Пэлем Вудхауз - Том 1. Дживс и Вустер
Видимо, я задумался и немного отвлекся: когда он сделал паузу, чтобы глотнуть лимонного сока с содовой, мне показалось, будто я на митинге и надо как-то отреагировать.
— Правильно! Правильно! — воскликнул я.
— Простите?
— Нет, ничего. Так вы говорили…
— Автомобили, движущиеся в противоположном направлении, тоже остановились, но вскоре возобновили движение. Я сидел, погрузившись в свои мысли, когда произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее: у меня с головы внезапно сорвали шляпу! Оглянувшись, я успел заметить, как кто-то издевательски машет мне моей шляпой с заднего сиденья такси, которое воспользовалось освободившимся проездом и скрылось из виду.
Я не расхохотался, но это стоило таких усилий, что я явственно услышал, как затрещали нижние ребра.
— Наверное, кто-то просто пошутил, — сказал я. Мое объяснение его явно не удовлетворило.
— Смею надеяться, — сказал он, — я не обделен способностью воспринимать юмор, но мне трудно найти в этой безобразной выходке что-то, хотя бы отдаленно похожее на веселую шутку. Вне всякого сомнения, эти действия совершены психически неуравновешенным субъектом. Психические отклонения могут проявляться в самых неожиданных формах. Например, герцог Рамферлайн, о котором я уже упоминал сегодня в нашем разговоре, считает, но это, разумеется, строго между нами, что он — канарейка, и приступ, так огорчивший лорда Аластера, случился у него из-за нерадивого лакея, который забыл принести ему утром кусочек сахара. Нередки случаи, когда больные подстерегают женщин, чтобы отрезать у них прядь волос. Склонен предположить, что напавший на меня сегодня субъект страдает манией, относящейся именно к этому виду. Могу лишь надеяться, что он будет помещен под надлежащий врачебный контроль прежде, чем… Мистер Вустер, где-то поблизости все же есть кошка! Это уже не на улице! Я уверен, что мяуканье слышится из соседней комнаты.
Должен признаться, что теперь и у меня не оставалось на этот счет никаких сомнений. Из спальни совершенно явственно доносились кошачьи вопли. Я нажал кнопку звонка, и в комнату вплыл Дживс, всем своим видом выражая почтение и преданность.
— Сэр?
— Вот что, Дживс, — сказал я. — Я насчет кошек. У нас что, в квартире кошки?
— Только те три, что в вашей спальне, сэр.
— Что?
— Кошки в спальне? — простонал сэр Родерик, и глаза его впились в меня, точно два буравчика.
— Ничего не понимаю, — сказал я. — Какие еще три кошки?
— Черная, полосатая и маленькая, светло-рыжая, сэр.
— Какого черта…
Я вскочил и бросился вокруг стола к двери. На беду, сэр Родерик тоже рванул к двери, обегая стол в противоположном направлении. В результате мы на всем скаку столкнулись в дверях и, обнявшись, вместе ввалились в прихожую. Он проворно вышел из клинча и схватил стоявший у вешалки зонт.
— Не подходите, — закричал он, замахиваясь зонтом. — Не подходите, сэр! Я вооружен!
Я решил, что пора приступать к мирным переговорам.
— Ужасно сожалею, что налетел на вас, — сказал я. — Я не нарочно. Я просто решил сбегать посмотреть, что происходит в спальне.
Он немного успокоился и опустил зонт. Но в этот миг в комнате грянул душераздирющий кошачий концерт. Словно все кошки Лондона плюс делегаты из близлежащих пригородов собрались вместе, чтобы раз и навсегда разрешить свои разногласия. Что-то вроде сводного кошачьего хора и оркестра.
— Что за несносный шум, — завопил сэр Родерик. — Я не слышу даже собственного голоса!
— Осмелюсь высказать предположение, сэр, — почтительно сказал Дживс, — что животные пришли в столь сильное возбуждение, поскольку обнаружили рыбу под кроватью мистера Вустера.
Старик пошатнулся.
— Рыбу? Я не ослышался?
— Сэр?
— Вы сказали, что у мистера Вустера под кроватью рыба?
— Да, сэр.
Сэр Родерик издал слабый стон и, ни слова не говоря, схватил шляпу и трость.
— Как, вы уже уходите? — спросил я.
— Да, мистер Вустер, ухожу! Предпочитаю проводить досуг не в столь эксцентрическом обществе.
— Но, постойте! Я пойду с вами. Уверен, что сумею вам все объяснить. Мою шляпу, Дживс.
Дживс протянул мне шляпу. Я ее сразу же надел… И, о ужас! Прямо чуть не утонул в ней, представляете? Еще надевая, я почувствовал, что она какая-то слишком просторная, но стоило опустить руки, как она села мне прямо на плечи, точно ведро.
— Эй! Это же не моя шляпа!
— Шляпа моя, — произнес сэр Родерик таким ядовитым тоном, какого мне в жизни не доводилось слышать. — Это та самая шляпа, которую с меня сорвали сегодня утром.
— Но…
Возможно, Наполеон или кто-нибудь вроде него на моем бы месте не растерялся, но для меня это было уже слишком: я впал в оцепенение и стоял, выпучив глаза. А старик Глоссоп снял с меня шляпу и сказал Дживсу:
— Я бы попросил вас, любезнейший, выйти со мной на пару минут. Мне нужно кое о чем вас спросить.
— Хорошо, сэр.
— Но, послушайте… — забормотал было я, но Глоссоп повернулся и торжественно вышел в сопровождении Дживса. Тут кошачий концерт в спальне грянул с новой силой.
Пора было положить этому конец. Ни с того ни с сего у тебя в спальне появляются кошки — куда это годится? Как эти чертовы твари туда попали, я понятия не имел, но был полон решимости немедленно прекратить их затянувшееся пиршество. Я распахнул дверь — на полу посреди комнаты сцепились в клубок штук сто кошек всех цветов и раскрасок, в следующее мгновение они прыснули друг за дружкой мимо меня из квартиры, а в спальне осталась только рыбья голова внушительных размеров — она валялась на ковре и строго взирала на меня, словно требуя извинения в письменной форме.
Укоризненное выражение на морде злосчастной рыбины меня окончательно доконало: я на цыпочках вышел из спальни и закрыл за собой дверь, но при этом наткнулся спиной еще на кого-то.
— Ах, простите, — произнес этот кто-то.
Я повернулся и увидел того самого малого с розовой физиономией, которого я встретил сегодня утром в компании Клода и Юстаса — лорд Как-его-там.
— Послушайте, — извиняющимся тоном сказал он. — Неловко вас беспокоить, но это не мои кошки пробежали сейчас вниз по лестнице? Похожи на моих.
— Они выбежали из моей спальни.
— Тогда это точно мои, — печально сказал он. — Проклятье!
— Так это вы запустили туда кошек?
— Нет, это ваш слуга. Он любезно предложил подержать кошек в спальне до нашего отъезда. Я как раз пришел их забрать. А они сбежали. Ну, что ж, ничего не поделаешь. В таком случае, я заберу рыбу и шляпу.
Этот тип нравился мне все меньше и меньше.
— Так эту чертову рыбу тоже вы приволокли?
— Нет, рыбу — это Юстас. А шляпу оставил Клод. Я без сил опустился в кресло.
— Послушайте, вы не объясните, зачем?
На розовом лице юного лорда выразилось удивление.
— Так вы ничего не знаете? Вот так дела! — Он густо покраснел. — Что ж, в таком случае понятно, почему все это кажется вам несколько странным.
— Странным — это по меньшей мере.
— Видите ли, это все для Искателей.
— Искателей?
— Ну да, это такой новый классный клуб в Оксфорде, мы с вашими кузенами хотим в него вступить. Для того чтобы тебя приняли в клуб, нужно что-то украсть. Ну, на память. Скажем, каску у полицейского или дверной молоток, словом, вы понимаете. Раз в год, во время торжественного ужина, устраивается выставка украденных предметов, каждый произносит по этому поводу речь и все такое. В общем, здорово весело. Мы решили раздобыть что-нибудь поэффектнее и специально приехали для этого в Лондон, надеялись найти здесь нечто из ряда вон. И с самого начала нам здорово повезло. Клоду удалось достать вполне недурной цилиндр из встречного автомобиля, Юстас унес из «Хэрродса» здоровенного лосося, или как там он называется, а я отловил трех отличнейших кошек, и все за какой-то час. Мы, что называется, были в ударе. А потом встал вопрос, куда все это девать до отхода поезда? Неудобно гулять по Лондону с кошками и с большой рыбиной, знаете ли, привлекает внимание. Тут Юстас вспомнил про вас, мы взяли такси и поехали к вам. Вас дома не оказалось, но ваш человек сказал, что можно оставить здесь. А когда мы вас встретили, вы так спешили, что мы не успели ничего объяснить. Что ж, тогда, если не возражаете, я заберу шляпу.
— Шляпы тоже нет.
— Нет?
— Тот, с кого вы ее сорвали, обедал у меня сегодня. Он ее и забрал.
— Это надо же! Бедняга Клод ужасно расстроится. Ладно, а как насчет того замечательного лосося или как там он называется?
— Желаете обозреть останки? — Увидев масштаб нанесенного ущерба, он совсем сник.
— Да, вряд ли комитет примет экспонат в таком виде, — грустно констатировал он. — От бедной рыбины почти ничего не осталось.
