Альберт Мальц - Такова жизнь
– Вот плохо только, что глаза у тебя смышленые, – сказал шериф. – Плохо, когда у негра смышленые глаза.
– Слушай, Сэм, двинемся, что ли? – спросил Таун. – Ведь жарко.
Токхью многозначительно погрозил Бичеру костлявым пальцем. – Нехорошие у тебя глаза, парень.
– Нет, босс, – робко сказал Бичер.
– А я говорю – нехорошие. – Голос у него был строгий. – Ты со мной не спорь, Джордж.
– Слушай, Сэм, – сказал Таун, – жарища, просто сил нет. Поедем, сделай такую милость.
– Джордж, – сказал Токхью, – зачем ты ударил белого?
Бичро молчал.
– Ну! – Токхью толкнул его ногой. – Отвечай, когда тебя спрашивают.
Бичер медленно приподнялся. – Вы знаете зачем, босс.
– Вот оно что! – Токхью злобно оглядел Бичера. – Ах ты, дрянь эдакая… У Смоллвуда все негры дерзкие. Да, сэр! Его негров сразу отличишь.
Гаррисон Таун застегнул пояс и наклонился к Бичеру.
– Зачем ударил Эда Бэйли? Это твоя девчонка была?
– Она ничья не была, – угрюмо ответил Бичер. – Она маленькая.
– Ну, и что же, – расхохотался Токхью. – Ты любишь податливых. А Бэйли таких не любит. Да, сэр, податливые ему не по вкусу.
Таун захихикал.
Бичер лег и отвернулся от белых. Токхью перестал смеяться. Он не спеша протянул руку, схватил Бичера за подтяжки и приподнял его, заставив сесть.
Негр и белый посмотрели друг другу в лицо,
– Бичер, – мягко проговорил Токхью, – ты мне не нравишься. Ты – негр Смоллвуда. У тебя смышленые глаза. Я вижу, придется мне тебя поучить немножко. Ты, Бичер, у меня будешь ползать на четвереньках.
Бичер снова услышал горячий внятный голос; непокорная волна вздымалась, сдавливала ему горло. – Мне надоело ползать, босс, – сказал он. – Больше я ни перед кем не буду ползать.
Токхью уставился на негра. Его маленькие, похожие на кремешки глазки засверкали. – Бичер, – мягко сказал он, – ты скоро узнаешь, в каком мире мы живем. Ты узнаешь, какая она жизнь на самом-то деле. Все ползают, Бичер. Я ползаю перед мистером Смоллвудом, понятой Таун ползает передо мной, а негры ползают перед белыми. Вот оно как бывает!
Юноша провел языком по губам. – Я больше не стану ползать, – сказал он. – Хватит с меня!
– Мистер Таун, – мягко проговорил Токхью, не сводя глаз с лица Бичера, – садитесь за руль – поедем.
Таун перелез через спинку сиденья и дал газ. Шериф медленно разжал руку и отпустил Бичера. Юноша лег. Токхью глотнул виски и закупорил бутылку. Он все еще смотрел на Бичера налитыми кровью, сверкающими глазами.
Бичер лежал, опустив голову на руки. Он не глядел на шерифа. Машина рывком тронулась с места. Пение доносилось все слабее, слабее и, наконец совсем смолкло. «Все равно, – нашептывал неведомый голос, – Все равно, все равно».
Шериф Токхью откинулся на спинку сиденья. Голова у него шла кругом от выпитого виски. Он знал, что хватил лишнего, но чувствовал себя неплохо. Он чувствовал себя замечательно. У него было приятное ощущение полноты, свободы и силы, точно где-то внутри в нем мчалась бурная река. Хорошо бы повидать сейчас Смоллвуда. Положить бы Смоллвуду руку на загривок и сдавить шею – так, самую малость. Запустить бы пальцы поглубже. Фу, чорт, – замечательно! И ту бабенку тоже недурно бы повидать. Полная, покачивает бедрами – хороша! На этот раз она его запомнит. Не поторопится забывать. Положить бы ей руку на грудь – пусть визжит. Пусть! На этот раз будет его помнить. Токхью вцепился в борт машины. Ему нужен послушный негр? Он, Смоллвуд, хозяин? И ему нужен послушный негр? Ладно! Негр будет ползать на четвереньках. Токхью берет это на себя. Он будет лизать пол под ногами белых. Дрянь эдакая! Упрямый, как мул! Забрал себе в голову бог знает что! Говоришь, хватит с тебя? Вот это мне нравится! У Смоллвуда все негры такие. Ладно, он Бичера выутюжит. И при этом даже не коснется его. Пальцем не тронет, Токхью вдруг расхохотался. Он хлопнул рукой по обивке сиденья. Рот у него был широко открыт, тонкие губы поползли в сторону, обнажая длинные, лошадиные зубы.
– Гаррисон! – крикнул Токхью. – Гаррисон! Чтоб тебя чорт побрал! Подъедем к Шэйни, остановись там: я прихвачу бутылочку.
– Слушай, ведь у тебя еще осталось? – ответил Таун. – Потерпи до дому.
Токхью захохотал. – Остановись у Шэйни, Гаррисон, остановись, чорт тебя подери! – сказал он.
– Ладно. – Понятой покорился и втихомолку ругнул шерифа.
Токхью сидел развалившись. Он смотрел на неподвижное тело негра, и глаза его искрились от удовольствия. Он чувствовал себя великолепно. Так бы и вскочил да заорал бы во всю глотку! Поглядеть бы сейчас на Смоллвуда.
Они подъехали к перекрестку, где была заправочная станция и лавка. Токхью, пошатываясь, вылез из машины, подмигнул Тауну и зашел в лавку. Таун насупил брови, раздумывая что бы такое могло втемяшиться в голову старому дураку. Через минуту Токхью вернулся. Он шагал вниз по ступенькам, оживленно переговариваясь с хозяином лавки Шэйни – лысым толстяком, лет сорока, похожим на мартышку с вздернутым носом.
– Вот тебе на! – крикнул Токхью, подмигивая Тауну, – придется удирать. За нами вдогонку отправилась целая компания, хотят линчевать Джорджа.
Бичер вскинулся с места и сел. Он смотрел на белых полными ужаса глазами.
– Да, сэр, – сказал Шэйни, – мне только что позвонили. Приятели Эда Бэйли разыскивают негра который его избил. Эго он и есть? – спросил хозяин лавки, показывая на Бичера. – Ну, приятель, плохо твое дело! Я бы сейчас с ним головой не поменялся. – Шэйни закрыл рот ладонью, стараясь подавить смех. Таун раскусил в чем дело и весело ухмыльнулся.
Бичер с трудом перевел дух. – Вы меня отдадите им, босс?
– Как бы не так! – напыщенным тоном проговорил Токхью. Он драматически ударил кулаком по обивке сиденья. – Если догонят, я тебя в обиду не дам.
– Вы лучше спрячьте его, – сказал Шэйни. – Я сейчас принесу чего-нибудь. – Он скрылся за углом лавки.
– У тебя заряжено? – взволнованно спросил Токхью. – Положи рядом с собой. Чтобы под руками было.
Таун многозначительно похлопал по револьверному дулу. – Жизнь за тебя положу, негр!
Шэйни выбежал из-за угла, волоча за собой старую, драную попону. – Вот, накройте его, – сказал он. – Воняет малость а все-таки споятаться под ней можно.
Токхью толкнул Бичера и накрыл его попоной. Белые тряслись от беззвучного хохота. Шериф вскочил на заднее сиденье. – Гоните во есю мочь, мистер Таун! – драматически воскликнул он.
– Заезжайте к Бенни Уилкерсону, – посоветовал Шэйни. – Я ему позвоню, как только увижу их.
– Правильно! – Машина рванулась вперёд. Шэйни стоял посреди дороги, обессилев от хохота. Потом он пришёл в себя и побежал в лавку оповещать своих приятелей по телефону. Бичер лежал под вонючим одеялом, втягивая воздух ртом. Кулаки его были стиснуты, тело сводило судорогой, словно всё оно было скручено кольцами, которые извивались, корчились, силясь разомкнуться, вырваться на свободу. Машина с рёвом неслась по дороге, подскакивая, мотаясь из стороны в сторону; Бичера ударяло по коленям, локтям, бёдрам. Голову разламывало от внезапной, обжигающей огнём боли, в ушах стоял мучительный звон, а в мозгу, словно позывные по радио, стучали одни и те же слова: – Что будет? Что будет? Что будет? – Потом откуда-то из глубины до него донёсся всё тот же голос; в нём не слышалось жалости, он был холоден и жесток: – Тебе не помогут. Белые боссы не помогут. Они выдадут тебя. Погиб. Ты погиб, Джордж. – Бичер вслушивался, и всё его существо исходило слезами отчаяния. – Они торопятся! – спорил он. – Они не хотят ждать. Они не выдадут меня! – Но тихий голос снова повторял своё холодное последнее предостережение, и Бичер снова гнал его прочь, из последних сил цепляясь за эту крохотную надежду.
Потом он услышал у себя над ухом голос белого. Токхью нагнулся и приподнял попону. Голос звучал тепло, участливо, но лицо у Токхью было хитрое, всё в весёлых морщинках. Бичер боится. Негр себя не помнит от страха. Вот, помяните моё слово, верну Смоллвуду такого издольщика, каких он ещё не видывал. Верну его в таком виде, точно это не Бичер, а сотовый мёд, и скажу: «Вот, пожалуйста, мистер Смоллвуд. Всё сделано, как вы приказывали, мистер Смоллвуд».
– Ты не бойся, приятель, – сказал Токхью мягким, хитрым ликующим голосом. – Мы тебя в обиду не дадим. Никто тебя не линчует. Не-ет! Они грозятся отрубить руку, которая ударила Эда Бэйли, и сжечь её у тебя на глазах, но им это не удастся. Нет, сэр! Я тебя в обиду не дам.
Токхью прикрыл попоной голову Бичера. Верхняя губа у него вздёрнулась в беззвучном смехе. Он достал бутылку виски и допил всё, что, там было. Потом отшвырнул её в сторону. Машина с бешеной скоростью мчалась по дороге.
Бичер лежал, беспомощно всхлипывая. Он не знал, чему верить. Верить ничему нельзя. Сделать тоже ничего нельзя. Если бы можно было драться. Если б убежать. Если б сделать что-нибудь… Он снова услышал голос шерифа: – Ты не бойся, Джордж, бояться нечего.
