Луи-Фердинанд Селин - Север
Инвалида теперь видели все… да, там в грязи был именно он, сын фон Лейденов… скорчившийся толстый обрубок с атрофированными ногами… ошибиться было невозможно!.. весь в навозе, черном и желтом, как будто его специально им тщательно покрыли, вымазали… а вот шнура на шее у него не было, этого никто не душил… к счастью, Крахт светит, и bibelforscher'ам не приходится рыться в темноте… его тащат четыре здоровяка!.. они поднимают его на край колодца… теперь мой черед! это уже по моей части!.. ощупать, осмотреть… и впрямь, чрезвычайно едкая навозная жижа… предплечье окоченело… смерть наступила внезапно… хотя, возможно, сначала он потерял сознание?… но об этом я лучше помолчу!.. быстренько они все это обтяпали, пока мы были на спектакле! уложились до антракта!.. тютелька в тютельку!.. уж больно все гладко получается, конечно… сразу стольких и всего за час!.. риттмайстер, его сын, ландрат… но пусть этим занимается эсэсовец Крахт! нас это не касается! о, нас уж точно!.. мы были на «вечеринке»… и нас там все видели… Лили, меня, Ля Вигу, Бебера!.. исключительно благодаря Жозефу, конечно… я вынужден это признать!.. этот озлобленный недоносок зачем-то нас предупредил… а разве само его положение «насильственно перемещенного лица» не обязывало его ненавидеть нас всеми фибрами своей души? да на его месте любой был бы просто счастлив нас подставить, ведь мы были предатели и т. п… так почему же, все-таки, они с Леонаром нас предупредили?… из-за ликеров?… сигар?… ну, отчасти, может, и из-за этого, но все равно… даже и теперь, почти через двадцать лет, я так до конца этого и не понял…
Ну да ладно, прежде всего нам надо было разобраться с инвалидом, уже третьим нашим покойником… Крахт решает, что его необходимо перенести в другое место, поближе к тому, другому, оставлять во дворе его было нельзя… его нужно было привести в порядок… тоже уложить на листья… он дает указания… это опять должны сделать bibel'и, на сей раз вшестером… те взваливают на себя этот сверток… он куда более грязный и склизкий, чем ландрат… Изис, ее дочь и графиня возглавляют процессию… Мария-Тереза, весь персонал Dienstelle, Кретцеры, и мы втроем следуем за ними… вместе с цыганами… через парк… вот мы и на месте!.. подстилка в точности, как у ландрата… мы чистим его… снимаем лишнюю грязь… тут же есть вода!.. складываем ему руки… а что теперь? необходимо срочно поставить в известие Моорсбург!.. очевидно, да… хотя бы Kommandatur!.. Крахт собирается отправиться туда на велосипеде!.. о, нет! только не это!.. ни в коем случае!.. либо он остается, либо мы едем с ним!.. как только он уедет, тут сразу же начнется резня, и нас разорвут на части! живыми он нас больше не увидит!.. это же очевидно!.. они только того и ждут! вся деревня!.. спят и видят, чтобы мы остались одни!.. он с нами согласен…
– Да, вы правы!
Уж лучше пусть он сам сразу нас убьет! я действительно бы это предпочел, и говорю ему об этом вполне серьезно! ну, этого он делать не будет… он просто остается с нами… а туда отправляются четыре bibelforscher'a с запиской… dringend… «срочно»… будем ждать ответа… отлично!.. Ля Вига ничего не замечает, опять ничего… я обращаюсь к нему…
– Как ты там?
– Да никак!.. совсем никак!
Вот сомнамбула, иначе не скажешь… привык там у себя на улице Лепик входить в роли, забывая обо всем на свете… совсем никак… он отключился… опять воображает себя на сцене… надо его встряхнуть…
– Подъем!
Он не возражает… идет за мной… hep! hep! это нас… Крахт… он уже получил ответ!.. правда, до Моорсбурга те так и не добрались!.. по дороге встретили капитана, который был уже в курсе… да!.. в курсе всего!.. капитана, командира гарнизона… более того, с письменным приказом на руках… «всем оставаться в своих комнатах, никуда не уезжать, ни под каким предлогом, к мертвецам не притрагиваться»… вот те на! мы же к ним притрагивались, да еще как! начнется следствие, нам не сдобровать!.. это вполне в европейском духе: к мертвым не притрагиваться!.. живому – прямо в харю! пожалуйста!.. главное, чтобы еще дышал: без проблем! а если уже не дышит? пиши пропало! это страшное преступление!.. и, судя по всему, наш случай подпадал именно под эту гнусную формулировку… надо было срочно делать ноги… но куда? в каком направлении?… и каким образом?… вы знаете, я человек сообразительный, но те-то тоже, наверное, не дураки., тоже, вероятно, кое-что предусмотрели? уж предусмотрели, можно не сомневаться!
– Мне как-то не по себе, Фердина!
На сей раз я вынужден повторить вслед за ним:
– И мне не по себе!
И Лили тоже… «не по себе»!.. ладно, утро вечера мудренее!.. мы так и засыпаем, сидя на ступенях… под разрывы бомб на юге… точнее, на юго-востоке… не слишком громкие… но достаточно регулярные… для сна в самый раз… брум!.. не слишком громко… и ритмично…
* * *Стоит вам углубиться в работу, как окружающие сразу же решают для себя: черт возьми, пора!.. и набрасываются, разоряют, разрушают все, что вы сделали!.. обычно они вообще ни хрена не делают, а только кривляются и изрекают всякие пошлости… а тут предоставляется такая великолепная возможность нагадить: разрушить ваш двадцатилетний труд, похоронить все ваши произведения! понаблюдайте как-нибудь за ними в течение дня: они жрут, рыгают, квасят, просят погадать им на картах, рассматривают свои ширинки, посылают друг другу цветы, а потом – оп! в машину! и опять в ресторанчик! за черной икрой!.. а стоит вам на минуту отлучиться, как, вернувшись, вы обнаруживаете, что на вашей строительной площадке все перевернуто вверх дном: балки, кирпичи, балконы, арки, фасад, задворки – все в полном беспорядке! что за кавардак!.. жизнерадостные говорящие гиббоны уничтожили весь ваш труд! сволочи!.. а вам предстоит нелегкое испытание!.. ведь вам придется снова все восстанавливать, переделывать, причем на сей раз приходится затрачивать гораздо больше усилий, подстегивать себя, старательно вдохновляться!
Пока же я могу точно определить, где нахожусь: почти на странице 2500… а точнее говоря, на том самом месте, где у меня три жмурика, три трупа… если, конечно, это кому-нибудь интересно?
А тут как раз ко мне заходит мадмуазель Мари[201]… я спрашиваю ее, что она обо всем этом думает…
– О, знаете… ваши книги… после «Путешествия»…
– Что после «Путешествия»?
– Ну, на какой-то особый успех рассчитывать не стоит…
– Да я и не рассчитываю, клянусь вам, мадмуазель Мари, но ведь меня же просто обокрали!.. а я ведь, вообще, привык довольствоваться в жизни малым, не высовываться, никому особо не докучать…
– Ну и?
– Я хотел бы кончить под другим именем… там, куда никто не приезжает… в дюнах, к примеру… или где-нибудь еще…
Мадмуазель Мари все правильно понимает… я тысячу раз рассказывал ей о своих передрягах…
– Да, но ваш счет?… вы его видели?
Ясное дело, видел! долг – девять миллионов!.. полное разорение! особенно для человека, который довольствуется малым!..
– Меня хотят уничтожить, мадмуазель Мари!
Она и это тоже знает… во всех деталях…
– Меня обвиняют во всем!.. все!.. от приговоренного некогда к смерти Кусто до Пецареффа, этого почетного узника Бухенвальда… как, по-вашему, могу я выкрутиться?
– Невозможно!
О, конечно же, меня предупреждали… сколько раз мне повторяли: ваши книги больше не продаются!.. впрочем, не только мои книги, а и все книги вообще! люди их больше не покупают! они же должны платить налоги! телевизор, отпуск, аперитив, плюс машина и страховка!.. на остальное у них просто не хватает времени!.. и кроме того, по правде говоря, они и раньше никогда не покупали книг, а брали их почитать и оставляли у себя… или же крали их у друзей и с прилавков… тоже своего рода спорт! но теперь их больше интересуют гольф, стриптиз и черные куртки! главное – поменьше думать!
– Мне плевать! я же сказал… надо сходить поговорить с этим уродом!..
Но с ним уже практически невозможно поговорить!.. моя секретарша в курсе… с тех пор как у него, вроде бы, начались неурядицы, он спрятался в сейфе… так надежнее!.. он там и живет, даже спит в своем сейфе… пересчитывает свои мешки и новые франки… «но я с ним поговорю»… я это обязательно сделаю… «я с ним поговорю»!..
– Мадмуазель Мари, сделайте милость, сходите со мной, вы будете свидетелем!
Я беру такси! вот мы и приехали!.. знакомое местечко… просто жуткое… широкие мраморные плиты, черные с белым… огромный амфитеатр… и очень холодно… почти как в морге… мы ждем… есть тут и диванчик… правда всего один… там уже расселся, скрестив ноги, брат этого «урода»… с нами он не говорит… а я все думаю о странице, на которой только что остановился, она же меня ждет, моя 2500-я… брат «урода» заставляет меня задуматься о зря потраченном времени… там ведь у меня остались три трупешника… на мокрых водорослях… я обращаюсь к этому мудаку…
– Где Броттэн?
Он качает головой… он не знает…
– А остальные?
А-а, наконец-то ответил!
