Ирвин Уэлш - Альковные секреты шеф-поваров
— Да ладно, ничего зазорного в том, что парню двадцать один год, а он еще девственник. Всякое бывает.
Скиннер ни на минуту не оставлял Брайана Кибби в покое. Если в офисе его нападки носили характер псевдодружеских подначек, оттененных презрительным превосходством, то на курсах повышения квалификации в местном колледже, где они готовились получить сертификаты специалистов общественного здравоохранения, Скиннер пускался во все тяжкие. В неформальной обстановке, в окружении благодарных зрителей, он блистал и жалил без сожаления, всячески оскорбляя, унижая и притесняя робкого и некрасноречивого Кибби. Доходило до того, что в оживленных местах, например, в столовой во время обеденного перерыва, Брайан боялся даже лишний раз рот открыть, чтобы ненароком не привлечь внимания своего мучителя. Остальные студенты либо охотно ассистировали, либо исполняли роли пассивных статистов: никто не хотел перейти Скиннеру дорогу и отведать его острого как бритва языка.
У скиннерова языка, однако, была и другая сторона, мягкая и обольстительная, к которой Кибби испытывал черную зависть, по накалу не уступающую его ужасу перед режущей стороной. Практически все женщины, служащие в управе, не говоря уже о студентках колледжа, в той или иной форме испытали на себе сладкие чары этого языка, ибо его обладатель считал своим долгом с каждой проходящей юбки содрать дань в виде улыбочки, кивка или фривольного замечания.
Чем больше времени Скиннер проводил в обществе Брайана Кибби, тем глубже и горячей становилась его брезгливая ненависть, пугающая и необъяснимая, и наконец дело зашло так далеко, что казалось, терпению наступил предел; нарыв грозил прорваться в любую минуту. Однако тут произошло событие, взметнувшее жар страстей еще круче, до немыслимых ранее высот.
Обручальное кольцо, приготовленное для Кей Бэллэнтайн, жгло Дэнни Скиннеру карман. Было холодное воскресное утро. С моря посвистывал свежий северный бриз, что не мешало горожанам оживленно сновать по улицам, исследуя соблазны январских распродаж.
— Хочешь, это… прогуляемся в парке?— предложил Скиннер своей подруге.
Они спустились по каменным ступеням, мимо законсервированных на зиму цветочных часов. В холодном воздухе ухали басовые струны: на эстрадной площадке «Росс», похоже, что-то затевалось. Взвился и опал распевающийся голос, пробежала стайка опрятных персонажей в чистых джинсах — все указывало на скорое начало религиозного рок-концерта.
— Пойдем посмотрим,— оживилась Кей.
— Да ну…— Скиннер кивнул в сторону лавочки.— Давай лучше присядем вот здесь.
— Не хочу сидеть, холодно!— возразила она, притопывая ногами и убирая с лица пряди волос.
— Ненадолго, на минуточку! Я тебе должен кое-что сказать. Заинтригованная Кей согласилась; они присели на лавочку. Скиннер посмотрел на нее с торжественной грустью.
— Ты знаешь, я был полным идиотом. И скотиной. На Рождество…
— Брось, Дэнни. Мы уже говорили об этом… Давай забудем, дело прошлое! А сейчас воскресенье, и можно…
— Ангел, пожалуйста, выслушай меня!— перебил Скиннер, доставая из кармана коробочку.— Я тебя люблю. Я хочу, чтоб ты всегда была со мной.
Он поддел крышку. Кей тихо вздохнула, увидев блеск бриллиантового кольца.
Скиннер соскользнул со скамейки и встал перед ней на одно колено.
— Будь моей женой, Кей! Ты согласна?
Кей Бэллэнтайн была потрясена. Она уже привыкла к мысли, что Скиннеру с ней скучно, что он хочет расстаться и поэтому так сильно пьет.
— Дэнни… Я прямо не знаю, что сказать…
Скиннер одарил ее строгим взглядом: к счастью, такая реакция входила в число отрепетированных.
— Предлагаю сказать «да».
— Да! Ну конечно, да!
Кей нагнулась и поцеловала его. А он надел кольцо ей на палец.
Брайан Кибби, надвинув на уши любимую бейсболку, прогуливался по улице Принцев в компании своего друга Яна Букана. Налетевший шквал сорвал с его головы дурацкий убор и утащил в парк, через живую изгородь.
— Моя бейсболка!
Кибби подпрыгнул и бросился в погоню: через ворота, вниз по мощенному булыжником склону. Беглая бейсболка сперва не показывалась на глаза, затем обнаружилась под одной из лавочек у подножия холма, прямо под ногами одиноко сидящей девушки в белом плаще. Брайан Кибби тихонько приблизился сзади, нагнулся, протянул руку… О боже! Сквозь ажурную спинку прямо ему в лицо таращился стоящий на коленях Дэнни Скиннер.
Практически столкнувшись носами, мужчины замерли. Повисла мучительная пауза. Наконец Кибби разлепил губы.
— П-привет, Дэнни,— произнес он тихо.— У меня вот… шапочка улетела.
Кей в изумлении повернулась. Кибби изо всех сил старался не думать о том, что Скиннер стоит на коленях перед пугающе красивой девушкой. Девушка была одета в белый кожаный плащ с меховой оторочкой, пушистую шапочку и меховые наушники. Ее курносый носик покраснел от холода, а огромные глаза широко распахнулись, словно в противовес зловеще сузившимся щелям Дэнни Скиннера, который продолжал с жалким упрямством делать вид, будто не замечает проклятого Кибби. Немая сцена окончилась лишь после того, как Кей толкнула любимого костяшками пальцев и указала на коллегу, который успел уже встать и ожесточенно мял в кулаке злополучную бейсболку.
— Здравствуй, Брайан,— произнес Скиннер деревянным голосом.
Кей встала. Ее жених тоже вынужден был подняться. Сложив ладошки домиком, Кей склонила голову и посмотрела на Скиннера с требовательной улыбкой, а затем повернулась к Кибби, который помимо воли любовался головокружительным блеском ее зубов и гордым полетом черных волос, выбившихся из-под шапочки.
Чувствуя, как слова застревают в горле, Скиннер с грехом пополам процедил:
— Познакомься, это Брайан. Работает со мной в управе…— И совсем уж невнятно добавил: — А это Кей.
Кей одарила Кибби такой умопомрачительной улыбкой, что тот едва не рухнул в обморок.
Боже, как она прекрасна!.. И это девушка Скиннера! Они, наверное, друг друга любят… Почему лучшие девушки обязательно выбирают таких типов? Нет в мире справедливости… Зубы такие белые, и кожа как бархат, и волосы… Боже, какая красота!
— Как поживаешь, Брайан!— воскликнула Кей и кивнула подоспевшему Яну, который скромно держался в стороне. Затем она поддела локтем Скиннера, яростно игравшего желваками, и умоляюще захлопала глазами: — Дэнни, я не могу удержаться! Я всему миру должна сказать!
Скиннер скрипел зубами, его бледное лицо было страшно. Кей на него не смотрела: вытянув руку, она демонстрировала новым знакомым бриллиантовое кольцо — то самое, что он ей подарил несколько секунд назад в неповторимо интимной обстановке, в момент, который мог бы стать самым важным в его жизни, а вместо этого был безнадежно испорчен этим… этим…
Ах ты сучий заглотыш! Подлюка мерзкая! Первый, кто узнал о моей гребаной помолвке… Ходячий гнойный аборт! На коленях меня застал… И еще какого-то педика притащил!
— А мне предложение сделали!— певуче хвасталась Кей. На заднем плане очень кстати гремел церковный хор.
Скиннер тоскливо повел глазами и натолкнулся на приятеля Кибби: оттопыренные уши, огромный кадык.
Еще один ублюдок.
Брайан Кибби ловил взбешенные взгляды Скиннера — и не мог не понимать, что нечаянно вторгся в очень деликатный ритуал из разряда особых, недоступных ему ситуаций, за которыми он мог лишь завистливо наблюдать со стороны. И за это вторжение ему придется дорого заплатить.
— Поздравляю от всей души,— сказал он как можно мягче, пытаясь одновременно подлизаться к Кей и вымолить снисхождение у свирепого врага.
Ян тоже закивал, как болванчик.
Скиннер в ответ выдавил нечто похожее на «Хргхмммм…», словно давясь осколками разгрызенной ярости.
Первый, кто узнал! Первый!.. Самый важный, самый красивый момент в моей жизни… И этот чмошник — первый, кто узнал!
Они с Кей шли по аллее. Скиннер корчился от пережитого унижения, а она лишь подливала масла в огонь — своей радостью, единением со вселенной… Любуясь блестящим камешком на пальце, она рассеянно заметила:
— А он неплохой парень, да?
Скиннер обернулся и посмотрел на Кибби, который уходил в противоположную сторону, вверх по мощенному булыжником склону, придерживая дурацкую бейсболку.
Убью гниду.
Кей округлила глаза: она ожидала ответа. Скиннер промямлил что-то вроде «Да, парень как парень», и по ее изменившемуся взгляду понял, что она уловила в его голосе отзвуки тайной злой силы, доселе незнакомой, молчавшей даже в самые темные и пьяные минуты. И эту силу разбудил в нем Кибби… Пытаясь обуздать эмоции и взять ситуацию под контроль, Скиннер предложил отметить помолвку в баре на улице Роз.
Одним тостом дело, конечно, не ограничилось, и скоро Кей поняла, что ей уже хватит, но Скиннер только вошел во вкус; теперь уже настал ее черед брать ситуацию в свои руки. Она стала говорить о планах на будущее, о том, в каком районе лучше жить. Не прошло и пяти минут, как она вдохновенно обставляла их воображаемый дом.
