Борис Прокудин - In сайт / Out сайт, или Любовь из интернета
Разговор с нервным дежурным по интернет-кафе был исчерпан. Из прохлады силиконового оазиса Саша с Никитой вышли в горячечный жар города.
— Ну и куда они его унесли? — риторически спросила Саша.
— Денег у него не было?
— Скорее всего!
— Тогда где-то здесь прячется, в палатке, поправляется, бедолага. Нам надо сюда почаще заходить, должен же он как-то свое присутствие на сайте обозначить!
— А может, его в заложники взяли? Какие-нибудь гангстеры. А?
— Да ну, глупость!
— А почему сразу глупость?
— Потому что когда берут кого-то в заложники, требуют выкуп. Кто и зачем станет его тут бесплатно кормить? Ну и потом, какой-нибудь палец отрезанный по месту жительства обычно присылают, — сказал Никита.
— Типун тебе на язык!
— Да не волнуйся! — засмеялся Никита. — Найдем мы твоего протестантского англосакса. Кому он тут на хрен нужен?
— Слушай! — опять возбужденно начала Саша. Ее осенила новая идея. — Тебе случайно не показался подозрительным этот парень из интернет-кафе?
— Ты думаешь, он голубой?
— Ну, серьезно!
— Простой парень, ничего особенного.
— Это ты к нему не присматривался. А я вот присмотрелась! У него руки трясутся, он на маньяка похож. И потом нервный какой! Может, Пол у него в заложниках?
— Саша, ты с ума сошла!
— Сто пудов, он маньяк! Давай вечером за ним проследим.
Никита скривился.
— Ты от голода, что ли, такой противный? — спросила Саша. — Тебе нужно срочно чего-нибудь съесть!
— Как всегда права: два жирных чебурека и хычина спасут мою больную душу, — сказал Никита. — И не забывай: нам еще надо найти секонд-хенд.
Они съели по чебуреку и двинулись на поиски магазина, где Никита присмотрел себе маленькие зеленые шортики. После утраты рюкзака в его гардеробе остались только штаны, кроссовки и рубашка. На его удивление, в магазине был даже отдел бэушного белья, но приобрести себе там трусы он из своей московской брезгливости не решился. Шортики взвесили, и он заплатил за них две гривны, а нижнее белье приобрел на рынке за четырнадцать. Для полного счастья не хватало еще пенки и спальника. Долго он вертел пенку в руках, не решаясь выложить целых сорок украинских «рублей» из денег, выделенных ему участниками экспедиции.
— Це ж космический матэриал, — заверил его продавец с бурно поросшей шерстью спиной. — Из того ж делают и корематы.
— Какие корематы?
— Ну, пенки по-вашему, — сказал продавец и поморщился.
В это время Юра отправился на свою запланированную из Москвы встречу под Юнгой. Он взъерошил волосы и снял плавки. В руках у него был пакет с бутылкой охлажденного вина и пятью пластиковыми стаканчиками. Солнце обжигало его тучный молочно-белый барский торс с симпатичными валиками жира. Для верности он спросил, эта ли горка, нагло вывалившаяся на пляж, называется «Юнгой», получил утвердительный ответ и встал под ней лицом к морю. Он упер руки в боки и стал тихо раскачиваться с пяток на носки. Рядом, на песочке, раскинувшись, действительно лежали три девушки, одна читала книжку, другая намазывалась кремом от загара, а третья, по-видимому, просто спала. Был еще средних лет мужчина и лысый ребенок.
Юра пару раз кашлянул, прочистил горло и подошел к той, что читала книжку.
— Привет, — сказал он и присел на корточки.
— Привет, — сказала девушка, прищурив правый глаз. Она была маленькая, как птичка, но с большой грудью и короткой стрижкой.
— Ты ведь с сайта? — Юра неловко улыбнулся и полез рукой в пакет за вином.
— Нет, — сказала девушка просто, — я с Минска.
Юра нервно почесал живот.
— Я слышал, у вас много красивых супермаркетов, — нашелся он.
— Спасибо, — сказала девушка. — Город-герой, как-никак.
Юра достал из пакета бутыль и предложил девушке. Та охотно согласилась и освободила для Юры краешек своей подстилки. В тишине, под обжигающими лучами полуденного солнца, холодное вино было пито, катаемо по небу, перебрасываемо из одной щеки в другую и медленно глотаемо. Юра мельком поглядывал, не появилась ли еще какая-нибудь девушка, пришедшая по приглашению, а попутно проповедовал крохотной минчанке про мировые цены на газ и ужасы тоталитаризма.
Мимо них проходили люди, голые и не очень, носили арбузы, летали полиэтиленовые пакеты, раздувающиеся от порывов ветра. Если бы Юра не подпрыгнул и не поймал пролетавший мимо туристский коврик, кому-то из дикарей-автомобилистов, разбивших свое палаточное королевство ближе к городу, пришлось бы спать на камнях. Через пару минут за ковриком прибежал хозяин.
Вслед за ним под горой Юнга нарисовался еще один человек. Это была женщина. Огромная, жирная, рыхлая тетка. Она была полностью раздета. Она не шла по направлению к Юре, она неслась вприпрыжку. Ее груди при этом вздымались, как два больших крыла, и бились о ребра. Крашеные фиолетовой краской волосы воинственно торчали.
— Ты Юра? — спросила она, подлетев к пригревшейся парочке.
— Да, — Юра с недоумевающим лицом и недопитым вином поднялся на ноги. Минчанка выгнула красивую тоненькую, как стебель одуванчика, шею и посмотрела на женщину.
— Вот мы и встретились, — засмеялась тетка и неожиданно чмокнула Юру в щеку так, что он чуть не упал в море, — давай строить замки.
— Я вообще-то приглашал девушек, — смущенно сказал Юра.
— А я чем тебе не девушка?! Я даже лучше, — махнула рукой слоноподобная незнакомка, — с этими молоденькими стервами у тебя будет одна морока, они вечно от тебя что-то хотят. А мы можем просто наслаждаться… Понимаешь?
— Чем?
— Друг другом, толстячок. — Тетка засмеялась необычным, кокетливым смехом и пощекотала пальцем Юрин пупок.
— Я опаздываю на работу, — сказал Юра скороговоркой, — мне надо идти.
Он бросил пакет с вином и плавками и попятился прочь.
— Ты куда? — крикнула девушка.
— Стоять, москвичок! — протрубила слониха.
— Я вам позвоню!
С этими словами Юра пустился в бегство.
Долго Саша с Никитой кружили по городу, осматривая коктебельские достопримечательности. Жара и суматошная южная жизнь так с непривычки их утомила, что они чуть не заснули на откидных стульчиках возле дома Волошина. Вокруг, как мухи, жужжали экскурсоводы, взмахом руки образовывая водовороты в толпах экскурсантов. Каждый на свой лад рассказывал о коктебельских волошинцах, творческой богеме, чьих-то разбитых сердцах, встрече Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, дуэли Волошина с Гумилевым, прогулках по горам, стихах, акварелях и эксгибиционизме. Саша, напрягая глаза, вглядывалась в людские волны, надеясь, что одна из них выбросит к ее ногам Пола, и представляла радость встречи и его фирменную белозубую улыбку. Но среди экскурсантов Пола точно не было. Ближе к вечеру они прикупили на местном рынке дыню, пятилитровую баклашку питьевой воды, пакет гречки, несколько помидоров, банку тушенки и пива. Когда со всем этим скарбом они появились в лагере, их встретила голодная и сердитая Дива.
— Ну что, нагулялись, сыщики? — спросила она. — А я тут чуть коньки не отбросила. — И Дива поведала друзьям о своих злоключениях: — Когда Юрчик отправился на праздник тела, я решила поваляться у палатки. Но скоро стало ужасно жарко, и мне захотелось соорудить какой-нибудь тент. Спрятаться здесь от жары негде, а я на солнце обгораю, между прочим. А тенька нет. Вообще нигде.
— А в палатке? — робко спросила Саша.
— Ты что, птенчик мой?! В палатке сдохнуть можно! Там как в парилке, но только хуже. Залезаешь — и сразу: тик-тик-тик — последние секунды жизни называется. Я спальник решила натянуть на какие-нибудь палки. Хожу тут, колупаюсь, а вокруг меня — сплошь грязные люди. Оказывается, возле нашего лежбища как раз место, откуда они целебную грязь берут. И такие радостные ходят, свинюшки, туда-сюда. А я сижу. Мне нужно было найти палки, спальник натянуть. Ну, пошла я в горы. А горы, блин, — это просто сортир.
— Большая сральная тропа, — с пониманием сказал Никита.
— В общем, с риском для жизни я эти палки искала, все боялась вляпаться. Ужас! Пришла, палочки навтыкала, спальник натянула… А под спальником ничуть не лучше. Он тоже нагревается, как сковородка… Сижу, вообще не знаю куда деваться. И вокруг все те же поросята грязные. Так весь день!.. Эй, чего ты ржешь?
— Бедная Дивочка, — сказала Саша. — Вот и верь после этого аспирантам! У нас тоже достижений немного, в интернет-кафе его, кажется, видели. Но как-то странно об этом рассказывают, типа: на ногах не стоял, то ли больной был, то ли нетрезвый.
— Опять, значит, лыка не вязал.
— Да он не пьет! — пропищала Саша.
— Ну конечно! И куда же он потом делся?
— Этого никто не знает.
— Главное — чтобы из него шашлык не приготовили, — засмеялась Дива. Но, заметив, что ее шутка совсем не понравилась Саше, поспешила ее успокоить: — Ничего, не иголка — найдется. Но, Саш, напомни, чтобы я тебе в Москве дала книжку: «Жизнь с алкоголиком».
