Фрэнсис Бёрнетт - Таинственный сад; Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру (сборник)
Так и случилось. Ей, конечно, ничего не сказали о письмах из Америки. Мистер Хевишэм всеми силами старался даже усыпить ее подозрения, уверяя при свиданиях, что он особенно занят расследованием ее дела. Она действительно стала чувствовать почву под ногами, воспрянула духом и сделалась необыкновенно заносчивой.
Но в одно прекрасное утро, когда она сидела у себя в гостинице, строя великолепные планы на будущее, ей доложили о приезде мистера Хевишэма. Вместе с ним в комнату вошли еще трое: юноша, здоровенный мужчина и граф Доринкорт.
Она вскочила со стула и вскрикнула от ужаса. Этот крик вырвался у нее непроизвольно, она не успела сдержать себя. Она никак не ожидала увидеть этих двух свидетелей, воображая, что они находятся за тысячу миль от нее. Дик рассмеялся.
— А, здравствуй, Минна! — сказал он.
Высокий мужчина, который был не кто иной, как Бен, молча смотрел на нее.
— Знаете ли вы ее? — спросил мистер Хевишэм, глядя то на него, то на нее.
— Знаю, и она меня знает, — ответил Бен.
С этими словами он повернулся к ней спиною и отошел к окну, точно вид ее был ему противен. Тогда Минна, видя себя изобличенной, окончательно вышла из себя и пришла в страшную ярость, бранилась, кричала и топала ногами. Дик скалил зубы, но Бен продолжал стоять у окна и не произнес ни одного слова.
— Я могу идти к присяге и привести дюжину свидетелей, которые признают ее, — обратился он к мистеру Хевишэму. — Отец ее простой человек, но безусловно порядочный. Мать же ее умерла, но была такая же гадкая женщина, как и она, зато отец ее еще жив; он достаточно честен, чтобы стыдиться ее, он может порассказать о ней и подтвердить наш брак.
Тут он вдруг сжал кулаки и повернулся к ней.
— Где ребенок? — спросил он. — Я его беру с собой!
В эту минуту дверь в соседнюю комнату немного приоткрылась, и оттуда выглянул маленький мальчик, привлеченный, вероятно, громкими голосами. Он не был особенно красив, но у него было такое же доброе лицо, как у Бена, и на подбородке виднелся большой треугольный шрам.
Бен подошел к нему и, взяв за руку, воскликнул:
— Ну, и о нем я могу дать присягу… Том, я твой отец и беру тебя с собой. Пойдем! Где твоя шапка?
Мальчик указал на шапку, лежавшую на стуле, и, по-видимому, был очень рад, услышав, что уезжает от матери. Он уже привык к разным случайностям и даже не удивился, когда незнакомый человек объявил ему, что он его отец. Он столь же мало противоречил женщине, которая несколько месяцев тому назад приехала туда, где он воспитывался, и неожиданно объявила ему, что она его мать.
Бен с ребенком направился к дверям.
— Если я вам понадоблюсь, — сказал он мистеру Хевишэму, — вы знаете, где меня найти.
Он вышел из комнаты, держа ребенка за руку, и даже ни разу не взглянул на жену. Она же была бледна как смерть и с трудом сдерживала злобу, между тем как граф спокойно разглядывал ее через пенсне, которое он вскинул на свой орлиный нос.
— Успокойтесь, моя милая, — сказал ей мистер Хевишэм, — если вы не желаете попасть в тюрьму, ведите себя прилично.
В его тоне она уловила такие ноты, что, очевидно, сочла более благоразумным поскорее убраться. Она злобно посмотрела на него, прошмыгнула в соседнюю комнату и изо всех сил хлопнула дверью.
— Она больше не станет нас беспокоить! — заявил мистер Хевишэм.
Он был прав. В тот же день она уехала из гостиницы в Лондон и с тех пор пропала без вести.
Граф после этого визита сейчас же сел в карету.
— В Корт-Лодж! — приказал он Томасу.
— В Корт-Лодж, — передал Томас кучеру, садясь подле него на козлы. — Ну, можете поверить мне, дела приняли неожиданный оборот, — тихо прибавил он.
Цедрик как раз был у матери, когда экипаж остановился у Корт-Лоджа.
Граф без доклада вошел в гостиную. Он казался как будто выше ростом, глаза его горели, он даже помолодел…
— Где лорд Фаунтлерой? — спросил он.
Миссис Эрроль, слегка покраснев, пошла ему навстречу.
— Так ли это, милорд? — удивилась она.
Граф взял ее руку, удерживая в своей.
— Да! — ответил он и, положив другую руку на плечо Цедрика, прибавил повелительным голосом: — Фаунтлерой, спроси маму, когда она переедет к нам в замок?
Мальчик бросился на шею матери и крепко обнял ее.
— Чтобы жить всегда с нами?! — радостно воскликнул он.
Граф посмотрел на миссис Эрроль, а она посмотрела на графа. Его сиятельство говорил совершенно серьезно. Он решил, не теряя времени, уладить это.
— Вы действительно этого желаете? — спросила она со своей милой, нежной улыбкой.
— Да, желаю, — категорически заявил граф. — Нам всегда недоставало вас, только мы этого не сознавали. Мы надеемся, что вы переедете к нам.
Глава XV
День рождения
Бен вместе со своим мальчиком возвратился в Калифорнию, где занимался скотоводством.
Перед самым отъездом мистер Хевишэм сообщил ему, что граф не отпустит его с пустыми руками, желая обеспечить мальчика, чуть было не сделавшегося лордом Фаунтлероем, и вместе с тем дать возможность самому Бену приобрести независимое положение в Калифорнии. Ввиду этого он дает ему достаточную сумму денег, чтобы купить на имя мальчика ферму и разводить в ней скот, чем до совершеннолетия сына будет за приличное вознаграждение заведовать Бен. Впоследствии Том вырос в хороших условиях, превратился в честного и порядочного человека и своим безукоризненным поведением вознаградил отца за его тяжелую жизнь в молодости.
Но Дик и мистер Гоббс не так-то скоро вернулись домой.
Граф решил позаботиться об образовании Дика и поместил его в школу, а мистер Гоббс, оставив в Нью-Йорке надежного заместителя, нашел возможным остаться еще некоторое время в Англии и отпраздновать день рождения Цедрика, которому должно было исполниться восемь лет. В этот день предполагалось устроить всевозможные игры и танцы в парке для народа, а вечером зажечь иллюминацию.
— Совсем как четвертого июля, — говорил лорд Фаунтлерой. — Очень жаль, мистер Гоббс, что я не родился в день празднования независимости Америки! Мы могли бы тогда соединить оба торжества.
Надо признать, что сначала граф и мистер Гоббс не сошлись так близко, как это было бы желательно в интересах британской аристократии. Факт тот, что до сих пор граф очень мало встречался с лавочниками, а мистер Гоббс не привык к обществу графов. Поэтому неудивительно, что при редких их свиданиях разговор как-то не клеился. Надо также признать, что мистер Гоббс был прямо-таки ошеломлен тою роскошью, которая окружала его маленького друга и которую тот счел нужным ему показать.
Резные ворота, огромные каменные львы и чу́дная аллея сразу поразили его, а когда он увидел замок, великолепный сад, прекрасные оранжереи, мраморные террасы, широкие лестницы, конюшни, великолепных павлинов и ливрейных лакеев, то совершенно потерял голову. Но окончательно доконала его картинная галерея.
— Это что-то вроде музея, не так ли? — спросил он Цедрика, когда его ввели в большой красивый зал.
— Нет, — нерешительно произнес Фаунтлерой, — не думаю, чтобы это был музей. Дедушка говорит, что это все мои предки.
— Неужели все это ваши тетки и дядья? Вот так семья!
Он от изумления опустился на стул, не отрывая глаз от висевших по стенам портретов. Цедрик с трудом растолковал ему, что это вовсе не семья его деда, а изображение давно умерших предков. Пришлось прибегнуть даже к помощи миссис Меллон, которая помнила не только имена всех этих людей и фамилии художников, запечатлевших их, но хорошо знала все подробности их жизни со всеми романическими похождениями этих давно исчезнувших аристократов.
Когда мистер Гоббс понял, в чем дело, и услышал эти рассказы, он был так очарован, что часто приходил из гостиницы «Герб Доринкорта» и проводил целые часы в этой картинной галерее, где со стен глядели на него из золоченых рам красивые леди и важные джентльмены, а он только и делал, что качал головой и говорил:
— И все это были графы или вроде этого! И он тоже будет таким и унаследует все это!
В глубине души он теперь уже не так презирал аристократов и их образ жизни, как прежде. Надо сознаться, что его республиканские убеждения тоже до некоторой степени изменились за последнее время. Во всяком случае, в один прекрасный день он высказал совершенно неожиданную мысль:
— Кажется, я бы сам не отказался быть графом…
С его стороны это было большой уступкой.
Наконец, наступил день рождения маленького лорда, и как весело провел он его! Как прекрасен был парк, наполненный толпою нарядных людей и разукрашенный флагами! В этот день сюда пришли все без исключения, так как каждый желал выразить свою искреннюю радость по поводу того, что общий любимец в конце концов все-таки оказался законным наследником графов Доринкортов. Всякий хотел также поглядеть на его красивую добрую мать, у которой было так много друзей среди бедняков. Даже к самому графу стали относиться гораздо лучше, потому что мальчик любил его и доверчиво относился к нему и потому что он помирился с матерью своего наследника. Говорили даже, что он успел так сильно привязаться к ней, что ее благотворное влияние стало уже заметно отражаться на всех окружавших старого графа.