KnigaRead.com/

Валентин Рыбин - Разбег

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валентин Рыбин, "Разбег" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Рама» однако прошла на Поныри. Вскоре в мглистом утреннем небе появились советские истребители. Сразу четыре звена. «Рама» вернулась назад и скрылась за линией фронта.

— Что же зенитчики-то молчали, словно воды в рот набрали?! — сердито сказал Супрунов. — Могли бы пришить ее на такой высоте. Прикажите им, товарищ капитан, по рации.

— Ты вот что, сержант, — посоветовал капитан Каюмов. — Поперед батьки в пекло не лезь — это раз. А во-вторых, — бери нож и открывай тушенку. Хлеб, заодно, не забудь нарезать.

Артиллеристы завтракали у орудий и смотрели в сторону линии фронта — там продолжала греметь канонада, но все пространство от горизонта до высот пустовало: ни танков, ни пехоты. Одиночная машина появилась далеко под буграми. Иргизов поднес к глазам бинокль.

— Медсанбатская — с красным крестом. Наверное, кого-то из командиров ранило.

— Знаете что, товарищи, — опасливо произнес Супрунов. — По-моему, все-таки передовая пятится к нам. Когда начало рассветать — дым был гораздо дальше, а сейчас… Даже пахнет свежим порохом.

Небо вновь заполнилось монотонным, вибрирующим гулом моторов. Артиллеристы встали, чтобы разглядеть — что там — и увидели: со стороны фронта весь горизонт закрыт черными крыльями «юнкерсов» и «мессершмиттов». Воздушная армада прошла высоко над равниной и приступила «к работе» за высотами, в районе движения резервных войск. «Юнкерсы», словно огромные тяжелые грифы, сваливались на крыло, и, пикируя, сбрасывали бомбы. Их было около шестидесяти, меченых черной свастикой. Двенадцать из них — целая эскадрилья — вдруг отделилась и приступила к бомбардировке высот.

— Братцы, что же такое творится? — закричал, чуть не плача, сержант Супрунов. — Ведь они же обвели наших вокруг пальца! Они выпустили «раму», чтобы поднять в воздух наши истребители. Теперь, когда наши сожгли бензин и сели — прилетели эти сволочи и безнаказанно хозяйничают в небе!

— Не ори, сержант! Чего орешь-то? — внушительно одернул Супрунова кто-то из артиллеристов. — Вон и наши!

— А, суки, затрепетали! — со злостью выругался Иргизов, глядя вверх. — А ну, братцы, сталинские соколы, покажите на что вы способны!

Несколько десятков истребителей появившихся со стороны Фатежа, разрезали надвое фашистскую армаду. Завязался воздушный бой над высотами, над магистралью, по которой шли танки. Фашистские бомбардировщики спешили сбросить смертоносный груз и уйти за линию фронта, ибо «мессершмитты» уже не могли прикрывать их, а заботились лишь о себе. Вместе с бомбами полетели наземь горящими факелами самолеты. Несколько «юнкерсов» один за другим, оставляя в небе черные шлейфы дыма, врезались где-то далеко за высотами, в Курскую степь.

— Ну, что ж, братцы — недурно, — отметил Каюмов.

— Сволочи, знай наших! — торжествующе, со злостью выкрикнул Иргизов. Он стоял, держась рукой за березку и смотрел, как «пашут» землю на высотах немецкие бомбовозы. Над высотами стоял сплошной дым — там беспрестанно рвались бомбы.

— Воздух! — вдруг ошалело заорал Супрунов и упал на живот, прикрывая обеими руками голову.

«Юнкере», сорвавшись в пике, надрывно воя, зашел на рощу и сбросил две бомбы. Иргизов видел, как они отделились от крыла и полетели, нацеленные на березняк.

— Ложись! — прокричал Иргизов, сам не зная — зачем, ибо все уже лежали.

Бомбы взорвались совсем близко, Иргизов почувствовал, как зашевелилась под ним земля и затрещали стволы и ветки берез. Эхо взрывов тяжко унеслось в долину и сразу что-то загремело, напомнив о большой кастрюле, катящейся под откос.

«Неужели сбросило пушку? — подумал Иргизов и, вскочив на ноги, выбежал из леска. Орудия стояли на месте — их не зацепило ни осколками, ни взрывной волной.

— Иргизов, ложись! — прокричал Акмурад Каюмов. — Не испытывай судьбу — они засекли нас!

И тотчас еще один стервятник зашел на рощу и опять сбросил две бомбы. Снова зашевелилась под животами артиллеристов земля и посыпались срубленные осколками ветви. И опять уцелели орудия.

— Бог не выдаст — свинья не съест, — запоздало ответил Акмураду Иргизов. — Моя мать любила эту поговорочку. Чуть чего — сразу обращалась к богу.

— Ладно, обойдемся без бога, — отозвался Акмурад. — Я не набожный…

— Нервишки начинают шалить — вот и лезет на язык всякая дребедень, — спокойно пояснил Иргизов.

— Может и так, — согласился Акмурад и, помолчав, прибавил: — Кажись, отвалили — тише стало.

Один за другим артиллеристы вышли из березняка, глядя — то в небо, то на высоты. И вверху, и внизу было темно от дыма и пыли. Боевые порядки дивизии находились примерно в трех километрах от березовой рощи. Оттуда не было слышно ни выстрелов, ни выкриков, и казалось — вся дивизия, попав под бомбежку, погибла.

— Радист! — крикнул Иргизов, подходя к столпившимся артиллеристам. — Ну-ка, попробуй связаться с Морозовым.

— Свяжешься, как же, — отозвался тот угрюмо. — Газик-то с радиостанцией сбросило вниз. Вон он — поглядите — одно колесо под Орлом, другое под Курском.

— Нашутишься у меня, — обозлился Иргизов и подошел к откосу.

«Значит, это он, бедняга, гремел, как домашняя кастрюля, когда катился вниз», — подумал Иргизов.

— Все, отъездились… Но, может, цела радиостанция? И вообще, почему ты ее оставил в машине? Ты — что, не мог ее снять?

Радист повинно склонил голову. Иргизов понял, что кричать бестолку. «Надо спуститься и посмотреть — что там осталось. Ведь и сумка моя, полевая, там. А в сумке фотокарточки и бумага для писем».

Не раздумывая больше, он спустился в долину, не обращая внимания на отдаленный захлебывающийся рев самолетов. Уцелевшие «юнкерсы» и «мессершмитты» отбивались от наседавших советских истребителей уже за линией фронта. Радист, идя за Иргизовым, оправдывался:

— Я только слышу — «дзинь», а потом кувырк-кувырк под откос.

— Кувырк, кувырк, — передразнил Иргизов. — Теперь, если рация в неисправности — отправишься в полк. Возьмешь у Кособрюхова запасную.

Спустя час, тяжелые черно-зеленые «тигры», облепленные пехотой, приближались к роще, тесня советских стрелков. Ровная, как стол, низина, не давала возможности нашим пехотинцам задержаться и занять оборонительную позицию. Отступая, они отстреливались из ручных пулеметов, противотанковых ружей, и один за другим падали в желтой, осыпанной гарью и пылью степи. До березовой рощи, где изготовились к бою артиллеристы капитана Каюмова, оставалось с полкилометра, когда с большака двинулись навстречу «тиграм» наши «Т-34», а с высот ударили тяжелые противотанковые орудия. Фашистские танки и отступающие наши стрелки попали под ураганный огонь артиллерии. Сотни взрывов сотрясали равнину, преграждая путь немецкой технике.

Березовая роща клином врезалась в долину. С севера, с линии фронта, откуда двигались «тигры», ее можно было обойти с двух сторон. Слева путь выходил на боевые порядки Южной дивизии; справа — на позиции танковой армии. «Тигры» и бегущие за ними трусцой немецкие автоматчики успели обогнуть березовую рощу с обеих сторон, но столкнувшись справа с советскими танками, а слева, попав под ураганный огонь артиллерии, бьющей с высот и из рощи, стали пятиться. Пользуясь замешательством врага, наши танкисты стремительной атакой рассекли армаду фашистских танков надвое. Первые шестнадцать «тигров» оказались отрезанными и попали в окружение, остальные повернули назад — к линии фронта.

Шестнадцать разъяренных чудищ, изрыгая огонь из жерл орудий и пулеметов, заметались возле рощи, ища выход из безвыходного положения. Назад путь отрезан, пробиваться вперед — полная бессмыслица: впереди целая дивизия. Безвыходность чаще всего порождает панику, и «тигры», пытаясь укрыться от артиллерии, бьющей с высот, поползли вверх, в рощу. За три часа беспрестанного боя прямой наводкой артиллеристы капитана Каюмова вывели из строя двенадцать танков, но и сами потеряли почти все орудия. Лишь трое — капитан Каюмов, Иргизов и Супрунов, теснясь у разогретой пушки, продолжали отбивать оголтелый натиск гитлеровцев.

Рассвирепевшие, как львы, сбросив давно ремни и расстегнув воротники гимнастерок, они посылали снаряд за снарядом во вражеские махины.

— Дядя Иван, держись! — кричал Акмурад, стреляя в упор. — Есть еще один, харам-зада! — В пылу сражения, он давно забыл о субординации — называл Иргизова, как в детстве, дядей. Вероятно, надвигающаяся грохотом и лязгом металла смерть зажигала в сердце Акмурада чувства глубокого родства к своему старшему другу. Он видел в нем поддержку и защиту — и был уверен: раз рядом Иргизов, то самого страшного не произойдет. Он попросту не допускал и мысли, что вдвоем, чувствуя локоть друг друга, они могут погибнуть.

Из люка горящего танка выскочил немецкий офицер. Супрунов тотчас короткой очередью из автомата скосил его. Вылезли еще двое. Та же участь постигла и их.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*