Джей Стивенс - Штурмуя небеса
Но власти Сан-Франциско это не утешало. Злоупотребление лекарственными препаратами обходилось городу в 35 тысяч долларов ежемесячно. С начала года в городских больницах регистрировали в среднем четверых пациентов в день, пострадавших от ЛСД. Большинство из них подростки. За два последних года уровень венерических заболеваний в городе возрос в 6 раз. Хэйт и так был больным местом города, а теперь эти ненормальные недоумки имеют наглость приглашать всю молодежь Америки для того, чтобы провести все лето за праздношатанием и потреблением наркотиков. В марте мэр Шелли выступил с заявлением, что не одобряет эту идею. «Я категорически против, чтобы летом к нам приехало такое количество молодежи, нельзя допускать в город бродяг», — сказал мэр.
Несколько дней спустя на Хэйт приехала группа инспекторов здравоохранения, сопровождаемая кучкой репортеров. Без сомнения, все ожидали подтверждения много раз упоминавшейся грязи и антисанитарии, особенно учитывая, что прилагательное «грязный» прилепилось к хиппи словно второе имя. Тем не менее шеф департамента здравоохранения доктор Эллис Д. («ЛСД») Соке был вынужден признать: «положение вовсе не такое уж плохое, как мы предполагали». Они прошли с инспекцией тысячу четыреста зданий, только в шестидесяти четырех из них и обнаружили нарушения, лишь в шестнадцати из которых жили хиппи.
Однако другим следствием рейда стало оживление активности полиции в районе. Полицейские ежедневно наезжали в Хэйт, шастали по улицам, требовали документы, ища несовершеннолетних, арестовывали беглецов, арестовывали неосторожных хиппи за хранение травы или ЛСД — в общем, всеми способами сеяли панику и мешали изменению личности.
Начала прогрессировать паранойя, которая в какой-то мере была обратной стороной ЛСД-опытов. Пошли слухи, что планируется фашистский путч и всех хиппи к июлю посадят в тюрьмы. «Всю весну Хэйт-Эшбери жил нехорошими предчувствиями, — вспоминает Майкл Россман. — Страшные слухи один за другим сменяли друг друга. Волна страха захлестнула Хэйт».
В ожидании премьеры Лета Любви весь Хэйт знобило.
В своей истории Хэйт-Эшбери Чарльз Перри описывает Хэйт весной 1967 года как похожий и на Калькутту, где нищие спят на тротуарах, и на футбольный стадион, где люди постоянно продают программки. «Программками» были «Оракль», «Барб» и две новые газеты «Трибьюн» и «Мэверик». Хэйт напоминала беспорядочный вихрь красок, и поначалу казалось, что ум отказывается постигать происходящее здесь. Для чужаков здешняя атмосфера казалась безумным бредом, но те, кто врубился, чувствовали себя здесь как дома.
Взять, к примеру, одежду. Насколько давно человек стал хиппи, можно было приблизительно определить даже по его внешнему виду. Самые старые в движении любили одеваться либо в ковбойском стиле, либо — щеголяли в викторианских облачениях, с котелками и тросточками. Вслед за тем вошли в моду разноцветные яркие одеяния — к этому, конечно, приложили руку Проказники. А затем уже следовала этническая одежда — серапы, бурнусы, крестьянские рубахи, буддийские монашеские одежды. Глаз внимательного наблюдателя мог сразу выделить старых хиппи, похожих на разноцветных попугаев, в общей серой людской массе: этим летом все остальные ходили в основном в грубых хлопчатобумажных рубашках — в такой одежде люди сливались с улицей, когда зловонный туман поднимался по Хэйт-стрит, усиливая чувство одиночества и отчаяния.
Бесплатный медицинский центр на Хэйт-Эшбери
Хэйт-стрит, как писал «Оракль», стал объектом неописуемого паломничества молодежи… босые, с неровно подстриженными волосами, в рукодельных рубашках и джинсах с полудня до двух они прогуливались по Хэйту. Беспомощно поднимались вверх по улице, до магазина Карла и Коля, затем шли обратно на Мэзоник, за мороженым, или в Пэнхэндл, где диггеры раздавали тушенку. Эти люди вовсе не были истинными братьями хиппи. Скорее они были теми самыми «подражателями», о которых предупреждал Боб Стаббс. Они не были красивы, у многих были испорчены зубы, и в общем они вовсе не производили впечатление людей, которые, вернувшись к себе в Ошкош или Билокси, или откуда они там, начнут нести людям слово о новом видении мира. Они пришли сюда, потому что по жизни были неудачниками, и это были вовсе не те, на кого рассчитывал Совет Лета Любви. И среди этих овечек периодически встречались и матерые волчары, мошенники и уголовники. Впервые в Хэйте начались кражи — не съестного с прилавка, а действительно серьезные кражи. Однажды Джерри Гарсия прогуливался по Хэйту и купил последнюю сводку Информационной службы:
Молоденькая красивая шестнадцатилетняя девушка пришла на Хэйт посмотреть, что здесь и как, и познакомилась с семнадцатилетним дилером. Весь день он накачивал ее амфетаминами, а под конец использовал ее уже полубесчувственное тело для величайшей групповухи, какой еще никогда не было в Хэйте.
Гарсия был ошеломлен. «В этот момент я подумал, — писал он, — что, наверное, здесь дела плохи. И с каждым днем становится все хуже и хуже».
К другим проблемам добавлялись туристы, которые ехали по Хэйт-стрит с закрытыми окнами и дверцами, осторожно, бампер в бампер, словно очутились в одном из заповедников, где хищные и опасные дикие звери разгуливают на свободе и не брезгуют человечиной.
В марте месяце «Грей Лайн», которая до этого устраивала автобусные экскурсии в район, где жили битники, организовала тур и на Хэйт: всего за шесть долларов обычный американец мог отправиться на экскурсию в «страну бородатых», в «единственное иностранное государство внутри границ Соединенных Штатов… Среди любимых способов времяпровождения для хиппи, кроме, конечно, приема наркотиков, являются различные выступления, демонстрации, семинары и общие обсуждения того, что плохо в существующем миропорядке. И кроме того, им свойственно постоянное внимание к проблемам души…»
Хиппи, для того чтобы прекратить эти грубые вмешательства в их жизнь, использовали различные статегии. Поначалу они подходили к туристам и вручали рукописные объявления, гласившие: «Братья обыватели! Освободитесь, дайте Богу войти в вас. Помните — и вас и нас ждет долина призраков смерти». Потом они придумали фокус с зеркалами. В следующий раз, когда на Хэйте остановился экскурсионный автобус «Грэй Лайн», хиппи быстро подбежали и, встав в два ряда по обеим сторонам автобуса, подняли зеркала. Туристам пришлось рассматривать себя самих. А затем диггеры придумали «гуляние», когда сотни людей переходили улицы, построившись в геометрические фигуры. Это тормозило движение на мили вокруг, создавало большую неразбериху и заканчивалось обычно только с прибытием полиции.
В начале июля легкий беспорядок вспыхнул, когда группа хиппи, которых достали туристы, начала прыгать на бамперы и стучать по крышам автомобилей, до смерти перепугав непрошеных визитеров. Приехало двадцать полицейских машин, и последовала непродолжительная схватка, полная криков «фашистские ублюдки» с одной стороны и «полицейские свиньи» — с другой. Хотя костей переломано было много, единственной жертвой оказалась собака, забитая озверевшим полицейским до смерти.
Недостаток еды, перенаселенность, паранойя, плохие наркотики, излишние амбиции, отсутствие лидеров, которые хотели бы назваться и стать лидерами, постоянно действующие на нервы визиты полиции — вот вам список причин, из-за которых атмосфера становилось все хуже и хуже. Собирались собрания, пытались найти какое-то решение. Там были Телины, диггеры, Леонард Вулф из «Хеппенинг-Хауса» и Аллен Коэн из «Оракль». Но предложений на собраниях звучало немного. В основном что-нибудь вроде: «Нужно всем запеть Ом. И ежедневно устраивать процессии по Хэйт-стрит, чтобы вернуть хорошие вибрации и хороший резонанс». Или: «Думаю, неплохой идеей будет открыть бордель. А то меня на улице ежедневно спрашивают молодые люди, где бы им потрахаться. А так как этого им сделать негде, образуется избыток негативной энергии». Все ощущали, что сейчас атмосфера в Хэйте становится довольно тяжелой. И даже когда люди принимали ЛСД, им являлись видения апокалипсиса или распятого Христа, летящего на кресте сквозь необъятную пустоту небес.
Плохие приходы стали повседневностью (в Сан-Франциско регистрировали в месяц около 750 больных, пострадавших от наркотиков). Впервые случаи психических травм от ЛСД стали реальностью, а не фантазиями журналистов. Преподававший в Массачусетском технологическом историк Уильям Ирвин Томпсон однажды ночью в Исэлене столкнулся с одним таким случаем. «Парень был коротко подстрижен и, судя по его взгляду, было ясно, что ему здесь не нравится. Дзен и «И цзин» явно были для него пустым звуком, но недели под травой, амфетаминами и кислотой зашвырнули его в такой ад, что теперь он мог только с презрением и возмущением смотреть на остальных хиппи, собравшихся вокруг него и пытающихся поговорить с ним о любви. Наконец, парень в ужасе начал напевать «Кровь, кровь, кровь, ненависть, ненависть, ненависть». Это было, на взгляд Томпсона, действительно похоже на «смерть разума», о которой говорил Лири. Но говорить одно, а совсем другое попытаться «невозмутимо выдержать неистовый взгляд человека, расставшегося со своим разумом».
![Анатольевич Короленко - Зелёные небеса [СИ]](/uploads/posts/books/53521/53521.jpg)