Пелам Вудхаус - Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
6
Сюда он пришел под бременем скорбей, чтобы побыть в одиночестве, и вроде бы обрел его, но вдруг, откуда ни возьмись, свалился его соученик по школе и университету. По-видимому, тот решил покончить счеты с жизнью, что все-таки странно. Никто не любит, чтобы в него швыряли репой, но это уж чересчур. Ронни так разволновался, что даже вынул мундштук изо рта.
– Что случилось? – повторил он. Хьюго вылезал из воды.
– Это был ты? – осведомился он.
– Где?
– Да здесь.
– Где, здесь?
– Ну да!
– А в каком смысле?
Хьюго подошел к делу с другого конца.
– Ты кого-нибудь видел?
– Когда?
– Сейчас. Кто-то шел по тропинке. Наверное, ты.
– Да, я. А что?
– А я думал, кто-то другой.
– Нет, не другой. Я.
– Да-да, но я-то думал…
– А кто именно?
– Такой Твист.
– Твист?
– Да.
– А что?
– Я за ним гонюсь.
– За Твистом?
– Да. Он хотел нас ограбить.
Они вышли туда, где светлее, и Ронни заметил, что Хьюго ушиб голову.
– Ты голову ушиб, – сказал он.
– Сам знаю.
– Там кровь.
– Кровь?
– Она самая.
Рана – это вам не что-нибудь! Хьюго потрогал голову и осмотрел руку.
– А, черт! И правда, кровь.
– Я же говорю. Пойди, пусть посмотрят.
– Да, – согласился Хьюго, – покажу-ка я Джону. Он наложил корове шесть швов.
– Какой корове?
– Ну, такой. Не помню, как ее зовут.
– А где твой Джон?
– У себя, над конюшней.
– Ты идти можешь?
– Ну, конечно!
Обрадованный Ронни закурил и задал вопрос, над которым много думал:
– Ты не пил?
– В каком смысле?
– Ну, за какими-то ворами гоняешься.
– Почему «какими-то»? Это Твист.
– Откуда ты знаешь?
– Я его раньше видел.
– Твиста?
– Да.
– Где?
– В «Курсе». Это вроде лечебницы.
– В курсе?
– Ну, там гимнастика всякая. Дядя вот лечился.
– И Твист?
– Нет, он – хозяин. Владелец, что ли.
– Такой почтенный человек не будет грабить усадьбы.
– Да сказано, я его поймал!
– Твиста?
– Вот именно.
– Где же он?
– Не знаю.
– Слушай, – мягко сказал Ронни, – иди-ка полечи голову.
Он огорченно смотрел вслед другу, когда тот шел на конюшенный двор. Ему не понравилось, что Хьюго в таком состоянии, хотя чего и ждать, если он всегда в деревне. Сокрушаясь об этом, Ронни услышал сзади шаги и, обернувшись, узрел мистера Кармоди.
Если бы землевладелец был субтильней, мы бы сказали, что он порхал. Как и Джон, он не пошел на праздник, чтобы оказаться на месте к приходу взломщика. Увидев, что тот влез в окно столовой, он поспешил в холл, чтобы проследить за тем, как помещают драгоценную сумку в закуток под лестницей. Он ждал, но Твист не появлялся. Потом послышался лай, а там – и какие-то крики. Мистер Кармоди, как Отелло, был чрезвычайно удивлен.
– А, это вы! – заметил Фиш, небрежно помахав мундштуком. Хозяин посмотрел на него в большом беспокойстве. Уж не хочет ли гость сказать, что Твиста изловили и заперли? Почему-то Хьюго и этот тип ушли раньше времени с концерта, и землевладелец испугался.
– У меня плохие новости, – сообщил Фиш. – Держитесь, Кармоди.
Кармоди чуть не охнул.
– Что… что… что та-а…
– Хьюго свихнулся.
– То есть как?
– Бегал кругами и бился головой о деревья. Говорил, что ловит взломщика. Конечно, никаких взломщиков здесь нет. И вот что странно: обвиняет он весьма почтенного человека. Владельца клиники. Вы его знаете?
– Немного, – отвечал хозяин. – Так, слегка.
– Будет такая персона вламываться в дом? Нет, не будет. Чистая галлюцинация.
Хозяин перевел дух. Ему стало настолько легче, что он чуть не потерял сознание.
– Несомненно, – согласился он. – Хьюго с детства слаб разумом.
– Кстати, – продолжал Фиш, – вы не лазали вчера на крышу, чтобы проверить ласточкины гнезда? В пять часов утра.
– Ну что вы!
– Так я и думал. Хьюго говорит, что лазали. Примерещилось. Дело в том, Кармоди, что сельская жизнь притупляет разум. Не теряйте времени! Не ждите, пока он совсем сойдет с ума. Немедленно отошлите его в Лондон.
Лестер Кармоди редко бывал благодарен за наглые советы, но сейчас это случилось. Нет, какая удача! Поистине, ничего не сделаешь, когда дом кишит любопытными юнцами. На какое-то время ему даже понравился этот Фиш.
– Хьюго говорил, – вспомнил он, – что вы с ним собираетесь стать партнерами.
– Да, – отвечал гость. – Хотим открыть ночной клуб. В двух шагах от Бонд-стрит, самый центр района развлечений.
– Если не ошибаюсь, он должен внести пятьсот фунтов?
– Именно, пятьсот.
– Сейчас выпишу чек. Пойду и выпишу. А завтра, прямо с утра, везите его в Лондон. Да, он – не в себе. Большое спасибо, что предупредили!
– Не за что, Кармоди, – ответил любезный Ронни. – Рад служить. Да, именно рад.
7
Джон снова углубился в работу и удивился, мало того – расстроился, завидев Хьюго.
– Господи! – вскричал он. – Что случилось?
– Ударился о дерево, – отвечал кузен с законной гордостью пострадавшего. – У тебя нет пластыря?
Тот, кто наложил шесть швов на корову, знает, что делать. Джон мгновенно предъявил воду, вату и йод, прибавив для веса сочувствия. Естественное любопытство он выразил после операции.
– Так что случилось?
– Ну, сперва я увидел, как этот Твист лезет в окно.
– Твист?
– Он самый. Из «Курса».
– Доктор Твист лез к нам в окно?
– Да. Собирался нас ограбить.
– А ты что?
– Заставил его делать гимнастику. Но он ухитрился выскочить, и мы с Эмили за ним погнались. Увидев, что он в кустах, я туда кинулся, но это был Ронни.
Джон не стал спрашивать дальше. Этот несообразный рассказ явно показывал, что Хьюго если не безумен, то близок к безумию. Сейчас ему нужен отдых.
– Пойди-ка ты ляг, – сказал Джон. – Вроде я все хорошо заклеил, но покажись завтра врачу.
– Кому, Твисту?
– Нет, не Твисту, – мягко отвечал любящий брат. – Доктору Бейну, тут, у нас.
– С этим Твистом надо что-то делать, – не унимался Хьюго.
– Я бы на твоем месте о нем забыл. Выбросил из головы.
– Что ж мы, будем тихо сидеть, пока нас грабят всякие гады?
– Главное, не волнуйся. Пойди поспи.
Хьюго поднял брови, но быстро опустил, это оказалось слишком больно. Он просто посмотрел на Джона с холодным удивлением.
– Да? – проверил он. – Ну что же… Пип-пип!
– Спокойной ночи.
– Привет твоей Альфе и маленьким сепараторам.
– Спасибо.
Джон проводил кузена до ворот и, глядя, как он движется к дому, был доволен, что все обошлось. Когда он стал набивать трубку, из-за угла показалась Эмили, очень возбужденная.
– Ах, красота! – сказала собачка. – Какая ночь! Воры так и шастают, люди ударяются о деревья, жизнь кипит. Однако, разреши тебе сказать, твой Хьюго никуда не годится. Надломленная трость[21]. Если б ты его видел…
– Угомонись, – сказал Джон, – и ложись в корзинку.
– Ладно, – согласилась Эмили. – Ты скоро придешь?
Она побежала наверх, мечтая об удобном ложе после таких треволнений. Джон раскурил трубку и стал думать. Обычно, куря последнюю трубку, он думал о Пэт, но сейчас мысли его занимало повествование Хьюго.
Сам он Твиста не видел, но знал, что тот владеет процветающей лечебницей. Мысль о том, что такой человек придет в усадьбу, чтобы ее ограбить, была уж очень странной. И как это придет в голову? Почему именно Твист? Почему не викарий или аптекарь?
Джон услышал шаги и понял, что вернулся предмет его размышлений. Лицо у него было удивленное, в руках он держал бумажку.
– Джон, – сказал Хьюго, – посмотри, это чек или нет?
– Чек.
– Пятьсот фунтов на мое имя с дядиной подписью?
– Да.
– Есть на свете Дед Мороз! – благоговейно проговорил Хьюго. – Нет, ты подумай, вхожу я в дом, а дядя зовет меня к себе и дает чек. Езжай, говорит, в Лондон с твоим Ронни, прямо с утра. Посмотри там насчет клуба. Помнишь, мы хотим открыть клуб, рядом с Бонд-стрит? Неужели я тебе не сказал? Ну, в общем, хотим открыть, и я должен внести пятьсот фунтов. Кстати, дядя просит, чтобы и ты поехал в Лондон.
– Я? Это зачем?
– Вроде бы насчет страховки. Увеличить ее, что ли. Он объяснит. Нет, ты подумай! Дядя Лестер швыряется деньгами. Значит, я был прав, когда говорил Пэт…
– Ты ее видел?
– Да, встретил утром на мосту. И говорю ей…
– Она… э-э… про меня не спрашивала?
– Нет.
– Нет?
– Ну, не помню. Я о тебе упомянул, но вроде бы не спрашивала. – Хьюго положил руку ему на плечо. – Брось, Джонни! Забудь ее. Держись этой самой Долли. По-моему, ты ей нравишься. Что-то я такое вчера заметил, как-то она так смотрит… Застенчиво, что ли. Понимаешь, ты слишком тихий. Ты себя недооцениваешь. Помни, жениться может каждый, если приналяжет. Возьмем Бессемера. Истинный страхолюд, ноги – вот таки-ие, лицо – вроде ореха. И что же? Кто-то клюнул. Словом, не теряй надежды. Да по сравнению с ним ты вполне ничего! Одни уши…
