Марк Твен - Том 11. Рассказы. Очерки. Публицистика. 1894-1909
"Солдатам (курсив мой) было запрещено грабить, но, очевидно, на миссионеров этот запрет не распространялся. Например, его преподобие мистер Тьюксбери устроил большую распродажу награбленного имущества, продолжавшуюся несколько дней.
Спустя день или два после снятия осады я встретил его преподобие мистера Амента из Американского Бюро заграничных миссий. Он рассказал мне, что собирается занять дом одного богатого китайца, своего старинного врага, который в свое время сильно мешал его миссионерской деятельности. Через несколько дней он это осуществил и устроил большую распродажу имущества, которое принадлежало его врагу. Я купил там соболью пелерину за 125 долларов и несколько статуэток Будды. Проданные товары восполнялись новыми благодаря стараниям крещенных им язычников, которые грабили дома по соседству" ("Геральд", Нью–Йорк, 18 февраля).
Это не я, а доктор Смит предложил называть людей, поступающих подобным образом, "ворами и вымогателями".
Документ 3
Сэр Роберт Харт в "Фортнайтли ревью" за январь 1901 года. Этот свидетель уже много лет считается самым видным и авторитетным англичанином в Китае и пользуется репутацией человека выдержанного, справедливого и неизменно правдивого. Заканчивая перечень отвратительных эпизодов, связанных с захватом Пекина, когда войска христианских государств (кроме американских – слава богу!) предавались безудержным грабежам, сэр Роберт пишет (курсив мой):
"И даже некоторые миссионеры так энергично "обирали египтян" во славу господа, что какой–то прохожий заметил: "Теперь уж на сто лет вперед крещеные китайцы будут считать, что разбой и месть входят в число христианских, добродетелей".
Это не я, а доктор Смит предложил называть людей, поступающих подобным образом, "ворами и вымогателями". Согласно сообщениям мистера Линча и мистера Мартина (другого военного корреспондента), доктор Амент тоже "обобрал" немало "египтян". Мистер Мартин сфотографировал одну сценку. Этот снимок был напечатан в газете "Геральд". У меня он имеется.
Документ 4
В своем кратком ответе на Открытое письмо доктора Смита в газете "Трибюн" я заявил нижеследующее. Некоторые слова своего заявления я преднамеренно подчеркиваю:
"Как только он (доктор Смит) предъявит свидетельство его преподобия мистера Амента, что тот не давал интервью, о котором сообщила "Сан" во вред его репутации, и подкрепит опровержение мистера Амента признанием руководителя телеграфного агентства "Лафан" в Китае мистера Чемберлена, что это интервью не санкционировано Аментом и является чьим–то вымыслом, все претензии к мистеру Аменту отпадут сами собой".
Документ 5
Опубликованный 20 февраля текст телеграмм, которыми обменялись доктор Смит и доктор Амент:
"Аменту. Пекин. 24 декабря напечатано сообщение, что вы взимаете штраф в тринадцатикратном размере, употребляя полученное на распространение евангелия. Правда ли это? Телеграфируйте точный ответ: Смит".
"Заявления ложны. Взимал на церковные расходы 1/3 сверх суммы фактических убытков; помогаю в настоящее время вдовам и сиротам. Цифра тринадцать – результат телеграфного искажения. Все взыскания санкционированы китайскими властями, настаивающими на дальнейшем урегулировании тем же способом. Амент".
Было задано только два вопроса, на них просили дать "точный" ответ; забредать в опасные дебри злополучного рождественского сообщения было совершенно не к чему.
Документ 6
Письмо доктора Смита ко мне от 8 марта. Отмечаю курсивом замеченные в нем неточности:
"Позвольте мне обратить Ваше внимание на подчеркнутые абзацы в прилагаемых при сем материалах, которые, как Вы заметите, непосредственно касаются двух выдвинутых Вами условий в Вашем письме в нью–йоркскую "Трибюн" от 15 февраля.
1) Опровержение доктором Аментом сообщения в нью–йоркской "Сан" от 24 декабря, послужившего основанием для критики по его адресу в Вашей статье, опубликованной в февральском номере "Норс Америкен ревью". 2) Поправка, присланная в редакцию "Сан" собственным корреспондентом из Пекина по поводу статьи от 24 декабря.
Принимая к сведению Ваше заявление в "Трибюн" о том, что "претензии к мистеру Аменту отпадут сами собой", если будут выполнены оба условия, а именно: мистер Амент опровергнет первое сообщение "Сан" и телеграфное агентство "Сан" в Пекине подтвердит ложность этого сообщения, я убежден, что Вы, ознакомившись с новыми фактами, будете рады отказаться от своих критических замечаний, основой для которых послужила "ошибка телеграфа".
Мне думается, что, если бы доктор Смит более внимательно прочитал мое заявление в "Трибюн", он не допустил бы столько искажений. В двух небольших абзацах, общей сложностью в одиннадцать строк, он позволил себе девять отступлений от истины из девяти с половиной возможных. Разве это корректно? Я так с ним не поступаю. Когда я цитирую его, я стараюсь его не обижать и не вкладывать в его уста слова, которых он не говорил.
1) Мистер Амент не "опровергает" сообщения К.Р., а лишь меняет кое–что в одной из фраз, впрочем, оставляя без изменений общий смысл, то есть, внося несущественное исправление, каковое, кстати, я принимаю. По поводу остальных четырех пятых сообщения К.Р. ему не задавали никаких вопросов. 2) Я не говорил ничего о "собственных" корреспондентах, а правильно назвал по фамилии ответственного человека – мистера Чемберлена. "Поправку", о которой говорится, я, как уже сказано, принимаю: это (несущественная) замена цифры 13 на цифру 1/3. 3) Я ничего не говорил о телеграфном агентстве "Сан", я называл Чемберлена. Мистеру Чемберлену я вполне доверяю, другие же лица мне неизвестны. 4) Еще раз: мистер Амент не "опровергает" сообщения К.Р., а лишь вносит кое–какие малозначительные поправки. 5) Я не говорил: "Если мистер Амент опровергнет первое сообщение", я просил о другом: чтобы мистер Амент засвидетельствовал, что он его не "санкционировал". Например, я не поверил, что католические миссионеры требуют казни 680 китайцев, но я желал знать, санкционировал ли мистер Амент это, якобы написанное с его слов, заявление, а также ряд других. Подчеркиваю: я поставил условием, чтобы мистер Чемберлен, не ограничиваясь признанием того, что сообщение К.Р. было "ложным", заявил также, что оно "не было санкционировано Аментом". Доктор Смит упускает эту важную подробность. 6) Телеграфное агентство "Сан" не заявило, что сообщение К.Р. было "ложным", оно лишь исправило одну незначительную деталь – изменило цифру 13 на 1/3. 7) "Оба условия" не выполнены – отнюдь нет! 8) Те подробности, которые названы "фактами", представляют собой лишь плод воображения. 9) И последнее замечание: моя критика ни в коей мере не ограничивалась той незначительной частью сообщения К.Р., которую теперь готовы считать "ошибкой телеграфа".
Если отбросить эти девять отступлений от истины, то я согласен признать, что все остальное, изложенное в одиннадцати строках, точно и правильно. Я не виню доктора Смита в допущении неточностей, это было бы с моей стороны нечестно. Я учитываю обстоятельства. Он никогда не был журналистом, как, скажем, я. А это такая профессия, при которой тебе столь часто достается от других газет за неточное изложение фактов, что постепенно ты начинаешь как огня бояться такой практики. Со мной, по крайней мере, дело обстоит именно так. Раньше я имел склонность говорить то, чего нет. Уж такой я человек, да и все мы такие! Но теперь я избегаю этого: я понял, что это небезопасно. Но доктору Смиту все это, разумеется, совершенно чуждо.
Документ 7
Мне хотелось докопаться до истины в отношении сообщения К.Р., и я сам запросил из Китая сведения, когда узнал, что Бюро не намерено это сделать. Но меня торопят и не позволяют дождаться ответа. А ведь возможно, что обстоятельный отчет о всех событиях позволил бы мне извиниться перед мистером Аментом, – и эту возможность я, даю слово, честно бы использовал. Впрочем, ладно. Если весь остальной текст этого чудовищного сообщения не тревожит Бюро, то мне и подавно нечего тревожиться! Священникам, требующим от меня извинений, я ответил, что попросил прислать мне подробную информацию из Китая, ибо считаю это единственным способом выяснить правду и найти справедливое мерило; но двое из них мне ответили, что ждать нельзя. Иными словами, лучше блуждать в потемках, ища выхода из джунглей путем предположений и догадок, чем выйти прямо на солнечный свет фактов. Странная идея!
Тем не менее, по–своему – и с точки зрения Бюро – эти два священника до некоторой степени правы, если они хотят ограничиться двумя вопросами:
1. Получил ли доктор Амент компенсацию за убытки плюс штраф в тринадцатикратном размере?
Ответ. Нет. Он получил штраф лишь в размере одной трети.
2. Употребил ли он эту треть на "распространение евангелия"?
Исправленный ответ. Он употребил ее на "церковные расходы". Остальная же сумма, оказывается, пущена "на оказание помощи вдовам и сиротам". Очевидно, церковные расходы и оказание помощи вдовам и сиротам не подходят под рубрику распространения евангелия. А я–то думал, что да, и, хотя это не имеет значения, я предпочитаю старую формулировку – она не так груба, как другая.
