Брет Эллис - Гламорама
— Я не слышу тебя, Джейми.
Перед тем как окончательно впасть в беспамятство, она произносит:
— Я… не… Джейми Филдс.
И по этой реплике, как по знаку, во двор влетает огромный жужжащий рой навозных мух.
4
Я бегом возвращаюсь в гостиницу.
Я врываюсь в вестибюль, но усилием воли заставляю себя спокойно дойти до лифтов на его противоположной стороне.
Однако очутившись на этаже Хлое, я снова срываюсь на бег.
Я молочу кулаками в ее дверь.
— Хлое? Хлое — с тобой все в порядке? — кричу я высоким писклявым голосом. — Открой, Хлое, это я.
Дверь открывается, и передо мной стоит улыбающаяся Хлое в белом платье.
— Ты переоделся, — говорит она, глядя на одежду Бобби. — Где твоя одежда?
Я отстраняю ее и вбегаю в панике в гостиную, не имея при этом ни малейшего представления о том, что я буду делать, если Бобби окажется здесь.
— Кто тут был? — спрашиваю я, распахивая дверь ванной.
— Виктор, успокойся, — говорит Хлое.
— Где он? — кричу я, открывая дверь шкафа, а затем с грохотом захлопывая ее. — Кто тут был?
— Бобби Хьюз заходил, — говорит она, слегка дрожа, и садится обратно на стул с высокой спинкой, стоящий возле стола, на котором лежит блокнот со спиральной пружиной, куда она что-то записывала перед моим приходом. Она закидывает ногу на ногу и одаряет меня суровым взглядом.
— Чего он хотел? — спрашиваю я, слегка успокоившись.
— Поговорить, — пожимает она плечами. — Спрашивал, где ты…
— Что он сказал?
— Виктор…
— Отвечай мне, черт побери! Что он сказал?
— Он хотел поговорить, — отвечает она испуганно. — Хотел выпить немного шампанского. Он принес бутылку. Сказал, что хочет поправить отношения с тобой — уж не знаю, что у вас там случилось. Я сказала ему, разумеется: «Нет, спасибо», и…
— Так ты отказалась?
Длинная пауза.
— Выпила полбокала. — Она вздыхает. — Он хотел, чтобы я оставила для тебя. Оно там стоит, в ведерке со льдом.
— И, — перевожу я дух, — что еще?
Меня охватывает такое облегчение, что на глаза наворачиваются слезы.
— Да ничего особенного. Все было хорошо. Он что-то отмечал — уж не знаю что.
Она замолкает, чтобы подчеркнуть следующую фразу:
— Он очень сожалел, что вы расстались…
— Еще бы, — бормочу я.
— Виктор, он… — она вздыхает, но затем решается договорить фразу до конца, — он беспокоится за тебя.
— Наплевать, — говорю я.
— Но он же за тебя беспокоится! — восклицает она.
— Где он?
— Ему нужно было куда-то бежать, — говорит она, обхватывая себя руками и снова дрожа.
— Куда?
— Я не знаю, Виктор, — говорит она. — Одна вечеринка там, другая здесь.
— Какая вечеринка? Где? — спрашиваю я. — Это очень важно, Хлое.
— Я не знаю, куда он пошел, — говорит она. — Послушай, мы выпили немножко шампанского, чуть-чуть поболтали, а потом он ушел на вечеринку. Что тебя за муха укусила? Почему ты так перепуган?
Молчание.
— С кем он был, зайка? — спрашиваю я.
— Он был с другом, — отвечает она. — Ужасно похожий на Брюса Райнбека, но, по-моему, это не Брюс.
Долгая пауза. Я стою посередине гостиной, держась за бока.
— Брюс Райнбек?
— Ага, жуткое дело. Он был ну просто вылитый Брюс, но что-то в нем было немного не так. Волосы другие или что-то в этом роде.
Она морщится и потирает живот.
— Этот парень сказал, что его зовут Брюс, но фамилии своей не назвал, так что — кто знает?
Я цепенею на месте.
— Так не бывает, — бормочу я.
Брюс Райнбек умер.
— Чего не бывает? — спрашивает она недовольно.
Брюс Райнбек погиб, обезвреживая бомбу в жилом доме на Бетюнской набережной.
— Это был не Брюс Райнбек, зайка.
— В любом случае он ужасно походил на Брюса Райнбека, — говорит Хлое. — Фраза эта звучит довольно резко, поэтому она тут же переходит на более ласковый тон и добавляет: — Я же так и сказала. Виктор, успокойся.
Ее личико снова морщится.
Я начинаю вынимать ее вещи из шкафа. Она оборачивается.
— Что ты делаешь?
— Мы сваливаем отсюда, — говорю я, бросая на кровать чемодан от Gucci. — Прямо сейчас.
— Откуда «отсюда»? — нетерпеливо спрашивает Хлое, поворачиваясь на стуле.
— Из Парижа, — говорю я. — Мы возвращаемся в Нью-Йорк.
— Виктор, но у меня завтра пока…
— Наплевать, — ору я. — Мы сматываемся отсюда немедленно.
— Виктор, я тоже начинаю волноваться за тебя, — говорит она. — Присядь на минутку, я хочу поговорить с тобой.
— Нам некогда разговаривать, — кричу я. — Мы должны немедленно свалить отсюда.
— Перестань, — говорит она, вдруг сгибаясь пополам. — Сядь и успокойся.
— Хлое…
— Извини, мне нужно ненадолго в ванную, — говорит она. — Ты пока не складывай вещи. Я хочу поговорить с тобой.
— Что с тобой? — спрашиваю я.
— Мне дурно, — бормочет она.
— Ты ничего не ела? — спрашиваю я, внезапно начиная беспокоиться.
— Нет, только шампанского выпила.
Я смотрю на ведерко со льдом и на покоящуюся в нем бутылку «Кристалла» и на пустой фужер, стоящий на столе.
Она встает со стула. Я смотрю на нее.
Она проходит мимо меня.
Я смотрю на фужер, а затем делаю шаг к нему.
Заглянув в фужер, я вижу на его дне какие-то крохотные гранулы.
И тут я замечаю кое-что еще.
Огромное кровавое пятно на стуле, где только что сидела Хлое.
Я смотрю на пятно.
Я зову ее:
— Хлое!
Она оборачивается и спрашивает:
— Что?
Я не хочу, чтобы она заметила, как сильно я испуган, но тут до нее доходит, куда направлен мой взгляд.
Она начинает хрипло дышать. Она осматривает себя.
Вся нижняя часть ее платья густо пропитана темно-красной кровью.
— Хлое… — повторяю я.
Она, пошатываясь, направляется к двери ванной и хватается за косяк, чтобы не упасть, а кровь течет по ее ногам тонкими ручейками, и когда она приподнимает подол, мы оба видим, что ее нижнее белье все пропитано кровью, она в ужасе срывает его с себя, и тотчас же из-под ее платья вырывается целый фонтан крови, который с хлюпаньем разбивается об пол.
Хлое хватает ртом воздух, низкий стон вырывается у нее из горла, она складывается пополам, схватившись за живот, и издает крик. С изумленным выражением на лице, не отпуская живот, она извергает рвоту, поскальзывается и падает на пол ванной. Я успеваю заметить, что у Хлое изо рта высовываются какие-то кровоточащие обрывки тканей.
— Хлое! — кричу я.
Хлое ползет по полу, оставляя за собой ярко-красный кровавый след.
Я кидаюсь в ванную следом за ней, а она, хрипло дыша, продолжает извиваться на скользком полу, пытаясь доползти до ванны.
Еще одна струя крови прыскает из нее, сопровождаемая жутким тошнотворным звуком. Она кричит, тянет ко мне руку, я хватаюсь за нее и чувствую, как новый крик сотрясает все ее существо, вслед за чем вновь раздается все тот же противный хлюпающий звук.
В ванной я срываю со стены телефонную трубку и набираю ноль.
— На помощь! — ору я в трубку. — Человек умирает. Я в комнате Хлое Бирнс, и мне срочно нужна «скорая». У нее кровотечение, и она сейчас умрет — гребаный боже, она точно сейчас умрет…
Молчание, а затем чей-то голос переспрашивает:
— Мистер Вард?
Это голос режиссера.
— Мистер Вард? — спрашивает он вновь.
— Нет!Нет!Нет!
— Мы сейчас будем, мистер Вард.
И на том конце провода кладут трубку.
Обливаясь слезами, я швыряю телефонную трубку на пол.
Я выскакиваю из ванной, но в трубке того телефона, что стоит на тумбочке, гудка нет вообще.
Хлое зовет меня.
С того места, где я стою, кажется, что весь пол в ванной комнате залит кровью, словно на него вытекло, превратившись в жидкость, все, что было у Хлое внутри.
Кровь продолжает хлестать у нее между ног и почему-то кажется, что она состоит из мельчайших, похожих на песок крупинок. Хлое вскрикивает от боли, и вместе с кровью из нее на пол плюхается какой-то комок плоти, и когда я обнимаю ее, она разражается серией истерических, беспомощных всхлипываний, а я говорю ей, что все обойдется, обливаясь при этом слезами. Еще один длинный шматок плоти, похожий на кусок каната, выпадает из нее.
— Виктор! Виктор! — вопит она как сумасшедшая, ее кожа на глазах желтеет, крики слабеют, а рот все время открывается и бессильно закрывается.
Я прижимаю полотенце к ее влагалищу, пытаясь остановить поток крови, но полотенце в считаные секунды промокает насквозь. Она продолжает дышать со свистом, затем громко опорожняет кишечник, выгибает спину дугой, еще один лоскут мяса вылетает из нее, и за ним на пол вновь изливается густая струя крови.
Мои руки все перепачканы теплой кровью, и я истошно ору:
— Не волнуйся, зайка, не волнуйся, зайка, не волнуйся!
Еще один фонтан тошнотворно горячей крови вырывается у Хлое между ног, глаза ее выползают из орбит, она делает чудовищный вдох, и я слышу жуткие звуки, доносящиеся из ее нутра. Еще один хриплый, леденящий душу вопль.
