Антон Чехов - Рассказы. Юморески. 1885—1886
В 1885 — начале 1886 г. Чехов печатался под прежними своими псевдонимами: А. Чехонте, А. Ч., Брат моего брата, Человек без селезенки; появились и три новые подписи: Врач без пациентов, Рувер и Ревур. Рассказы, опубликованные в газете «Новое время», были подписаны полным именем: Ан. Чехов.
2
Значительная часть рассказов и юморесок, включенных в четвертый том, появилась впервые на страницах петербургского журнала «Осколки». Озабоченный тем, чтобы журнал «хоть по некоторым своим сотрудникам стоял вне конкуренции», его издатель и редактор Н. А. Лейкин обеспечил Чехову твердый литературный заработок, связав его в то же время множеством стеснительных условий и обязательств, ограничивая возможность печататься в других юмористических журналах. В «Будильнике», например, с июня 1885 по февраль 1886 г. прошло лишь 10 публикаций, в большинстве — коротких юморесок и откликов на московскую злобу дня. Появление на страницах «Будильника» рассказа «Тапер» вызвало резкое недовольство Лейкина. «Он очень ревнив… — писал Чехов В. В. Билибину 28 февраля 1886 г. об издателе „Осколков“. — Не пробовали ли Вы его щекотать?»
Несмотря на то, что в некоторых номерах «Осколков» помещалось до 400 строк чеховского текста (при полном объеме около 1000 строк), Лейкин часто упрекал своего сотрудника в нерадивости. «Писать надо больше, одно скажу. Надо выгнать из себя ленивого человека и нахлыстать себя, — советовал он в письме от 17—18 октября 1885 г. — Ведь нахлыстываю же себя я. Вы говорите, надо читать, заниматься наукой. Ничего не значит ‹…› Вот, например, что отнимает у Вас много времени: зачем Вы перебеливаете Ваши рассказы? Кто это нынче делает? Пишите прямо набело. Написал, прочел и посылаю, исправив кое-что — вот как все журнальные работники делают» (ГБЛ).
Чехов, по-видимому, и в самом деле не всегда успевал перебелять предназначенные для «Осколков» рукописи. «Позавидуешь Чехову, который пишет рассказы Лейкину прямо набело и без помарок. Я сам видел», — сообщал А. С. Лазарев-Грузинский Н. М. Ежову 19 марта 1887 г. (ЦГАЛИ, ф. 189, оп. 1, ед. хр. 7, л. 189),
Литературный заработок Чехова от его «многописания» почти не увеличивался. «Сколько бы я ни писал и как бы часто ни посылал Вам свою прозу, — замечал он в письме к Лейкину от 23 ноября 1885 г., — мой гонорар не перестанет колебаться между 45 и 65 в месяц… Пошли я Вам сейчас целый мешок статей, и мой гонорар от этого не станет толще, ибо предел ему положен не Вами, а рамками журнала…»
Чехов обязан был еженедельно отсылать в Петербург порцию юморесок — таких, например, как «Письма» или «Конкурс», злободневных «мелочишек» и безвредных в цензурном отношении подписей к рисункам, дававшихся ему с особенным трудом: «Вы сами знаете, что легче найти 10 тем для рассказов, чем одну порядочную подпись» (4 ноября 1884 г.); «Подписи шлю по мере сил» (14 сентября 1885 г.); «Подписей — увы! — нет в моих мозгах! Политические темы только тогда не скучны и не сухи, когда в них затрагивается сама Русь, ее ошибки» (30 сентября 1885 г.).
Рассказы же, в которых затрагивалась «сама Русь, ее ошибки», не нравились издателю «Осколков», казались ему недостаточно юмористичными, «сухими». Пропуская без редакторских помарок юморески в бытовые сценки Чехова, Лейкин правил рассказы, подобные «Вороне» и «Унтеру Пришибееву».
Многие рассказы этой поры («Мертвое тело», «Художество», «Детвора», «Егерь» и др.) не соответствовали направлению и характеру юмористического журнала. «Подписчик на „Осколки“ — специальный подписчик и требует юмористики, веселых сценок, сатирических или шуточных или шаловливых стихов. И так уж мы не ту ноту тянем. Раздаются даже жалобы на серьезность», — писал 12—13 октября 1886 г. Лейкин, давно уже убеждавший Чехова, что «одними рассказами журнал наполнить нельзя» (ГБЛ).
В 1885—1886 годах резко выявились те расхождения с программой Лейкина, которые наметились уже в 1884 г. «Вы упрекаете меня, что я придаю фельетонный характер „Осколкам“, — писал Лейкин 19 февраля 1884 г. — Удивляюсь такому упреку! Если бы я мог, я сделал бы „Осколки“ от строчки до строчки фельетоном, но людей нет. Вы забываете, что „Осколки“ журнал, журнал еженедельный, а не сборник. Журнал должен откликаться на все злобы дня, как крупные, так и мелкие ‹…› Нет, посмотрю я на Вас, Вы не журналист» (ГБЛ).
Переписка с издателей «Осколков», довольна полно сохранившаяся в архивах, позволяет представить те цензурные условия, в которых приходилось работать Чехову.
Правительственные распоряжения 1882 и 1884 годов, установившие строгий режим для всей русской печати, поставили юмористическую журналистику в совершенно бесправное положение. Судьбы журналов стали зависеть непосредственно от умонастроения и воли ближайшего цензурного начальства. Лейкину было объявлено, например, что «начальник главного управления по делам печати вообще против сатирических журналов и не находит, чтобы они были необходимы для публики» (письмо Н. А. Лейкина к Чехову от 10 октября 1885 г. — ГБЛ). К «Осколкам», как журналу наиболее популярному и либеральному, был приставлен специальный чиновник.
Еще в 1884 г. Лейкин сообщал, что на «Осколки» приказано обратить особое внимание: «Что-то будет! Надо сократиться, надо сжаться, а то как бы не вышло чего-нибудь, не отняли бы розничной продажи…» (письмо к Чехову от 20 апреля 1884 г. — ГБЛ). В 1885 г. Лейкин то и дело извещал Чехова о цензурных погромах и «мамаевых побоищах», в результате которых запрещалось — или, по выражению Лейкина, «закрещивалось» — до половины содержания очередного номера. «Крепко поналегли на нас в последнее время; поналегли и давят, душат ‹…› Идейного почти ничего не проходит. С чем ни сунешься, крест» (11 апреля 1885 г.). «Громы разверзлись страшные. Мне приказано, чтобы весь запас каждую неделю посылаем был в комитет на новое рассмотрение, и мотивировано это тем, что неделю раньше могло быть дозволено, то неделю позже, вследствие некоторых циркуляров, не может быть уже дозволено ‹…› Дамоклов меч висит, и надо, хоть на время, сократиться. Против рожна не попрешь!» (10 октября 1885 г. — ГБЛ).
В 1885 — начале 1886 г. цензура запретила или исказила целый ряд рассказов и «мелочишек» Чехова, в которых усмотрела «опасную тенденцию» или «возможность понимать в дурную сторону» (подробнее — в примечаниях к рассказам «Не судьба!», «Унтер Пришибеев», «К свадебному сезону», «На чужбине», «Циник», «К сведению мужей», «Анюта»).
«Погром на „Осколки“ подействовал на меня, как удар обухом… — писал Чехов Лейкину в октябре 1885 г. — С одной стороны, трудов своих жалко, с другой — как-то душно, жутко… Конечно, Вы правы: лучше сократиться и жевать мочалу, чем с риском для журнала хлестать плетью по обуху ‹…› Но думаю, что придется сокращаться бесконечно. Что дозволено сегодня, из-за того придется съездить в комитет завтра, и близко время, когда даже чин „купец“ станет недозволенным фруктом. Да, непрочный кусок хлеба дает литература, и умно Вы сделали, что родились раньше меня, когда легче и дышалось и писалось…»
3
С мая 1885 г. Чехов начал сотрудничать в «Петербургской газете». Здесь ему была предоставлена несколько большая, сравнительно с «Осколками», свобода. Газета выходила без предварительной цензуры (поэтому могли быть напечатаны, например, «Унтер Пришибеев», «Циник», запрещенные для «Осколков»); редакция не ограничивалась чисто юмористической тематикой, помещая рассказы объемом в 300—400 строк.
Чехов печатался на страницах «Петербургской газеты» еженедельно, иногда — дважды в неделю, с редкими пропусками; с июня 1885 по февраль 1886 г. здесь появилось 42 рассказа, в том числе «Сапоги», «Налим», «Егерь», «Злоумышленник», «Горе», «Детвора», «Тоска».
Гонорар, определенный редактором-издателем С. Н. Худековым, был невелик, высылался неаккуратно и далеко не соответствовал тому успеху, которым рассказы Чехова пользовались у читателей. Лейкин советовал Чехову прервать работу в газете: «Пусть он почувствует Ваше отсутствие — и тогда прибавит. Ведь его начнут спрашивать, куда девался Чехов. А что он ответит?» — писал Лейкин 12—13 октября 1886 г. (ГБЛ).
На запрос Чехова Худеков отвечал 28 октября 1886 г.: «Я с особенным удовольствием готов исполнить Ваше справедливое желание: до нового года буду платить Вам по 10 к., а в новом, 1887 г. — по 12 к. за строчку» (ГБЛ).
Если в начале 1886 г. Худеков еще ограничивал Чехова и в гонораре и в объеме рассказов (говоря о том, что «талантливые сценки» Чехова составляют украшение газеты, он, однако, напоминал, что размер их не должен превосходить двух газетных гранок, — письмо от 11 апреля 1886 г., ГБЛ), то в 1888 г., «почувствовав отсутствие» Чехова, он писал: «Как приятно было бы сердцу моих подписчиков, если бы Вы приняли на себя труд писать для „Газеты“ один маленький рассказ или просто сценку (количество строк безусловно зависит от Вас) — один рождественский и один на Пасху. За последние два по сто рублей за каждый, а за 12 — семьсот двадцать рублей в год, т. е. по 60 рублей в месяц ‹…› Позволяю себе надеяться, что, взявши на себя такой труд, Вы не будете слишком оторваны от Ваших крупных работ» (26 декабря 1888 г., ГБЛ).
