Джейн Остен - Гордость и предубеждение
– В этом у меня нет ни малейших сомнений. Меж собой мы уже договорились, что станем самой счастливой парой на свете! Ты рада, Джейн? Рада ли ты такому зятю?
– Очень, очень, очень! Ничто не может порадовать как меня, так и Бингли сильнее, чем эта новость. Мы думали об этом, много говорили, но решили, что это абсолютно невозможно. Но достаточно ли сильно ты его любишь? О, Лиззи! Ты можешь делать все что угодно, но только не выходить замуж без любви. Ты точно уверена в том, что чувства твои искренни и постоянны?
– О да! Единственное, чего тебе следует опасаться, так это того, что я люблю его даже сильнее, чем требуется. Ну да ты сама обо всем узнаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ах, я должна признаться, что люблю его гораздо больше, чем Бингли. Я так боюсь тебя рассердить!
– Славная моя сестрица, будь теперь посерьезней. Я действительно хочу поговорить с тобой по душам. Быстро расскажи мне обо всем, о чем мне следует знать. Начни с того, как долго ты его уже любишь?
– Мои чувства созревали так медленно, так постепенно, что едва ли я сама знаю, когда это все началось. Но скорее всего, со мной это случилось, когда я впервые увидела его прекрасный парк в Пемберли.
Второй призыв к серьезности на этот раз возымел должный эффект, и вскоре она успокоила Джейн своим честным признанием в огромной любви к Дарси. Получив этот ответ, мисс Беннет большего желать не могла.
– Вот теперь я окончательно счастлива, потому что ты испытаешь то же блаженство, что и я. Я всегда высоко ценила мистера Дарси. Даже если бы его любовь к тебе оставалась безответной, только за это он бы уже удостоился моего признания; но теперь, когда он не только друг Бингли, но и твой жених, дороже его мне могут быть только мой собственный возлюбленный и ты. Но, Лиззи, какая же ты все-таки скрытная! Как мало ты мне рассказывала о том, что случилось в Пемберли и Ламтоне! Всем, что я знаю о тех событиях, я обязана кому угодно, но только не тебе.
Пришлось теперь Элизабет рассказывать о причинах своей скрытности. Раньше ей не хотелось вмешивать в дело Бингли, и потому не оставалось ничего, кроме как заодно избегать и упоминания имени его друга; но теперь ей скрывать уже было совершенно нечего, в том числе и участие Дарси в замужестве Лидии. Правда раскрылась, и за разговорами незаметно промелькнула почти вся ночь.
– Боже праведный! – воскликнула миссис Беннет, стоя у окна следующим утром. – Ведь этот гадкий мистер Дарси снова идет сюда с нашим дорогим Бингли! Что он имеет в виду, досаждая нам своими частыми посещениями? Ей-богу, ему, право, было бы лучше отправиться куда-нибудь на охоту, а не смущать нас всех своим присутствием. Чем мы будем его занимать? Лиззи, придется тебе снова прогуляться вместе с ним, чтобы он не крутился вокруг нашего Бингли.
Элизабет едва не рассмеялась, услышав это более чем удобное предложение. И все же она не могла не досадовать на мать за неизменные ее эпитеты, коими она награждала гостя.
Как только джентльмены вошли, Бингли бросил в сторону Элизабет такой выразительный взгляд, так крепко пожал ей руку, что сомнений в его информированности не оставалось. В подтверждение ее догадок, при первом же удобном случае Бингли громко произнес:
– Миссис Беннет, надеюсь, у вас больше не осталось аллей, в которых Лиззи могла бы заблудиться сегодня снова?
– Я бы советовала мистеру Дарси, Лиззи и Китти прогуляться этим утром к местечку Оукем-Маунт. Туда, правда, порядочно идти, но мистер Дарси еще не видел той панорамы.
– Не знаю, как насчет остальных, но для Китти, уверен, это слишком долгая прогулка. Не правда ли, Китти?
Китти, недолго поколебавшись, решила согласиться с мистером Бингли. Дарси неожиданно живо заинтересовался видами и ландшафтами, а Элизабет молча пошла за шляпкой. Миссис Беннет проследовала наверх за дочерью, чтобы выразить той свое сочувствие.
– Мне очень жаль, Лиззи, что тебе приходится опять оставаться наедине с этим неприятным джентльменом. Но я надеюсь, ты не возражаешь. Все это только ради Джейн, ты же знаешь. У нее совершенно нет возможности поговорить с Бингли, разве что урывками. Поэтому уж будь добра, сослужи нам всем добрую службу.
Во время прогулки влюбленные решили, что попросят благословения мистера Беннета тем же вечером. Разговор с матерью Элизабет приберегла для себя. Она до сих пор не имела ни малейшего представления, как к этой новости отнесется родительница. То и дело она сомневалась, способно ли все богатство Дарси искупить отвращение миссис Беннет. Оставалась уверенность лишь в одном: станет ли ее мать категорически против этой партии или же всем сердцем возжелает немедленной их свадьбы, манеры ее будут одинаково дурны и вульгарны и в том, и в другом случае; и едва ли Дарси получит большее удовольствие, слушая ее радостные вопли, чем созерцая презрительную мину.
Вечером, вскоре после того, как мистер Беннет удалился к себе в библиотеку, Элизабет заметила, как Дарси встал из кресла и последовал за ним; и, наблюдая за этим, девушка чувствовала, что от волнения ее сердце колотится где-то в самом горле. Она не боялась возражений отца. Тот, наверняка, будет счастлив; да и она, будучи любимым его ребенком, едва ли могла огорчить милого своего папу вздорным, неверным выбором. В страшном волнении Элизабет протомилась вечность, пока мистер Дарси не появился снова, и, взглянув в лицо любимого, она с облегчением заметила его улыбку. Через несколько минут он подошел к столу, за которым она сидела вместе с Китти, и, притворившись, будто пристально изучает лежавшую перед ней вышивку, наклонился и прошептал:
– Пойдите к своему отцу, он ждет вас в библиотеке.
Так она и поступила.
Мистер Беннет ходил по комнате и выглядел хмурым и взволнованным.
– Лиззи, – заявил он, – что ты тут вытворяешь? Не сошла ли ты с ума, выбрав именно этого человека? Не его ли ты всегда ненавидела?
Как искренне желала она теперь, чтобы прежнее ее мнение оказалось не таким ошибочным, а выражения в адрес Дарси не звучали бы так недвусмысленно оскорбительно! Ведь тогда ей не пришлось бы пускаться в долгие и неловкие объяснения и говорить о том, о чем все влюбленные предпочитают молчать. Решив быть предельно краткой, она сухо заверила отца в том, что действительно любит Дарси.
– Другими словами, он тебя устраивает. Он богат, это точно, и у тебя появится больше нарядных платьев и роскошных экипажей, чем у Джейн. Но сделают ли они тебя счастливой?
– Есть ли у вас иные возражения, кроме того, что вы считаете меня равнодушной к нему?
– Ни малейших. Мы все знаем его как гордого, неприятного человека, но это не имеет никакого значения, если ты его действительно любишь.
– Люблю, люблю, и только его, – со слезами воскликнула Лиззи. – Я люблю его! В нем нет гордыни! Он просто очарователен! Вы не знаете, какой он на самом деле. Умоляю, не причиняйте мне боль, говоря о нем плохо!
– Лиззи, я уже дал ему свое согласие. Он принадлежит именно к тому типу людей, которым я не в силах в чем-либо отказать, если они попросят. А теперь я благословляю и тебя, коли уж ты действительно вознамерилась его взять. Но позволь, я все же тебе посоветую еще раз хорошенько подумать. Я знаю тебя, как никто другой, Лиззи. Я знаю, что ты не станешь ни счастливой, ни спокойной, если муж тебе не по сердцу и если ты не восхищаешься превосходством его ума. Вся твоя талантливая натура не вынесет неравного брака. Ты едва ли избежишь желчности и отчаяния. Деточка моя, не доставляй мне горе видеть, как ты не уважаешь своего спутника жизни. Ты еще просто не знаешь, какой готова сделать шаг.
Элизабет, задетая такими словами еще больше, пустилась в долгие и страстные объяснения. Она говорила о том, что сознательно выбрала мистера Дарси, рассказывала, как постепенно меняла о нем свое мнение, упоминала и то, что его любовь родилась вовсе не в один день, но выдержала испытание несколькими месяцами обиды и разлуки; она сбилась с дыхания, перечисляя все достоинства избранника, и отец ее был полностью удовлетворен.
– Золотая моя, – вставил он, когда Элизабет на секунду замолчала, – с меня достаточно всего, что я уже услышал. Если все твои слова – правда, то он, несомненно, достоин тебя. Я не смог бы отпустить тебя с кем-нибудь недостойным.
Дабы у отца окончательно развеялись всякие сомнения, она рассказала ему о том, как по доброй своей воле мистер Дарси помог Лидии. Изумлению родителя не было предела.
– Вот уж воистину чудесный вечер! Итак, Дарси сделал буквально все: нашел жениха, дал денег, оплатил его долги и выдал ему отступных! Ну что ж, тем лучше. По крайней мере, я избавлен от бездны хлопот и расходов. Если бы все это сделал твой дядя, я был бы обязан возместить – и обязательно возместил бы ему – все затраты; но эти страстные влюбленные все делают по-своему. Я предложу Дарси компенсацию завтра. Он непременно зашумит и откажется, и на этом дело будет закрыто.
