Роберт Вальзер - Сочинения Фрица Кохера и другие этюды
Внешность обманчива
Поэт, презираемый миром и забывший в своей одинокой мансарде хорошие манеры, может быть застенчивым, но конторщик куда более застенчив. Когда он предстает перед начальством (гневная жалоба на устах, белая пена на дрожащих губах), разве не являет он собою само смирение? Даже голубь не мог бы отстаивать свои права более мягко и смиренно. Конторщик сто, нет, тысячу раз обдумает то, что хочет предпринять, но до дрожи боится принимать решение и действовать. Горе тому, кто станет его врагом, будь это сам господин директор! А вообще-то конторщик доволен своей участью. Он с комфортом ведет письменное существование, предоставив мир — миру, а споры — спорщикам. Он умен и даже мудр и делает вид, что доволен своей судьбой. В процессе монотонной и монохромной писанины у него нередко появляется шанс ощутить себя философом. Он обладает врожденным талантом спокойно нанизывать мысль на мысль, задумку на задумку, идею на идею. Он с удивительной ловкостью сцепляет свои молниеносные озарения в колоссальное сооружение, подобное товарному поезду необозримой длины: пар спереди, пар сзади, вперед на всех парах! Об искусстве, литературе, театре и прочих не слишком ему доступных вещах конторщик умеет рассуждать часами, проницательно, тактично и осмотрительно. Особенно в конторе, когда ощущает свою ответственность за всеобщее благо. Тут в контору врывается шеф и гаркает: Черт побери, о такой дряни и говорить не стоит, брысь! На этом культурный диалог обрывается, а конторщик вновь становится самим собой. Без сомнения, конторщик в высшей степени способен к перевоплощениям. Он может бунтовать и покоряться, проклинать и молиться, юлить и упрямиться, лгать и говорить правду, лебезить и возмущаться. В его душе, как и в душах других людей, теснятся самые разные чувства. Он любит подчиняться и легко обижается. Что поделаешь, обид он не прощает. Не хотелось бы повторяться, но все же: разве есть на свете существо более деликатное, послушное, справедливое, чем он? Он заботится о своем образовании, а как же! Он посвящает наукам большую часть жизни, тратит на них прорву времени. Он почувствовал бы себя оскорбленным, посмей кто-нибудь отрицать, что он блистает в науках так же, как в своем ремесле. Он настоящий мастер своего дела, но стесняется это показать. Эта очаровательная привычка иногда заводит его даже слишком далеко: он предпочитает свалять дурака, чем показать свое превосходство, за что и терпит незаслуженную ругань начальства. Но какое дело до нее гордой душе!
Пирушка
Весь мир и поле деятельности служащего торговой фирмы — тесная, обшарпанная, убогая контора. Инструменты, которыми он ваяет: перо, простой карандаш, красный карандаш, синий карандаш, линейка и всякого рода налоговые таблицы, не заслуживающие подробного описания. Перья хорошего конторщика обычно остры, наточены и беспощадны. Почерк чаще аккуратный, не без размаха, даже иногда слишком размашист. Прежде чем вонзить перо в бумагу, опытный конторщик несколько мгновений медлит, то ли собираясь с силами, то ли прицеливаясь, как заправский охотник. Затем начинается стрельба, и по райскому полю разлетаются буквы, слова, фразы, причем каждая фраза имеет очаровательное свойство выражать весьма многое. В том, что касается корреспонденции, наш конторщик — настоящий дока. Он изобретает на лету такие обороты, которые изумили бы многих ученых профессоров. Но где эти сокровища фольклорного красноречия? Погибли, исчезли, пропали! С конторщика могли бы брать пример поэты и ученые. Именно они, нескромные поэты, надеются прославиться и разбогатеть благодаря каждому исписанному клочку бумаги. Насколько же благороднее и великодушнее ведут себя конторщики. При всем их внешнем убожестве, они обладают богатством, поистине неисчерпаемым. Быть богатым вовсе не значит казаться богачом в глазах легкомысленного света. Воистину беден тот, кто кажется богачом, но в душе носит все признаки убогой и злобной бедности. Народная мудрость свидетельствует в пользу конторщика, но разве наш герой этого не заслуживает? Он, вне всякого сомнения, хороший счетовод и эконом. Милые дамы, почему вы вовремя не замечаете таких мужчин? Хороший счетовод обычно хороший человек, конторщик доказывает это десять раз на дню. Мошенники и бродяги за всю жизнь не смогут сложить должным образом несколько чисел. Способность точно считать просто недоступна распущенным людям. Взгляните на художников, лично я всех художников считаю развратниками. Ну а теперь взгляните на конторщика из торговой фирмы: кто перед ним устоит? Он, как правило, превосходно знает семь или восемь языков. Говорит по-испански, как испанец, и по-немецки, как он сам. Что на это возразить? Ирония здесь неуместна. Записывая свои доходы и траты, конторщик неподражаем. И так же точно он описывает свои ощущения и чувства, мысли и идеи. Иногда его старания смехотворны. Впрочем, любой благожелатель найдет в нем только прекрасные качества, достойные подражания. Тесен мир, в котором трудится конторщик, убоги его инструменты, неприметны его усилия. Скажите: есть ли участь более тяжкая, чем судьба конторщика?
Новый член общества
Любезный читатель, позволь представить тебе одного субчика из торговой компании, где я служу. Это молодой конторщик лет двадцати, один из тех, что подают большие надежды. Его старание и прилежание еще не пострадали от коварных ударов времени. Его рвение во всех полезных начинаниях цветет махровым цветом, а что касается цветов его поистине делового образа мыслей, то они не уступят и огненному тюльпану. Я вижу его каждый день, за завтраком, обедом и ужином, а поведение за столом многое говорит о человеке. Он ведет себя чуть ли не безупречно. Он мог бы хоть иногда позволить себе некоторую раскованность (ведь проглядывает же из-за туч теплое желтое солнце), но это не приходит ему в голову. Может, парень делает это нарочно, чтобы затруднить мне описание его особы? И понимает, что к чему? О, конторщики — народ хитрый! Любой признает, что детально описать столь безупречный экземпляр было бы намного легче, не веди он себя столь безукоризненно. Изъяны и слабости человека предоставляют насмешливому автору прекрасный повод пустить в ход остроумие, то есть быстро прославиться, то есть быстро разбогатеть. Мой персонаж, видимо, не одобряет такой карьеры, но погоди, голубчик, мы тебя сцапаем. И при этом ничуть не погрешим против истины. Истина останется непоколебимой и задаст тон описанию. Наш герой ест мало, все умные люди едят мало. В дискуссиях участвует осторожно, что также говорит о его выдающемся уме. Слова не срываются, а невольно соскальзывают с его уст, он тут ни при чем. Может, у него губы неправильно устроены. Ест он деликатно; ложкой, вилкой и ножом владеет превосходно. Слушая непристойные речи, он краснеет — сказывается хорошая школа. Он никогда не выскакивает первым из-за стола, тактично пропуская вперед старших. Во время еды он постоянно оглядывается, желая оказать кому-нибудь дружескую услугу. Кто еще, занимая его должность, вел бы себя подобным образом? Если конторщик с жизненным опытом расскажет за столом сальный анекдот, наш герой вежливо рассмеется, но, если удачно сострит какой-нибудь стажер, он промолчит. Скорее всего, он рассуждает так: Сальные анекдоты следует встречать услужливым смехом и выпроваживать, чтобы очистить атмосферу. Удачные остроты могут обойтись и без смеха. И еще: разве это не ужасно — сидеть и смотреть, как краснеют старшие, когда их высказывание не находит отзвука? Читатель, ты должен признать, наш бедный одинокий конторщик мыслит очень благородно! Да, за обедом я люблю изучать моих персонажей. И еще: внешность нашего героя соответствует его поступкам; коль скоро поступки не лишены достоинства, то и внешность не лишена прелести.
Тихие минуты
Бывает, что конторщик лишается своего места. Иногда его выживают, но чаще он уходит сам. Так поступают беспокойные натуры этого народа, и в большинстве своем это несчастные люди. Нищего рабочего не презирают так, как безработного конторщика, и на то есть свои причины. Конторщик, пока у него есть место, является как бы наполовину хозяином; лишившись места, он опускается, превращается в нелепое, ненужное, обременительное ничтожество. На него смотрят как на человека конченого, ни на что не годного, и это очень печально и несправедливо. Возможно, в его характере есть какой-то неустранимый изъян, что-то злое, порочное; но разве из-за этого человек ни на что уже не годится? Слава Богу, в торговом деле таких опустившихся служак немного, иначе плохо бы обстояло дело с общественным порядком и спокойствием. Голодающие конторщики — одно из самых ужасных явлений. Голодающие рабочие не так ужасны. Рабочие всегда могут тут же найти новую работу, а конторщики — никогда, по крайней мере, не в нашей стране. Да, дорогой читатель, повествуя о бедных презренных безработных конторщиках, я считаю шутливый тон предыдущих очерков неуместным, даже слишком жестоким. Чем занимается большинство безработных конторщиков? Они ждут! Ждут нового места. И пока они ждут, их мучает раскаяние, осыпая холодными упреками. Обычно никто их не защищает: кому охота возиться с грязным сбродом? Это печально. Один мой знакомый шесть месяцев был без места. Он ждал и дрожал от страха, как в лихорадке. Почтальон был для бедняги ангелом и дьяволом: ангелом, когда его шаги приближались к двери, и дьяволом, когда он равнодушно шагал мимо. Этот конторщик, снедаемый смертельной скукой, начал писать стихи, и даже написал несколько довольно удачных. У него была тонкая, чувствительная душа. Служит ли он сейчас? Нет, он недавно уволился, такой уж он дурной и глупый. Он нигде не выдерживает. Возможно, это своего рода болезнь. Те, кто разбираются в подобных вещах, предсказывают ему дурной конец. Без сомнения, он пойдет ко дну. На этом примере видно, что среди многократно осмеянных, никчемных конторщиков попадаются и весьма трагические фигуры. Природа так удивительна! Даже самый ничтожный конторщик годится ей для определенной цели. Если ты, читатель, не стыдишься слез, если ты, милая читательница, плачешь иногда над чужим горем, сохрани одну слезу твоих прекрасных глаз для конторщика, страдающего неизлечимой болезнью, которую я описал тебе выше.
