Дмитрий Лекух - Мы к вам приедем…
Приятно, черт возьми!
…А моя заметка в газету была посвящена истории «отбитого» у ментов молодого и называлась «Спартаковские фанаты своих не бросают». Вышла она, естественно, не под моей настоящей фамилией, а под нехитрым псевдонимом Данилин, но тиража изданию явно прибавила.
Наши, по крайней мере, – все понакупали.
И не по одному экземпляру.
Есть чем гордиться…
Игорь, кстати, после нее пообещал оплатить мне выезд в Питер.
Типа, командировка.
Весьма кстати, причем.
Деньги следовало экономить, сезон-то только начинается.
Я почувствовал, что моя жизнь переходит на какой-то новый этап, немного пугающий, но, врать не буду, очень и очень интересный…
Глава 6
Дерби
Аланцам наши любимые спартачи двадцать третьего марта безвольно слили дома, 1:2. Было реально больно, причем не из-за того, что команда проиграла, а из-за того, как она это сделала.
Покорно.
Опустив руки.
Тьфу.
А вечером того же дня, на «разборе полетов» во время «третьего тайма» в пабе, я впервые увидел, как у всех на глазах жестко, люто посрались Гарри и Али.
Из-за Романцева.
Еще раз – тьфу, бля.
Лучше бы уж из-за бабы.
Хотя у них у обоих с этим, в смысле, с бабами – все в порядке вроде. А вот в клубе с атмосферой, похоже, – как раз с точностью до наоборот.
Гарри все время до срача сидел мертвенно бледный, наливался до краев пивом и водкой, дергал щекой и время от времени молотил тяжелым кулачищем уличного бойца по мощному деревянному столу.
Был бы какой-нибудь пластик сраный, давно бы уже осколки собирали.
А здесь – захочешь, не разобьешь.
На века сделано.
Было реально видно, что ему очень и очень надо с кем-нибудь зацепиться – такое бывает, по себе знаю.
Вот только никого подходящего для этих целей рядом, понятное дело, не было.
Все свои.
Наконец он не выдержал.
– Бля, – стонет, – как же затрахал этот мутик сраный, алкаш наш красноярский. Великий, нах, тренер, Алек, бля, Иванович. Набрал один скам черножопый, сука, да, бля, хохландосов недорезанных. Никто, сцуко, не то, что думать, блядь, на поле – бегать не хочет! Хранитель традиций, нах! Да мне – до звезды все эти, бля, кружева и красоты вместе со стеночками и забеганиями!! Ненавижу!!!
– Погоди, – дергает щекой Али. – Ты что, хочешь, чтоб наша команда клоном конюшни стала, которой «до звезды»?! А меня ты, к примеру, спросил?! Я вот, к примеру, – ни хрена не согласен!
– Хорош, бля, Глеб, понял?! – звереет Гарри. – Ты сам-то когда в последний раз в фестлайн становился, элита хуева, чтоб меня тут учить, что такое хорошо, а что такое плохо?! Знаю, знаю эти твои песни!! «Талант нельзя судить обычными мерками», бля! Да мне посрать на его талант, я побед хочу, понял?!!
– Посрать на талант, – медленно промокает губы бумажной салфеткой белый как смерть Али, – это ты, конечно, можешь, Игорек. Это вообще легко. Вот только кто ты после этого будешь, а, дружок? Чем ты будешь лучше того самого быдла, которое вроде как ненавидишь-то, а? А насчет фестлайна – напиши эти свои слова на бумажке, сверни в трубочку и забей себе в жопу, понял?! Я тебе – ничего не должен, сопляк! А кому должен – уже давно все всем доказал, усвоил?!!
– И что? – резко наклоняется вперед Гарри. – Раз ты «все всем доказал», так теперь всех до конца жизни учить будешь?! И, типа, неподсуден теперь, да?! А может, ты просто ссышь, а, Глеб?! Может, сломалось в тебе что, и нет уже у нас прежнего Али, сдох, скурвился?! А за свои прошлые «великие победы» просто прячешься, как дистрофик за удочку? Потому как все эти победы – в прошлом, а если сейчас тебя ковырнуть, – так и нет ничего за душой-то, а, гуру хуев?! Может ты теперь – просто обычная дешевка, а, брат Али, не находишь?
…Я бы, наверное, от такого «свинга» – никогда не уклонился. Прямо через стол, из «положения сидя», без предупреждения и почти идеально по технике исполнения. Просто бы – не заметил, пока бы в лицо не прилетело.
Гарри – успел.
…Ну на то он и не рядовой боец.
Основа.
Он и в старой фирме основой был, причем – самой что ни на есть центровой, и когда свою группировку сделал, мы, молодые, за ним не просто так пошли.
…Уклонился!
Не до конца, разумеется.
Но все-таки – слегка уклонился.
Иначе бы не встал, я знаю, о чем говорю.
Но – вскочил и, пока Али через стол перелетал, даже башкой успел потрясти слегка, мозг поправляя и сосредотачиваясь.
Ну и сам Али, конечно, красавец. Не стал надеяться, что первым же шлепком врага завалит, все грамотно просчитал: и прыжок, и приземление.
Стоят друг против друга, глаза – бешеные, руки в локтях согнуты, ладони чуть вперед.
Пока парни поняли что к чему, да толпой навалились, растаскивая, – эти волчары таки успели парой серьезных плюх обменяться.
Я бы лично ни за что не согласился под такую попасть.
На фиг мне потом месяца два на лекарства-то работать?
А эти – просто стоят, щерятся.
Один кровью плюется, другой глаз подбитый морщит.
Молчат.
Без всякого рыка и соплей с визгами, типа, – держите меня семеро, а то я – у-у-у…
Просто – молчат.
Ждут, пока парни хватку чуть-чуть ослабят, чтобы снова друг на друга накинуться.
Ага.
Сейчас.
Нашли идиотов.
Стоим, держим…
…А пока на свободное пространство, образовавшееся между ними после того, как этих волчар растащили, не торопясь выходит невысокого роста лысоватый коренастый мужичок в зеленоватой толстовке от «Stone Island».
Тот самый, что стоял выше меня на один ряд на «Энфилд Роуд» в славном городе Ливерпуле.
Помните?
Лидер «ФК», вообще-то.
Старой фирмы.
Основы из основ.
Серьезная личность.
И – известная.
– Брейк, – говорит, – парни. Все. Пар выпустили. А теперь – слушайте сюда. И ты, и – ты. Вы оба – мои друзья. И из-за вашей сраной дури и гордости лично я терять друзей не намерен. Так что – либо вы сейчас же жмете друг другу клешни и пьете мировую, либо – ни я, ни мои парни вас больше не знают, и – живите как хотите. Все понятно? Усвоили? Не слышу ответа…
Али молчит. Гарри – тоже. Потом усмехается.
– Он мне, – говорит, – не одну мировую должен. Офигеть! Еще за бланш, как минимум. Челюсть-то, слава Богу, не сломал, хотя и пытался, врать не буду. Почти получилось. Еще б немного и больничный бы мне оплачивал. А вот под глаз попал – хорошо, признаю. Как я завтра в банк-то пойду, ты, урод старый? Во там обрадуются: здравствуйте, господин начальник департамента…
Али сплевывает на пол сгусток кровавой слюны, демонстративно трогает двумя пальцами шатающийся клык на верхней челюсти, морщится.
– Ага, – хмыкает, – это мы еще посмотрим, кто кому должен. А что я, по-твоему, Инге говорить должен, когда она спросит, кто это мне губу разбил и зуб чуть не вышиб? Гарри??!! Парни, вы себе эту картину маслом хорошо представляете?! Чо ржете-то, ушлепки?! Ага, вот и она мне – уже поверила. Впереди собственного визга. Так что твой бланш – полное говно по сравнению с тем, что меня теперь дома ожидает, ублюдок ты недоделанный…
Теперь хмыкают уже оба.
Эдак слегка задумчиво.
Аккуратно высвобождаются из рук удерживающих их хохочущих парней, трясут башнями, ржут, потом жмут друг другу руки и обнимаются.
Потом рассматривают друг друга, опять ржут, как, прости Господи, лошади, и – снова обнимаются.
И это – блин – мои друзья, думаю.
Идиоты.
Им ведь потом еще и проставляться пришлось, причем всему пабу.
Так сказать, за беспокойство.
Но это мне, если честно, – даже понравилось.
Ничего, не обеднеют…
У них денег до фига и больше, у обоих.
А народу – приятно.
…После того, как парни выпили «мировую», расцеловались, проставились всей бригаде и наконец снова уселись за столик, я все-таки не удержался.
– Слушайте, мужики, – говорю, – только снова не заводитесь, ок, если я у вас одну вещь спрошу…
– Ну, – поднимает левую бровь Глеб, – допустим, мы постараемся. А что за вещь-то? Ты уж не молчи, спрашивай. Прямо сейчас. Может, слышал, как говорят: замах – это уже удар…
Я внимательно смотрю ему в глаза, из которых еще пока никуда не ушла веселая боевая злость.
– Да нет, – усмехаюсь, – давай, я пока что повременю. А то, гляжу, ты еще на взводе пока что. Заведешься с полпинка, объясняй тебе потом, что я совсем другое имел в виду. Да и не очень-то легко что-то объяснять с расплющенными щщами будет, мне так, почему-то, кажется. Не уверен, конечно, но – увы. Я на ваш срач сегодняшний поглядел со стороны и единственное, что понял, – так это то, что мы пока что с вами, парни, кажется, в разных лигах выступаем…
– Слышь, – смеется Гарри, – Али. А ведь молодой правильно заметил. Есть еще порох в пороховницах…
– Есть, – ворчливо передразнивает Али, – еще ягоды в ягодицах. Ладно, давай пока выпьем, подуспокоимся, а потом Дэн все-таки пусть свой вопрос задаст. А то – не люблю я незаданных вопросов, понимаешь. Терпеть не могу. Потому что на них никогда нет ответов, блин. Ни для кого, в том числе и для меня лично. А я – если чего для себя сразу не пойму, то так и буду потом мучаться, понимаешь?
