Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 9
Там же. На стульях сенаторы. На троне Екатерина. Около нее Меншиков.
Екатерина (встав, бледная, с трясущимися губами – Меншикову). Не могу, Александр Данилович, дело очень страшное. Духу не хватает. Спрашивай лучше ты.
Меншиков (начинает cпрашиватъ, указывая пальцем на каждого). Ты? Князь Борис княж Ефимов, сын Мышецкой?
Мышецкий. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Абрам княж Никитов сын Ростовский?
Ростовский. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Андрей княж Михайлов сын Мосальский?
Мосальский. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Иван княж Степанов сын Волконский?
Волконский. Повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Роман княж Борисов сын Буйносов?
Буйносов (поспешно). Царевич Алексей Петрович повинен смерти.
Меншиков. Ты? Князь Тимофей княж Алексеев сын Щербатов?
Щербатов. Повинен смерти.
Картина десятая
Перед занавесом. Глашатаи трубят и выкрикивают.
Первый глашатай. Посадские и слободские, всяких чинов люди, каменщики, плотники, землекопы, кузнецы, валяльщики и кожемяки, бондари, горшечники, пушечных и иных дел мастера и подмастерья, люди деревенские, пахари и огородники…
Второй глашатай. Ныне заключен и подписан вечный мир со шведами… В благодарность за тяжкие труды, понесенные народом, русский государь и сенат повелели простить всем государственным должникам и недоимщикам все их долги, недоимки и подати, кои с начала тяжкой двадцатилетней войны не уплочены были, и оные сложить с них и предать забвению…
Первый глашатай. Государь и сенат велели простить всем осужденным преступникам и сидящим под розыском и выпустить оных из тюрем на волю и дела их предать забвению…
Второй глашатай. Деревенские, посадские, слободские и всяких чинов люди, – снимай рукавицы, распоясывай кушаки, идите на Троицкую площадь, отведайте хлеба-соли на доброе здоровие, ешьте и пейте до изумления, радуйтесь и веселитесь…
Чистая перемена.
ЗанавесТроицкая площадь. Столы. Толпы народа. Фонтаны, бьющие вином. Быки на кострах.
Хор старых солдат (за столами).
Из-за гор то было, гор высокиих,
Из чиста поля, раздольица,—
Выходила тут сила армия.
Сила армия Петра Первого.
Капитаны идут перед ротами,
А майоры идут перед взводами,
Млад полковничек идет перед всем полком
Капитан скричал: на плечо ружье!
А майор скричал: по «ремням спущай!»
Млад полковничек: во поход! – скричал
Все солдатушки ружьем брякнули,
Ружьем брякнули, песни гаркнули…
Хор балалаечников (позади столов)
Ох. Дуня, Дуня, Дуня, Дуня. Ду…
Била Дуня Ваню колом на леду…
Била Ваню, приговаривала:
«Ох, Ваня, Ваня, Ваня, Ваня мой,
Ты поди-ка, сударь батюшка, домой…»
Среди пирующих – Петр, Екатерина, Меншиков и другие. Меншиков под плясовую песню пустился в пляс, прикрикивая. «Эх, эх, эх, эх…» Схватил у стоящего тут же продавца пирогов его лоток и, приплясывая, кричит.
Меншиков. Эх, эх, эх, эх!.. С пылу, с жару, на грош пару… Расхватывай, новые принесу… А вот пироги с зайчатиной, со всякой всячиной, с требухой, с мясом, запивай кислым квасом…
Петр (хохочет). Старое вспомнил, старое вспомнил!.. А ну, давай на стол весь лоток. Сколько?
Меншиков. Полтина, без торгу… Язык проглотишь, еще захочешь…
Екатерина. Хороши пироги, давно таких не едала.
Петр. Давай, давай вина!.. Вспомянем молодость. (Сидящим за столом.) А ну, ребята, где у вас тут самый старый человек?
Жемов (указывает). А вот тебе самый старый человек.
Петр (древнему старику). Здорово, отец.
Старик. Здравствуй, батюшка, здравствуй, сынок.
Петр. Много ли тебе лет будет?
Старик. Да много будет за сто.
Петр. Отца моего помнишь?
Старик. Отца твоего Алексея Михайловича не видел, а хорошо помню. Я тогда при нем на Брынских лесах жил, деготь гнал… Ох, плохо жили…
Петр. А деда моего помнишь?
Старик. Царя Михаилу? Не видел, а хорошо помню… Я тогда при нем за Перьяславскими горами пахал. Ох, плохо жили…
Петр. А поляков на Москве помнишь?
Старик. Молод я еще тогда был, а поляков хорошо помню. Их тогда, сударь мой, Минин с князем Пожарским под Москвой били… Я, сударь мой, от Нижнего Новгорода пеший пошел со щитом и рогатиной… Я тогда здоровый был…
Петр. Много ты, дед, на плечах вынес.
Старик. Ох, много, сынок.
Петр. Ну, здравствуй. (Обнимает его.)
Слышны крики толпы. Роговая музыка. Подплывает корабль. Сидящие за столом поднимаются, приветствуют его криками: «Виват!» С корабля сходит Абдурахман с перевязанной головой, со шведским знаменем в руке. За ним – офицеры и матросы.
Петр. Виват!
Абдурахман (развертывает перед Петром шведское знамя). Сей флаг сорван с побитого нами и взятого на абордаж флагманского шведского корабля. Сорвал знамя сей матрос прозвищем Гуляй-витер.
Петр обнимает матроса, потом Абдурахмана. Берет из руки Меншикова кубок с вином.
Петр. В сей счастливый день окончания войны сенат даровал мне звание отца отечества. Суров я был с вами, дети мои. Не для себя я был суров, но дорога аше была Россия. Моими и вашими трудами увенчали мы наше отечество славой. И корабли русские плывут уже по всем морям. Не напрасны были наши труды, и поколениям нашим надлежит славу и богатство отечества нашего беречь и множить. Виват!
Пушки, трубы, крики.
ЗанавесИван Грозный
Драматическая повесть в двух частях
Посвящается Людмиле Толстой
Часть первая
Орел и орлица
Пьеса в одиннадцати картинах
Царь Иван Васильевич.[99]
Марья Темрюковна, черкесская княжна, затем царица.[100]
Михаил Темрюкович, ее брат.
Василий, блаженный.[101]
Филипп, игумен Соловецкого монастыря, затем митрополит московский.[102]
Малюта Скуратов.[103]
Василий Грязной.[104]
Федор Басманов.[105]
Князь Курбский Андрей Михайлович.[106]
Князь Воротынский Михаил Иванович[107] } воеводы.
Юрьев Никита Романович[108]
Сильвестр, поп, правитель государства во время юности Ивана.[109]
Авдотья, жена Андрея Михайловича Курбского.
Ваня
Андрюшка } его сыновья.
Козлов Юрий Всеволодович. Шибанов.
Князь Оболенский-Овчина Дмитрий Петрович.[110]
Князь Репнин Михаил Дмитриевич.[111]
Княгиня Старицкая Ефросинья Ивановна, тетка царя Ивана.[112]
Князь Старицкий Владимир Андреевич, двоюродный брат царя Ивана.[113]
Юрген Ференсбах, ливонец.
Магнус, принц датский.[114]
Висковатый[115] } дьяки[116]
Новосильцев.
Новодворский, городской воевода.[117]
Лекарь.
Скоморох.
Слуга.
Первый бирюч.[118]
Второй бирюч.
Третий бирюч.
Первый купец.
Второй купец.
Третий купец.
Первый ремесленник.
Второй ремесленник.
Купчиха.
Мужик из Раздор.
Толмач.[119]
Двойна, полоцкий воевода.
Женщина с узлами.
Ремесленник.
Молодой шляхтич.
Толстый пан.
Босой монах жители Полоцка.
Богатая шляхтянка.
Пожилой купец.
Первый латник.
Второй латник.
Третий латник.
Старая женщина.
Бояре, опричники, воины, скоморохи, слуги.
Картина первая
Палата с низким крестовым сводом. Прямо на стене – живопись: юноша стоит, раскинув руки, в одной – хлебец, из другой течет вода; с боков его – коленопреклоненные бояре, воеводы, священнослужители и простой народ; одни ловят ртом воду, другие указывают на хлебец. Над головами – грифоны держат в когтях солнце и луну.
Внизу картины изображен огонь неугасимый и мучения грешников. В палате – с боков печи – на скамьях сидят бояре, окольничие,[120] московские[121] и думные[122] дворяне. Все без шуб, в одних однорядках,[123] в кафтанах, у всех – посохи и шапки в руках. Заметно, что в палате жарко натоплено. В высоком железном светце[124] горят свечи. В палате три двери: прямо в стене дверь, обитая золоченой кожей, в стене направо – низенькое дверное отверстие и налево – такая же низенькая дверь.
