Олег Азелицкий - Рейволюция. Как это было на самом деле
Олег Назаров (промоутер): В кассе “Тоннеля” было сорок ячеек для стволов. Было время, когда в одну ячейку приходилось класть по два ствола.
DJ Лена Попова: В “Тоннель” бандиты ходили вне зависимости от того, в какой группировке состояли. Япомню, у меня случались очень серьезные разговоры. Я дружила с воркутинцами, а Сережа Беззубый, представитель крыши “Тоннеля”, время от времени, глядя мне в глаза, говорил: “Попова, а че это ты там, типа, с воркутинскими? У тебя че там, любовь или че?”
Этот Сережа Беззубый был страшный человек. Он был смотрящим. Это такой парень из Одессы, двухметрового роста, бывший боксер, вот с такенными наковальнями. Реальная “Сказка о попе и работнике его Балде”. Я его очень любила. У меня с ним, правда, был конфликт один раз очень серьезный – он меня… украл. Ну, увез меня прямо из “Тоннеля” в качестве залога. Но потом, когда пришел в себя, счел, что теперь должен мне по гроб жизни.
Один раз он подошел ко мне и попросил, чтобы я поиграла для него и его друзей в “Тоннеле” в неурочное время, в воскресенье, с девяти утра. Я забыла про это, а потом Сережа мне говорит: “Ну все, до завтра. Утром увидимся. Ты ведь будешь для нас играть?”
Тут трудно отказаться. Воскресенье, утро. Приходит человек двадцать, здоровые мужики с телками. Типа afterparty. Все начальство в ужасе свалило, остались только я и DJ Quest. Тот вообще страшно перепугался – маленький еще был. И вот мне пришлось играть. А потом в дверь постучали и сказали, что это милиция, открывайте. Я говорю, ага, щас! В общем, двери я им не открыла, а как будешь их ломать? Это же военное бомбоубежище!
Милиция взяла и заперла нас снаружи. Тогда я нашла черный ход, который был завален какой-то хренью. Мы его разгребли, посмотрели, что мусоров нет, и выпустили пацанов. Они сели в свои “шестисотые” и умчались. Потом, правда, Сережу все равно убили. Он обторчался – его зарезали. К сожалению…
DJ Слон (Олег Азелицкий): В диджейской постоянно должен был сидеть охранник. Потому что как только он от тебя отходил, к тебе тут же, как из ларца, подскакивают двое-трое таких неприятных качков со своими заявками…
DJ Лавски (Константин Петров): Один раз я играл и подошел человек, крепкий такой малый. Заказ был следующий: “Знаешь, ты ставь че хочешь, но объяви в микрофон, что эта песня звучит для ребят из магазина!”
DJ Лена Попова: Когда бандиты стали только-только ходить в “Тоннель”, естественно, начались наезды. Пришлось проводить с ними беседы, объяснять: “Ребята, это не кабак! Диск-жокей – творческий человек. И вы приходите сюда не подрыгаться, а послушать, как он играет. Вот если бы вы пришли в филармонию, то, уж наверное, не стали бы бегать и заказывать себе какие-то песни, правильно?” И те, кто ходил к нам часто, они прониклись. Если, например, они приводили своих корешков и кто-то из них вдруг лез к диск-жокею, то остальные сами брали придурков за шкирку и оттаскивали. За диджея могли прямо рыло набить.
DJ Слон (Олег Азелицкий): В “Тоннеле” были вечеринки, когда приходишь, а там только бандиты. Плюс немного шлюх на шпильках и рейверов человек десять. Нормальные люди всего этого просто боялись. Войти в клуб можно спокойно, да только никто не гарантировал, что ты оттуда выйдешь. Помню, отличная была драка: два бандита начали какую-то заваруху, а я, Леха Хаас, Массальский, Кузьма и еще человек восемь пытались с ними справиться. Их было всего двое, но они разбрасывали нас, как щенков.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Путешествуя по заграницам, я всегда поражался, что людей там не прет на агрессию. А у нас это просто заложено в психологии. Что за удовольствие, если нельзя оскорбить и унизить соседа? Люди желали свободы и ради этого портили жизнь всем вокруг. В начале 1990-х границы дозволенного отодвигались все дальше… и дальше… и дальше. Одно время был такой спонсорский напиток “XTC” – противная желтая бурда, после которой язык становился совсем несуразного цвета. И вот помню, как какой-то бандяра подходит к барной стойке и говорит: “Экстази! Пять штук!” То есть он был уверен, что раз пришел в клуб, то может теперь открыто купить в баре разведенный в воде наркотик. (Смеется.) Бандосы воспринимали рейв именно так: теперь нам можно все!
DJ Лавски (Константин Петров): Помню, я играл на какой-то идиотской вечеринке. Мы закончили и уже собирались выходить, но тут вдруг прибегает один мой товарищ: “Сейчас выходить нельзя. Там два синих бандита потеряли свою бабу и всем, кто идет к выходу, дают порепе”. И мы целый час сидели и ждали, пока они уйдут. Потому что было понятно: рискнешь сунуться к выходу – и проблем не избежать. Время было такое, что никто тебе не поможет, даже охранники.
Олег Назаров (промоутер): С охранниками тогда все было очень просто. Берешь каких-нибудь ментов и платишь им деньги. Если не устраивают, берешь других ментов. В какой-то момент я знал всех ментов в городе. Меня девушки спрашивали: “Олег, кем ты работаешь?!” Яшел со знакомой девушкой по Невскому, а через каждые двадцать метров ко мне подходил мент: “О, Олег! Привет! Как дела?”
Денис Одинг (промоутер): Поначалу “Тоннель” охраняли районные милиционеры, которые просто физически не могли противостоять этому безумию. Дошло до того, что Лешу Хааса прямо посреди вечера затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. После этого мы пригласили охранников посерьезнее. Они были не то омоновцы, не то еще кто-то. В общем, им было все нипочем.
DJ Слон (Олег Азелицкий): В “Тоннеле” был охранник, который еще на первой чеченской воевал. Он выбегал один на десятерых бандитов и орал: “Стреляю на поражение! Не уйдете, суки!” Бандосы тоже были не дураки, разбегались, едва завидев этого парня. Еще был легендарный милиционер в “Тоннеле”, который вместе с нами прямо в форме ел галлюциногенные грибы.
DJ Лена Попова: Периодически в “Тоннеле” стреляли. Постреливали, я бы сказала. Время от времени. Ну а на улице-то – постоянно. Я помню, как мой приятель Илюша танцует на танцполе, и вдруг приходит наш же охранник Якут, достает пистолет и приставляет его к Илюшиной башке. Мол, Илюша – пидорас, а Якут таких не любит. То ли он набухался, а может, нанюхался чего. Я ж не знаю, что там охрана употребляла. Я побежала к Андрюхе Хаасу, говорю: “Слушай, там Якут волыной трясет налево-направо!”
Андрей его тут же уволил. Прямо тут же! Потому что это опасно: он ведь мог запросто пристрелить человека. И глазом бы не моргнул. Илюша потом еще час ходил как полотно белый. Причем народу вообще никого не было. Это было самое начало вечеринки, по-моему чуть ли не десять минут первого.
DJ Лавски (Константин Петров): А еще год спустя в клубах стали появляться настоящие оборотни в погонах. Милицейские курсанты шли в клуб на практику – они терлись, грели уши, провоцировали людей. Когда потом, во время облавы, менты входили внутрь, то уже заранее знали, кого брать.
Олег Назаров (промоутер): Облавы бывали примерно раз в полгода. Причем это были такие облавы, которые нынешним тусовщикам даже и не снились. Увидеть чьи-то выбитые зубы на стене – это было в порядке вещей. Приезжало человек пятьдесят – в касках, с дубинками, с помповыми ружьями. Причем они даже не успевали крикнуть “На пол!”. Когда ОМОН вбегал, все уже лежали. Не потому что ты сам ложился, а просто, вышибая двери, эти ребята роняли все на своем пути до самой противоположной стены. Приезжали не только из-за наркотиков. Где-нибудь мента убили или ограбили банк – ну, что делать? Надо ответить на это рейдом. В “Тоннель” – пятьдесят человек. Всех замесить! А еще такие же наряды отправляли в самые дорогие рестораны того времени. Человек ест какого-нибудь лобстера за сорок долларов, и вдруг в ресторан влетает ОМОН. Дубинкой по голове – и ты падаешь лицом в этого сорокадолларового лобстера. Это было нормальное явление.
DJ Лавски (Константин Петров): Я помню, самая жесткая облава прошла в 1994-м, когда на Суворовском проспекте расстреляли какого-то высокопоставленного мента и руководство дало команду прочесать весь город. Так сказать, отомстить за товарища. Это были совсем не шутки. Я тогда был на дискотеке, на Невском, 40, и туда перед самым началом вечеринки ворвались ребята в масках. Я видел, как человек, который сидел с девушкой за столиком, ни с того ни с сего получил с размаху прикладом в лицо. Просто так! Потому что не упал сразу, как только они вбежали. Или потому что ел не то блюдо. Яне знаю – просто так. Потом они уехали, раненых увезли в больницы, и только после этого мы начали играть.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Когда была самая первая облава в “Тоннеле”, я лежал как раз на проходе. Все ходили и пинали меня. Каждый считал нужным пнуть и сказать: “Че, блядь, разлегся!” В общем, я потом рентгеновские снимки ходил делать.
