Леопольд фон Захер-Мазох - Змия в Раю: Роман из русского быта в трех томах
— Чего вы хотите? — спросила она сдавленным голосом. — По какому праву нарушаете мое мирное существование? Что плохого я вам сделала?
— Скажите лишь слово, Наталья, — ответил Сергей, — и вы больше никогда меня не увидите.
— Нет, — быстро проговорила она, — этого я не хочу.
— Тогда чего же вы хотите?
— Сама не знаю.
Она развернула лошадь и, опустив голову, бок о бок с ним медленно поскакала в Михайловку. В тот вечер Сергей вернулся домой совершенно переменившимся. На его открытом лице лежала тень озабоченности и боли. Это не ускользнуло от внимания Онисима, он вздохнул, но ничего не сказал. Сергей еще долго с беспокойством расхаживал по спальне из угла в угол, когда в соседней комнате старик уже тихо, как покойник, лежал на подушках. Пробило полночь, когда и Сергей, наконец, улегся в постель. Он задул свечу, однако его старания уснуть оказались тщетными. Стоило ему смежить глаза, как начинало казаться, будто он слышит шелест занавесей. Ему казалось, будто он видит белокурую голову красивой девушки, которая, склонившись над ним, глядит на него со своенравной гордостью. Он снова затеплил свечу и, опершись на локоть, предался размышлениям. Вдруг ему пришла мысль попить воды, он надеялся освежить себя глотком влаги и таким образом все же суметь заснуть. Однако бутылка, стоявшая на ночном столике, оказалась пустой. Сергей кликнул Онисима.
— Да, барин, — тотчас же отозвался старик через открытую дверь.
— Поднимись-ка, Онисим.
— Я уже встал.
Однако никто не появился и, выждав короткую паузу, Сергей позвал еще раз.
— Да, да, чего вам угодно?
— Поднимись-ка.
— Уже иду.
— Подай мне воды.
— Зачем это? — громко возразил старик. — Ни один порядочный человек не пьет воду, это удел скотины.
— Я в твоих комментариях не нуждаюсь, делай, что тебе велено.
— Испейте, батенька, чаю.
— Но я хочу воды.
— И где вы только свой рассудок оставили, наверняка у барышни из Михайловки. Сколько еще вам воды носить? Вы что, купаться надумали?
— Сдается мне, Онисим, ты пьян. Ты хочешь меня разозлить?
— Сами вы с ума спятили, барин, — злобно огрызнулся старик, — оставьте меня наконец в покое.
— Онисим!
Никакого ответа.
— Ты что, не слышишь?
— Я слышу, но не желаю слышать.
— Онисим, ты меня сейчас выведешь из терпения.
— Как вам угодно.
В негодовании Сергей соскочил с кровати и поспешил в соседнюю комнату. Старик, точно в молитве сложив на груди ладони, спокойно лежал на спине, погрузившись в крепкий здоровый сон.
— Ты спишь?
— Может, мне на прогулку отправиться? — даже не шелохнувшись, ответил Онисим.
Тут Сергей громко расхохотался, он совершенно забыл, что старик обладает привычкой разговаривать во сне. Он лежал сейчас в постели как мертвый, и разбудить его даже пушечным выстрелом было бы невозможно. Поэтому Сергей оставил дальнейшие попытки поднять слугу и, снова бросившись на постель, на сей раз тоже заснул.
Наутро, пока он хлопотал по хозяйству, в Михайловке вынашивался великий план. Менев, его жена и тетки долго выслушивали предостережения попа, попадьи, Винтерлиха и дядюшки Карола.
— Нельзя больше сидеть сложа руки, — вдруг за завтраком произнес Менев, и, когда вскоре в Михайловке появился дядюшка Карол, он повторил этот тезис в его присутствии.
— Целиком с вами согласен, — ответил дядюшка Карол, — древние римляне в подобных случаях направляли посланника. Как вы смотрите на то, чтобы, не откладывая в долгий ящик, я лично нагрянул к этому господину и, так сказать, его прозондировал?
Все нашли высказанную идею очень удачной и в результате еще во второй половине того же дня бричка (легкая польская повозка) доброго дядюшки вкатила во двор усадьбы в Ростоках. Увидев Карола, стоящего, точно римский триумфатор, в бричке, Сергей поспешил навстречу и обнял его в тот момент, когда нога нежданного визитера коснулась земли.
— Какая радость! — воскликнул он. — Прошу вас пожаловать в дом, замечательно, что вы приехали.
Сергей тотчас же понял, чего от него хочет дядюшка, ибо душа последнего была открыта, точно регистрационная книга в гостинице, которую каждый может полистать и при необходимости вписать туда свое имя.
Они вместе вошли в столовую.
— Онисим, вина! — распорядился Сергей.
— Не беспокойтесь, пожалуйста.
— Что привело вас ко мне, — продолжал Сергей, — и как чувствует себя лисенок?
Дядюшка Карол болезненно улыбнулся.
— Я, собственно говоря, хотел пригласить вас вместе со мной поехать к Меневым.
— Вот оно что! Стало быть, ради этого вы и пожаловали?
— Да, ради этого, Меневы хорошая семья, не правда ли, честных правил люди?
— Я испытываю глубокое уважение к этому семейству.
— А какие у них славные дети!
— Феофан, кажется, прилежный студент.
— Без сомнения, — подтвердил Карол, усаживаясь на стул с высокой спинкой и вытирая лоб, — но я, прежде всего, имел в виду Наталью. Что за великолепная девушка! Вы со мной не согласны? Такая простая и непосредственная, ни капельки в ней жеманства…
— Видите ли, благодетель вы мой, — с невероятным спокойствием ответил Сергей, — она мне действительно интересна, и для меня крайне важно, что вы столь лестно о ней отзываетесь, ибо, признаюсь без церемоний, я уже сделал выбор: Наталья станет моей женой.
Дядюшка Карол обеими руками ухватился за стол, стоявший перед ним, — он, вероятно, боялся свалиться со стула.
— А если она не расположена — я только строю предположение, — или если у ее родителей в сем вопросе уже имеются другие намерения?
— Насчет этого я совершенно спокоен.
— Как так?
— У меня есть верное средство, — с таинственным видом произнес Сергей.
Дядюшка Карол с любопытством придвинулся ближе.
— Средство, вы говорите? Любопытно! Еще древние греки варили любовный напиток, вы подразумеваете что-нибудь в этом роде? Или собираетесь использовать иные силы природы? Может быть, магнетизм в зеркале?
Сергей снова и снова отрицательно качал головой.
— Господин Ботушан, откройте мне, пожалуйста, ваше средство, я вас очень прошу, возможно, я когда-нибудь сам окажусь в положении…
— Исключено.
— Позвольте все-таки попробовать уговорить вас.
— Я не имею права.
— А если я дам вам честное слово, — продолжал настаивать дядюшка Карол, — не разглашать тайну и никому ни полусловом не обмолвиться на эту тему, дорогой Сергей, тогда вы, может быть, все же сделаете для меня исключение…
Сергей встал, ни слова не говоря принес большое распятие и две свечи, которые тут же зажег, и торжественно установил все на стол.
— Ладно, господин Богданович. Вы, стало быть, хотите принести клятву?
— Пусть так.
— Тогда поклянитесь никому и ни при каких обстоятельствах не разглашать то, о чем я вам сообщу.
Дядюшка Карол поднялся и слово в слово повторил клятву.
— Хорошо, благодарю вас, — промолвил Сергей, крепко пожимая ему руку, — я уверен, что вы ничего не выдадите.
— Я ведь поклялся.
— Да, поэтому, а еще потому, что вы от меня абсолютно ничего не узнаете.
— Как, вы не расскажите мне о своем средстве?
— Нет.
— Но это же против всяких правил, — выдохнул дядюшка Карол, — с подобными вещами не шутят, вы хуже, чем язычник, потому что среди них — в Элладе и Риме — попадались очень достойные люди.
Сергей в ответ на эту филиппику ограничился улыбкой, и дядюшка Карол с негодованием засобирался в обратный путь. Когда бричка его уже стронулась с места, он еще раз воскликнул:
— Откройте мне все-таки его, я имею в виду средство.
— Весьма сожалею, — возразил Сергей, — но я в самом деле не могу.
Под вечер к нему зашли два соседа, и Сергею не оставалось ничего другого, как отправиться с ними на охоту. В это время Наталья, не находя места от переполнявшего ее беспокойства, бесцельно бродила по окрестным полям. Внезапно прозвучавший в отдалении выстрел привлек ее внимание. Она увидела, как в небо взмыла стая куропаток, и в далекой фигуре охотника узнала Сергея, чье ружье блеснуло в лучах заходящего солнца. Быстро приняв решение, она направилась к Днестру, пересекла мост и через деревню Ростоки пошла прямо к поместью. Ей захотелось хоть раз увидеть дом, в котором вырос и сейчас жил Сергей, а оказавшись перед воротами, она не могла не войти. Онисим сидел на лавочке и попыхивал трубкой. Узнав барышню Меневу, он расплылся в улыбке и поднялся ей навстречу.
— Слава Богу, что барышня наконец почтила нас своим посещением, — начал он, поцеловав Наталью в плечо, — только вот барина моего сейчас, к сожалению, нет дома!
— Я потому именно и пришла, что его нет дома, — с улыбкой ответила девушка, — мне просто захотелось узнать, какая у него обстановка, но ты ни единой душе не должен проговориться, что я была здесь.
