Вулф Том - Мужчина в полный рост (A Man in Full)
— Мистер Белл, — произнес Макнаттер. — Познакомьтесь с Фариком Фэноном.
Фарик Бомбардир даже не шевельнулся. Помедлив, он едва заметно кивнул Роджеру и чуть скривил губы, как бы говоря: «Ну, приехал ты. И что с того?»
Макнаттер сердито посмотрел на парня и, стиснув зубы, беззвучно, одними губами приказал: «Встань!» Потом еще раз, дернув подбородком: «Встань!»
Бомбардир, уставившись на тренера, состроил гримасу, как бы говоря: «Заколебал уже со своими хорошими манерами».
Медленно, изображая неимоверно уставшего от жизни человека, Бомбардир поднялся с дивана. Даже согнув ногу и сутулясь, он возвышался над Роджером Белым. Роджер протянул руку; Бомбардир вяло пожал ее, всем своим видом выражая страшную скуку.
— Фарик играет за нашу сборную, — пояснил тренер.
— Да-да, я знаю, — ответил Роджер, улыбаясь и глядя парню прямо в глаза в надежде установить хоть какой-то контакт с этим «трудным случаем». — Уверен, вся Атланта знает. Я, как и все, слежу за вашей игрой.
Фэнон ничего не ответил. Только недоверчиво покосился на Роджера, как бы говоря: «Ну, а мне что с того, что какому-то хмырю в костюмчике есть до меня дело?»
Повисла неловкая тишина, которую нарушил Макнаттер:
— Мистер Белл, я попросил вас приехать потому, что у нашего Фарика неприятности. У меня неприятности. У Технологического неприятности. Это произошло вчера вечером, на вечеринке. Фарика обвиняют… его обвиняют в изнасиловании. Изнасиловании во время свидания, вроде того. Фарик божится, что не совершал ничего такого, но положение у него хуже некуда. А значит, и у меня. И, следовательно, у Технологического.
Бомбардир отвернулся и снова презрительно скривил губы. На этот раз вышла прямо ухмылка.
Во взгляде Макнаттера сверкнуло неодобрение. Довольно уже с него этой невозмутимости крутого пацана из гетто.
— Ладно, Фарик… Скажи мистеру Беллу, кто она!
Бомбардир вяло, едва слышно:
— Да… девчонка какая-то… белая… в Технологическом учится…
— Какая-то белая девчонка! — возмутился Макнаттер. — Имя этой «какой-то белой девчонки»? Как ее зовут?
— Ну… не знаю…
— Черта с два ты не знаешь! — прорычал Макнаттер. Потом повернулся к Роджеру. — Я скажу вам, мистер Белл, кто она такая. Ее зовут Элизабет Армхольстер. Дочка Инмана Армхольстера, вот кто она!
— Шутите?! — вырвалось у Роджера; он слишком поздно сообразил, что это не тот ответ, который должен исходить от юрисконсульта высокой квалификации.
— Нет, не шучу, — ответил Макнаттер, — и Армхольстер возьмет Фарика за это самое… И Технологический возьмет… А там настанет и моя очередь.
Инман Армхольстер. Входит в первую пятерку белой элиты Атланты. Любой мало-мальски стоящий бизнес в городе завязан на нем. Армхольстер — это старинные семейства Атланты, это «Пидмонтский ездовой клуб», это богатство Креза. Армхольстер вполне мог оказаться среди стоявших на той террасе, а если его и не было, то уж приглашение от клуба он точно получил. Инман Армхольстер, Инман Армхольстер…
Роджер Белый посмотрел сначала на Макнаттера, потом на Фарика Фэнона. В голове у него роились самые разные вопросы, но в первую очередь он подумал вот о чем: «Почему Макнаттер, эта белая туша, позвонил ему, Роджеру?» Он ведь не работает с уголовными делами и не специалист по обвинениям в сексуальных домогательствах. Даже с судебными тяжбами не связан. Его сфера — корпоративное право, точнее, контрактное. Инман Армхольстер ведь не денег захочет. Он возжаждет крови.
Роджер Белый снова глянул на молодого спортсмена, отгородившегося щитом дерзкой невозмутимости, напялившего на себя нелепые тряпки из гетто, нацепившего блестящие побрякушки. Футбольная знаменитость. Роджеру Белому еще не доводилось видеть их так близко. Однако сейчас перед ним стоял самый отвратительный экземпляр испорченного чернокожего парня. Пользующийся шумным успехом футболист, наемный игрок, который вообразил, что все ему должны. Либо деньги, либо секс. И столько, сколько он пожелает, тогда, когда пожелает. Сам же он, что бы там ни случилось, всегда выйдет сухим из воды. Вот он, кодекс наемника! Насилуй, грабь, удирай с добычей! Да чтобы ни перед кем не отвечать! И этот молокосос закадрил дочку Инмана Армхольстера. Интересно, подозревает Бомбардир или нет (хотя умом парень явно не блещет), что стал динамитной шашкой, которая вот-вот рванет.
«О, шоколадная Мекка!..»
ГЛАВА 2. Седельные вьюки
Тридцать шесть часов спустя, а именно в понедельник, в семь тридцать утра, солнце уже палило немилосердно, так, как это бывает в Атланте. Даже здесь, на тридцать втором этаже башни «ГранПланнерсБанка», за герметичным, в дюйм толщиной теплостойким стеклом, с массивным кондиционером под потолком, шумно исторгающим холодный воздух, было очевидно, что скоро город погрузится в настоящее пекло. Окна зала для переговоров выходили на восточную сторону, и ослепительное сияние солнца было невыносимо. Оно свободно проникало через зеркальное стекло, на котором не было ни штор, ни жалюзи — ничего. Но не по чистой случайности, нет. Все было тщательно продумано, и сидевшие за столом со стороны «ГранПланнерсБанка» отлично понимали, в чем тут «фокус».
Не только Рэймонд Пипкас, эксперт отдела кредитования, но и все его сослуживцы знали, что рабочий завтрак — самый настоящий розыгрыш, включая и то, что стояло на столе. Пипкас постарался довести до своих сотрудников — лучше поесть загодя. Судя по всему, совету шефа вняли. Никто и не смотрел на так называемый «завтрак». Все откинулись на стульях и рассматривали мишень, добычу, жертву… в общем, объект розыгрыша стоимостью в полмиллиарда долларов. Этим «объектом» был старик, сидевший на противоположном конце стола, на стороне корпорации «Крокер Глобал». Пипкасу было всего сорок шесть, и любой мужчина шестидесяти лет казался ему стариком, даже такой крепко сбитый и физически развитый, как Чарли Крокер.
Очевидно, Крокер и не подозревает, что в нем видят старика. Сидит уверенно, откинувшись на стуле и распахнув пиджак. Глупец, все еще мнит себя одним из повелителей Атланты. Улыбается своим подчиненным — юристам, финансистам, начальникам отделов, стареющим клеркам по связям с банками, так называемым личным помощникам, двум красоткам с юбками до… выше некуда…
Да он же прямо источает животную энергию! И это в шестьдесят лет! Бык, да и только. Шея шире головы и крепкая, как ствол дуба. (У Пипкаса, который родился в век технического прогресса и рос в доме повышенной комфортности среди бетонных коробок близ Сан-Хосе, мелькнула мысль о том, что он никогда не видел дуб, не говоря уж о быке.) Крокер почти облысел, но казалось, волосы у него выпали под мощным напором тестостерона — свидетельства непомерной мужской силы.
«Да вы только посмотрите на него… как улыбается этим длинноногим красоткам! Те стоят, склонившись над ним… чудо как хороши… прямо модели!.. Обе блондинки, с длинными волосами и стройными, затянутыми в блестящие колготки ногами… А вон у той… что повыше… в шелковой блузе с высоким воротником и воздушным, в тон галстуком-бабочкой… у нее такая чудесная, стройная шея… алебастровая кожа… мягкий овал лица… а нижняя губа полная и многообещающая…»
Крокер, подняв голову, посмотрел на модель и, широко улыбаясь, что-то сказал. Пипкас уловил только имя — Анжелика. «Анжелика?!» Он ушам своим не поверил. Только в Атланте можно встретить сногсшибательную блондинку с таким именем — Анжелика.
На Пипкаса нахлынули неприятные воспоминания. Сирья ведь тоже блондинка, и тоже не лишена привлекательности… Маленькая финская потаскушка! Закупщица галантерейных товаров! И как только он позволил этой миниатюрной финской галантерейщице так с ним обойтись! Внутри у Пипкаса как будто что-то оборвалось — он не подумал, а, скорее, почувствовал, что мужчины вроде Чарли Крокера такого бы не допустили…
Как раз в этот момент Крокер уперся взглядом в дальний угол зала для переговоров, и на лице его появилось недоумение.
Коллега Пипкаса, Хэрри Зейл, спец по проработке, приблизил свою огромную голову и незаметно шепнул:
— Слышь, Рэй, глянь — потаскун заметил наш «веник».
И действительно, Крокер смотрел по сторонам и вдруг наткнулся на одиноко торчащую в углу увядающую драцену в керамическом горшке. Несколько длинных, тонких листов растения свисали, как вывалившиеся языки у мертвых. Горшок стоял на ковролине с отметинами ножек стола, стульев, офисного оборудования. Старику пришлось прищуриться, чтобы разглядеть все это. К тому же он ничего не увидел в зеркальном стекле окна. С того места, где он сидел, должна была открываться панорама районов, прилегающих к центру Атланты… небоскреб «Ай-Би-Эм», «Джи-Эл-Джи Гранд», «Променад Один», «Променад Два», «Кэмпенили», «Сазен-Белл-центр», «Колони-сквер» и три здания его, Крокера, постройки: «Феникс-центр», «Мосс-Ко-Тауэр» и «Транс-Экс-Палладиум». Однако Крокер не видел ничего… а все из-за ослепительного света. Его и подчиненных посадили так, чтобы солнце било им прямо в глаза.
