Роберт Стивенсон - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Сент-Ив. Стихи и баллады

Зимой, еще не брезжит свет,
А я уже умыт, одет.

Напротив, летом спать меня
Всегда кладут при свете дня.

Средь бела дня я спать иду,
А птицы прыгают в саду,

И взрослые, покинув дом,
Гуляют под моим окном.

Скажите, это ли не зло:
Когда еще совсем светло

И так мне хочется играть,
Вдруг должен я ложиться спать!

Повсюду дождь: он льет на сад,
На хмурый лес вдали,
На наши зонтики, а там —
В морях — на корабли.

Когда ни звезды, ни луна
Не светят в поздний час,
Я слышу топот скакуна,
Что мчится мимо нас.
Кто это скачет на коне
В сырую полночь, в тишине?

Под ветром дерево скрипит,
Качаются суда
И снова гулкий стук копыт
Доносится сюда.
И, возвращаясь в ту же ночь,
Галопом всадник скачет прочь.

Нам стулья темный дал чулан,
Подушки разные — диван,
И вот готов наш пароход
Лететь стрелой по глади вод.

У нас есть гвозди и пила,
Воды нам няня принесла,
А Том сказал: «Ты не забудь
Взять яблоко и пряник в путь!»
Теперь вперед в далекий край,
Пока не позовут пить чай!

Плывем мы день, плывем другой
И наслаждаемся игрой...
Вдруг Том упал, разбивши нос,
И я один теперь матрос.

Река с водой густою,
Песок в ней — как звезда.
Деревья над водою,
Вода бежит всегда.

Там смотрят в листья волны,
Из пены замки там,
Мои плывут там челны
К безвестным берегам.

Бежит вода в теченье,
Уж мельница — вдали,
Долины в отдаленье,
Холмы в туман ушли.

Мелькает зыбь, как сети.
Сто верст бежит поток,
А там другие дети
Мой приютят челнок.

Когда я много дней хворал,
На двух подушках я лежал,
И чтоб весь день мне не скучать,
Игрушки дали мне в кровать

Своих солдатиков порой
Я расставлял за строем строи
Часами вел их на простор —
По одеялу, между гор.

Порой пускал я корабли;
По простыне их флоты шли;
Брал деревяшки иногда
И всюду строил города.

А сам я был как великан,
Лежащий над раздольем стран —
Над морем и громадой скал
Из простыни и одеял!

Тень бежит за мной вприпрыжку, чуть я только побегу
Что мне делать с этой тенью, я придумать не могу
Мы похожи друг на друга, тень проворна и смешна,
И в постель под одеяло первой прыгает она

Но смешней всего, ребята, это как она растет
Ей терпенья не хватает подрастать из года в год.
То взлетит она, как мячик, по стене гулять пойдет,
То вдруг так она сожмется, что и вовсе пропадет.

Тень не знает, как играют, где найти других ребят.
Целый день меня дурачит, и всегда на новый лад.
Тень одна ходить боится, все за мной она бежит.
Так за нянюшку цепляться для мальчишки просто стыд.

Я поднялся рано-рано, до восхода полчаса.
Я увидел, как сверкала в каждом лютике роса.
Но ленивой в это утро что-то тень моя была,
Не хотела встать с постели и до солнышка спала.

Из комнат, из кухни во двор ночной
Ложится квадратами свет,
И медленно кружатся над головой
Мириады звезд и планет

Столько листьев в саду не отыщешь ты,
Столько в городе лиц не найдешь,
Сколько глаз глядит на меня с высоты —
Миганье, мерцанье, дрожь.

Мне обе Медведицы там видны
И Полярная там звезда,
И рядом со мной в ведре у стены
Созвездий полна вода.

Они увидали меня, грозят
И гонят меня в кровать,
Но я их миганье, мерцанье, взгляд
Увижу во сне опять.

Марш играйте на гребенке!
Мы идем в поход!
В барабан упругий, звонкий
Джонни громко бьет.

Джен командует войсками,
Питер держит тыл.
Левой, правой! Взмах руками!
Каждый в битве был.

Любоваться можно нами
На любом смотру.
И салфетка, наше знамя,
Вьется на ветру.

Мы со славой воевали,
Джен, начальник мой!
Раз мы всюду побывали,
Побежим домой.

Моя постель — как малый челн.
Я с няней снаряжаюсь в путь,
Чтоб вдруг, пловцом средь тихих волн,
Во мраке потонуть.

Чуть ночь, я на корабль вхожу,
Шепнув «покойной ночи» всем,
И к неземному рубежу
Плыву, и тих и нем.

И, как моряк, в ладью с собой
Я нужный груз подчас кладу:
Игрушку, или мячик свой,
Иль пряник на меду.

Всю ночь мы вдаль сквозь тьму скользим;
Но в час зари я узнаю,
Что я — и цел и невредим —
У пристани стою.

Те орехи, что в красной коробке лежат,
Где я прячу моих оловянных солдат,
Были собраны летом: их няня и я
Отыскали близ моря в лесу у ручья.

А вот этот свисток (как он звонко свистит!)
Нами вырезан в поле, у старых ракит;
Я и няня моим перочинным ножом
Из тростинки его мастерили вдвоем.

Этот камень большой, с разноцветной каймой
Я едва дотащил, весь иззябнув, домой;
Было так далеко, что шагов и не счесть...
Что отец ни тверди, а в нем золото есть!

Но что лучше всего, что как царь меж вещей
И что вряд ли найдется у многих детей —
Вот стамеска: зараз рукоять-лезвие...
Настоящий столяр подарил мне ее!

Бери деревяшки и строй городок:
Дома и театры, музеи и док;
Пусть дождик прольется и хлынет опять:
Нам весело дома дворцы созидать!

Диван — это горы, а море — ковер.
Мы город построим близ моря, у гор.
Вот — мельница, школа, здесь — башни, а там
Обширная гавань — стоять кораблям.

Дворец на холме и красив и высок;
С террасой, колонной, он сам — городок:
Пологая лестница сверху ведет
До моря, где в бухте собрался наш флот.

Идут корабли из неведомых стран;
Матросы поют про седой океан
И в окна глядят, как по залам дворца
Заморские вещи несут без конца.

Но время покончить! Всему есть свой срок.
В минуту разрушен весь наш городок.
Лежат деревяшки, как брошенный сор.
Где ж город, наш город близ моря, у гор?

Но был он! Я вижу его пред собой:
Дома, корабли и дворцы с их толпой!
И буду всю жизнь я любить с этих пор
Тот город, наш город близ моря, у гор.

Вкруг лампы за большим столом
Садятся наши вечерком.
Поют, читают, говорят,
Но не шумят и не шалят.

Тогда, сжимая карабин,
Лишь я во тьме крадусь один
Тропинкой тесной и глухой
Между диваном и стеной.

Меня никто не видит там,
Ложусь я в тихий мой вигвам.
Объятый тьмой и тишиной,
Я — в мире книг, прочтенных мной.

Здесь есть леса и цепи гор,
Сиянье звезд, пустынь простор —
И львы к ручью на водопой
Идут рычащею толпой.

Вкруг лампы люди — ну точь-в-точь
Как лагерь, свет струящий в ночь,
А я — индейский следопыт —
Крадусь неслышно, тьмой сокрыт...

Но няня уж идет за мной.
Чрез океан плыву домой,
Печально глядя сквозь туман
На берег вычитанных стран.