя как все окружающие. Мы старательно прикидывались хорошими ребятами, сторонниками Клинтона.
Позор. Клинтон уже получил одобрение Джэнн Веннера и поддержку Роллинг-Стоун. Так что, что бы он нам ни говорил – мне, Питеру О’Рурку и Биллу «Доллару» Гридеру, – речь шла, в сущности, о второстепенных украшениях.
Нас одурачили.
Мы знали, что дело жуткое, но мы всё равно за него взялись. В итоге всё оказалось пустышкой, но нас, по крайней мере, не арестовали. Что является совершенно реальной опасностью в наши дни – особенно на территории мистера Билла, где улицы полны полицейских.
В них не было недостатка, когда мы прибыли в Кэпитол-Отель. Он располагался в районе, который, как оказалось, был центром города Литтл-Рок. Когда около шести часов вечера мы остановились у входа, я посмотрел через дымчато-серебристое окно нашего лимузина и, к своему ужасу, увидел, что на тротуаре и даже в холле отеля кишат крепкие и сердитые агенты секретной службы с проводами, торчащими из ушей. Нас они встретили со зловещим любопытством. «Ни фига себе!» – сказал я Гридеру. – Посмотри на этих скотов! Они что, нас поджидают?» Вся шайка выглядела просто отвратительно. Было ясно, что перед нами – отстой секретной службы президентской команды. И они смотрели на нас с неестественной враждебностью.
Я знаком с секретной службой. Мы много лет работали вместе – со многими кандидатами и часто в очень тесном соседстве. А иногда – в очень причудливых ситуациях. И мы уже давно заключили сепаратный мир. Они знают меня, и мы замечательно ладим. Но сейчас что-то шло не так.
«Это твоя ошибка, черт возьми!- сказал Питер – Я сяду в какую-нибудь чертову арканзасскую тюрьму просто потому, что меня видели рядом с тобой. Мы обречены. Я знал, что не надо отправляться в это идиотское и пагубное путешествие».
«Чепуха, – сказал я. – Губернатор, должно быть, ждет нас в отеле, чтобы поприветствовать».
«Забудьте, – сказал шофер лимузина. – В город приехала Мэрилин Квайл. Все эти люди – известные Республиканцы. Они даже не знают, кто вы такие».
«Прекрасно, – сказал я. – Вероятно, нам следует немедленно наладить контакты с Мэрилин Квайл. Я хочу услышать её точку зрения на всю эту историю».
«Дерьмо собачье! – сказал Гридер. – Достань мне кресло-каталку, иначе я засажу тебя в тюрягу за словесные угрозы её жизни».
«Ты, свинья, – сказал я. – Я выкину тебя на тротуар, и тебе придется ловить попутку, чтобы добраться до приемного покоя больницы Святого Винсента».
Мы очень стильно прибыли в Литтл-Рок: на реактивном самолете размером с автобус «Грейхаунд». В самолете было всего шесть пассажирских мест, два телефона и позолоченный унитаз, а сам туалет был больше, чем в редакторском офисе Роллинг-Стоун.
Мы были ударной группой, Бандой Четырех: авторитетные и знаменитые специалисты журнала Роллинг-Стоун, эксперты по президентским кампаниям. И мы прибыли в Литтл-Рок на скорости 600 миль в час, чтобы стать лицом к лицу с кандидатом в президенты от Демократов Биллом Клинтоном и выяснить, что он из себя представляет на самом деле.
Ну что же… не получилось! По причинам, о которых мы ещё поговорим. Т.С. Элиот однажды написал (в «Полых людях»): Между идеей/И действительностью/Падает Тень». Этой тенью был я.
Биллу Клинтону было неуютно находиться в одной комнате со мной – вероятно, по соображениям имиджа – но он уладил ситуацию довольно ловко. Ведь он, в конце концов, профессиональный политик, которому осталось 90 дней до президентского кресла – при условии, что он не сделает никаких ошибок до дня Выборов. А шумную ссору в городском гриль-баре с известным пьяницей и маниакальным любителем оружия, человеком, которого подозревают в пристрастии к наркотикам, можно, определенно, считать ошибкой.
Но мы забегаем вперед.
Давайте вернемся на 22 часа назад, к нашему приземлению, которое напоминало высадку командос, в аэропорту Литтл-Рок. Здесь нас встретил огромный бело-голубой плакат, размером больше, чем два автобуса «Грейхаунд», который гласил: «ЛИТТЛ-РОК – ТЕРРИТОРИЯ БУША».
«Иисус Христос! – проворчал я, обращаясь к Питеру. – Что мы здесь делаем?»
«Говори за себя, – сказал он. – Я чувствую себя здесь как дома».
«Конечно, – сказал я. – Ты, нацистская свинья».
Он ухмыльнулся и съел очередную таблетку перкодана, чтобы успокоить боль в деснах.
«У тебя есть ещё? – спросил я. – Меня просто убивает боль в спине».
«Нет, – сказал он. – Я отдал все таблетки Гридеру. Я больше не мог выносить его жалкие вопли».
У каждого из нас были раны. Салон самолета напоминал госпиталь времен Гражданской Войны. Двумя часами ранее, Гридер, наш серый кардинал, порвал коленные сухожилия в странной аварии на бетонной площадке аэропорта Тетерборо, Нью-Джерси.
«Не беспокойся, Бубба, – сказал я ему. – Я – доктор. Вот, съешь эти таблетки». Я дал ему 16 таблеток «эдвилс»*. Вначале он сопротивлялся, но в конце концов проглотил их.
