Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен
— Ах, ерунда какая-нибудь!
— Ну, прям! Хорошая мысль, сейчас придумал. Надо выбить их одним ударом. Ясно? Явится такой, это, пижон…
Против ожиданий, Пуффи заинтересовался. Он признал, что мысль недурна, а Дж. У. заверил его, что она превосходна.
— Вот, значит, со-пер-ни-ки, — развил он тему. — А вот — еще один тип. Что будет? Они, эт, сплотятся. Ничего не попишешь, тоже люди!
Будь Пуффи поспокойней, он указал бы на то, что Свин и Клин, собственно, не люди, но сейчас хлопнул Дж. по спине и вскричал: «Вы гений!», а тот отвечал, что это у него с детства.
Потом Пуффи призадумался. На роль пижона лучше всех годился Фредди, но к нему он обратиться не мог. Кто же тогда? Не всякого попросишь. Объяснять придется, то, се, а дело, в общем, секретное.
Он поделился соображениями с Дж. У, но тот его не понял.
— Ды я про вас!
— Что?
— Вы, значит, и явитесь.
— Я?!
— Ну!
— Чтобы я ухаживал за этой… — начал П., но, уловив холодный взор, заменил слово «мымра» словом «барышня».
— А чего делать? — объяснил Дж. — Что вам, денег не жалко? То-то и оно.
Он взял верную ноту. Больше всего на свете Пуффи было жалко денег. Трудно ухаживать за Миртл, но выхода нет.
— Хорошо, — сказал он глухо, словно бас с тонзиллитом. — С чего начать?
— Покатайте ее в машине, — посоветовал Дж. У. Миртл позвали, попросили надеть пальто и шляпу, и Пуффи повез ее кататься.
Когда он вернулся, тяжело дыша носом, Дж. сообщил, что снадобье уже действует. Зеленоглазая ведьма ревности побудила Свина и Клина скрежетать зубами, глядя вслед автомобилю; и не успел вечерний бриз развеять терпкий запах духов, как соперники наконец заговорили друг с другом, мало того — заговорили по-дружески.
Дж. не ошибся, предметом их беседы был Пуффи. Они нашли в нем немало дурных черт. Свин осудил прыщи, Клин — бакенбарды. Клин сказал, что Свин буквально вырвал слово у него изо рта, а когда он назвал П. П. чучелом и пугалом, то же самое сказал уже Свин. Дж. У. заметил, что их приятно слушать.
— Я так думаю, — развил он мысль, — они, эт, при-ми-ри-лись. Клин два раза назвал Свина «браток». Свин его глазами ел, когда он сказал, что вы, дорогуша, похожи на хлыща из кинокартины. Я подбавил жару — вы, мол, давно к ней подмазываетесь, цветы носите, туда-сюда водите. Еще немного, дорогуша, и дело в шляпе. Теперь вы ее поцелуйте.
Пуффи покачнулся.
— Поцеловать?
— Страк-те-ги-че-ский ход.
— О-о-о!
— Ну-ну-ну, — укоризненно сказал Дж. — Чего ж теперь кочевряжиться? Вот соберется народ в Хаддерсфилде, — продолжал он, ибо именно в этом городке они собирались начать турне. — Сидят это, целый зал, яблоку упасть негде. Сколько мы на этот зал ухлопали! А стоячие места? То-то и оно. Потом второй матч, потом третий, а потом еще Лидс, Уигем, Миддсборо, Шеффилд, Сандерленд, Ньюкасл, Халл, чего только нету!
Пуффи закрыл глаза, все это себе представил, и не зря. Сомнения исчезли, возобладал дух победы. Конечно, места похуже идут за шиллинг, но Дж. полагал, что за иные можно брать и десять шиллингов, а если мыслишь такими суммами, да еще их складываешь, результаты впечатляют. Словом, когда он открыл глаза, в них сверкала отвага. Да, он смутно ощущал, что лучше бы переплыть в бочке Ниагару, чем целовать Миртл, но никто его не просил переплывать Ниагару в бочках.
— Скоро она понесет суп, — сказал Дж. У. — Не зевайте, дорогуша, перехватите ее в коридоре.
Пуффи не зевал, перехватил, но, увидев рыжие волосы и рыбьи щеки, пожалел, что нельзя вызвать Фредди. Вероятно, думал он, тот легко и просто поцелует любую девушку. Поистине, тяжело, что никак не используешь такого специалиста. Тут пришла мысль о десяти процентах, и решимость вернулась.
Миртл была так похожа на дядю, что, в сущности, ты как бы его и целовал. Закрыв глаза, Пуффи препоручил душу Богу, крепко обнял рыбу в человеческом облике — и тут же раздались два хриплых крика. Тяжкая рука опустилась на его плечо. Вслед за этим на другое плечо опустилась другая рука, не легче первой. Открыв глаза, он увидел двух горилл, глядевших на него с тем омерзением, с каким глядит честный человек на хлыща из кинокартины.
Сердце у Пуффи трижды подпрыгнуло и ударилось о передние зубы. Этого он не предвидел.
— Ы-ы! — сказал Свин.
— Ы-ы! — сказал Клин.
— От это да! — сказали оба.
— Хо! — сказал Свин. — С жиру бесишься? Игрушка ему, видите ли! Стой, мы тебя счас разорвем.
— На кусочки, — сказал Клин.
— Во-от такие, — сказал Свин. — Мать родная не узнает. Отцепив сердце от зубов, Пуффи сообщил, что он сирота.
Гориллы ответили, что это не важно, поскольку они имели в виду, что если бы мать была, она бы его не узнала. Беседа становилась сложноватой, но тут слово взял Дж. У.
— Ребятки, — сказал он, — чего вы взъелись? Обижаете мистера Проссера… Может жених целовать невесту, я вас спрашиваю?
Свин поглядел на Клина. Глаз у него практически не было, но Пуффи все же заметил в них ужас. Клин поглядел на Свина, и, если бы у него был лоб, его перерезали бы морщины, порожденные печалью.
— Ы! — сказал Свин. — Жених?
— Ы! — сказал Клин. — Невесту?
— Ну! — сказал Дж. — Правда, мистер Проссер? Пуффи, позеленевший в самом начале беседы, поспешно кивнул. Дж. У. он не любил, но смог оценить его таланты. Да, быстро сообразил, ничего не попишешь. Я думаю, если бы Дж. У. попросил в этот миг десятку, П. безропотно бы ее отдал.
Миртл позвала всех к столу, и все ей безропотно подчинились.
Обедали молча. Легкой беседе мешает разбитое сердце, а Свин с Клином, то есть половина собравшихся, вообще превратились в гуляш. Мрачно подбирали они хлебом жирный соус, скорбно возили по тарелке раскрошенный рулет. После обеда вышли в садик. Дж. У. последовал за ними, чтобы присмотреть и утешить. Пуффи остался и закурил сигарету, ощущая то, что ощущал Даниил, когда, освободившись от львов, смог передохнуть.
Несмотря на тяжкое испытание, он был счастлив. Свин и Клин помирились, они покажут себя в Хаддерсфильде, все прочее — ерунда. Он вынул карандаш, записную книжку и стал подсчитывать прибыль, исходя из того, что хотя бы шесть первых рядов продадут по десятке.
За этим занятием и застал его Дж. У., немедленно заморозивший сад мечтаний.
— Дорогуша, — сказал он, — все пропало.
— Кхо? — спросил Пуффи. Он хотел спросить «Что», но проглотил сигарету.
— Про-па-ло, — повторил Дж. — Псу под хвост.
— В каком смысле? Они — как братья.
— Эт да, — согласился Дж. — Собираются в Африку. Там говорят, хоть правда есть. Бороться не могут. Этого самого нету, как его? Пороху. Свин говорит, не дам я бить себя в нос. Клин говорит, не дам прыгать на живот. Так и сказали: любовь нас, эт, очистила, и будем мы бродить по Африке. Так-то, дорогуша. Плохо дело.
Они посидели и помолчали. Вспомнив о десятке, отданной Фредди, Пуффи задрожал как вентилятор, но заметил, что Дж. У., судя по выражению лица, что-то придумал. И впрямь, через миг-другой тот поделился с ним мыслью.
— Одно хорошо, — сказал он, — хоть Миртл пристроена. Я ей лучшего мужа и не желаю, — он нежно улыбнулся. — Чего там, зови меня «дядя Джеймс».
Пуффи очень удивился.
— Вы считаете, — спросил он, — что я женюсь на вашей поганой племяннице?
— У меня поганых нет, — отвечал Дж. У. — Их три штуки, одна другой лучше. А Мири лучше всех. Ты что, на ней не женишься?
— Я ее длинной палкой не коснусь.
— Как же это? А мы помолвку объявили при двух свидетелях, — Дж. поджал губы. — Можно и в суд подать. И потом, ребятки обидятся. Опять захотят разорвать, эт, на кусочки. Надо бы их спросить. Эй, ребятки! Зайдите на минуточку, а?
На размышление Пуффи хватило тридцати секунд.
— Сколько? Дж. удивился.
— Сколько? — тут он просветлел. — А, ясно! Хотите Мири утешить, как настоящий джентлемен. Хвалю, хвалю. Сколько, значит? Да немало, она ж глаза выплачет.
— Сколько?
— Ну, тыщу.
— Тысячу!
— То есть две.
— Ладно, сейчас выпишу чек.
Быть может, вам кажется, что эта часть моей повести неправдоподобна. Но учтите, что гориллы уже входили в комнату, глазки их блестели, руки напоминали окорока, мускулы — железные гири. Мало того — в сознание Пуффи, словно пух одуванчика, залетела мысль.
Мысль состояла в том, что можно, уехав поскорее, с самого утра пойти в банк и опротестовать чек. Потратишь два пенни на марку, срочности ради, но это ничего.
Словом, чек он выписал, по просьбе Дж. У. — на предъявителя.
— Что ж, ребятки, — сказал тут же Дж., кладя добычу в карман, — пока. У меня дельце в городе.
— Я тоже еду, — сказал Пуффи. — Прямо сейчас. Пока, пока, пока.
Дж. У. удивленно взглянул на него.
— Минутку! Куда едете, в Лондон?
— Да.
— Прям счас?
