Уходи и будь счастлива - Сэнтер Кэтрин

Кит свалила все это на свою кровать.

– У вас крыша съехала, – сказала я. – Мы не сможем все это съесть.

– Безусловно, сможем, – заверила Кит.

– Нам станет плохо, – настаивала я.

– Только не мне, – сказала Кит. – Я годами тренировалась.

В конце концов, мы съели все. И чем больше мы ели, тем больше это напоминало сражение, которое мы были настроены выиграть. Это была настоящая оргия. После этого мы с мамой с побледневшими лицами были вынуждены лечь в постель, а Кит стошнило в ванной.

– Я думаю, это от обезвоживания, – сказала она, укладываясь на свою раскладушку, стоявшую у окна.

Но утром Кит снова стошнило.

– Может быть, я подхватила дизентерию в аэропорту, – сказала она.

Но к середине дня тошнота прошла, а к вечеру Кит была уже почти в порядке, только основательно обессилела.

Когда пришло время одеваться, Кит лежала трупом на своей раскладушке.

– Ты уже в порядке, – попыталась убедить ее я, в то время как она поправляла смоченную холодной водой салфетку, прикладывая ее к глазам. – Тебя не рвало уже четыре часа. Вам с мамой пора собираться.

Но Кит даже не открыла глаза.

– Не думаю, что смогу туда пойти, – хрипло проговорила она.

– Нет, – сказала я. – Ты обязана пойти! Это была твоя идея!

– Я себя ужасно чувствую, – отозвалась Кит.

Мама взяла в руку свою сумочку.

– Может быть, нам стоит пропустить это мероприятие, – предложила она.

– Ты не должна пропустить его, – сказала Кит.

– В любом случае я не пойду туда одна, – заявила мама.

– Мэгз может пойти с тобой.

– Но я даже не приглашена, – сказала я.

– Иди вместо меня, – предложила Кит. – У нас приглашение на троих.

– Но они не хотят видеть меня там.

– Ерунда, – сказала мама. – Это была ошибка.

Я посмотрела на Кит, которая действительно выглядела ужасно, а потом взглянула на маму, которая сильно нервничала и выглядела не лучше, чем Кит. Кит явно не смогла бы пойти на свадьбу. Но я не могла допустить, чтобы мама пошла туда одна.

Я вздохнула и повернулась к маме:

– Подай мне платье Кит.

Платье было красного цвета, с открытыми плечами, в стиле пятидесятых годов с кринолином под юбкой.

Я с трудом влезла в платье, в то время как мама суетилась вокруг меня и пыталась помочь мне. Я также надела это новое чертово белье. Уложила волосы. И нанесла на лицо всю новую косметику, которую Кит купила мне, включая красную помаду. А потом мы с мамой вышли из номера.

Мы были готовы ко всему.

И честно говоря, после всех потрясений, которые нам довелось пережить за этот год, посещение свадьбы не должно было быть слишком тяжелым испытанием.

Церковь, в которой должно было состояться венчание, была неподалеку. Прямо за углом.

Из всего прочитанного мной о Брюгге я выяснила, что местность была ровной, но булыжная мостовая станет большим препятствием для передвижения в кресле. И так оно и было. Я также прочитала в Интернете, что церковь была на уровне тротуара, так что я могла заехать туда без особого труда. Но я не знала, пока мы не добрались туда, какой крохотной была эта церковь.

Серьезно. Она была похожа на маленькое рождественское украшение.

Снаружи стояла огромная толпа гостей, которые не смогли поместиться внутри.

Несомненно, в городе были другие церкви, способные вместить нас всех. И, несомненно, Ивлин Данбар не могла упустить такую важную деталь, как размер церкви. Но чем дольше мы стояли на улице, окруженные теми гостями, которые не смогли пробраться в церковь и вытягивали шеи, чтобы увидеть хоть что-то из происходившего внутри, тем больше я убеждалась в том, что мать Чипа, возможно, чтобы произвести впечатление на весь мир, специально пригласила слишком много гостей на свадьбу.

– Как ты думаешь, она знала, что мы все не уместимся в этой церкви?

– Подозреваю, что знала, – кивнула мама. – Лучше переполненная церковь, чем полупустая.

Мы нашли местечко в каменном церковном дворике, чтобы ждать там окончания церемонии, но маме там негде было сесть, так что мы с ней находились на разной высоте и даже не могли разговаривать. И я провела следующие полчаса наблюдая за тем, как она нервно сплетала и расплетала пальцы.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я спустя некоторое время.

Она посмотрела на меня:

– Что делаю?

– Перебираешь пальцами. Ты нервничаешь?

– Я не перебираю пальцами, – возразила она, сразу прекратив это делать.

И тогда я подняла голову и заметила, что она не смотрела в сторону церкви, как все остальные. Она внимательно разглядывала собравшихся.

И я порадовалась, что проделала весь этот путь. Ей предстояло сделать нечто важное, и я помогала ей в этом.

Прошло десять минут. Потом еще десять. И, наконец, моя мама решила пойти узнать у стоявшего в дверях привратника причину такой задержки.

И вот так случилось, что мы с ней потеряли друг друга. Она исчезла в толпе, пробираясь между другими гостями, и не прошло и пяти минут, как церковные колокола зазвонили. И прежде чем она смогла вернуться ко мне, двери церкви распахнулись, и на пороге появились жених и невеста.

Разумеется. Это же была свадьба! Их свадьба.

Я съежилась, внезапно отчетливо осознав, что я явилась незваной на свадьбу Чипа.

Мне негде было спрятаться, но по мере того как маленький церковный дворик заполнялся гостями в нарядных платьях и смокингах, фотограф пригласил всех важных гостей сделать фотографии.

Привратник направлял всех остальных на маленькую улицу, ведущую к банкетному залу, но я осталась ждать маму – которая так и не появилась.

У меня была очень неудачная позиция. Я сидела в своем низеньком кресле, а люди, которых я узнавала, проходили мимо меня, не видя моего лица. А я могла видеть лишь пояса и ручные сумочки.

Наконец я подкатилась к дверям церкви, чтобы справиться о моей маме.

– Я ищу женщину в зеленом платье, – сказала я привратнику.

Он покачал головой:

– Внутри уже никого нет.

Я осмотрелась по сторонам. Она что, потеряла меня в этой давке? Не пошла ли она на банкет, решив, что я тоже направилась туда? Ждала ли она меня там, нервничая и дрожа? Я представила, как она одна стоит на банкете, нервно сплетая и расплетая пальцы.

Пора было найти ее. И я покатилась в сторону банкетного зала вслед за последними покидавшими церковь гостями.

У меня заняло немного времени, чтобы отстать от них и потерять их из виду.

В Интернете писали, что 95 % улиц в Брюгге приспособлены для передвижения в инвалидных креслах. Но эта улица явно входила в оставшиеся 5 %. Булыжники были меньше и уже, а между ними были глубокие выемки. «Тонкие, как лезвия бритвы» колеса, которыми так гордился мой папа, были явно неприспособлены для передвижения по такой дороге. И я снова и снова застревала, когда колеса проваливались между булыжниками, и мне приходилось раскачиваться в кресле, чтобы высвободить их. Я продвигалась очень медленно, испытывая бессильную ярость. Мои руки были грязными. Я постоянно прищемляла себе пальцы. А один раз при сильном порыве ветра подол моего платья зацепился за спицы колеса.

А потом этот маленький переулок плавно перетек в более ровную улицу. И я смогла прибавить скорость и успешно въехать на каменный мост. И тут я догнала всех собравшихся на свадьбу гостей. Они собрались на стоянке такси. Водного такси. Того самого, которое, согласно почерпнутым мною сведениям из Интернета, не было приспособлено для перевозки пассажиров в инвалидных креслах.

Значит, именно так мы должны были добираться до банкетного зала. На лодках.

Я остановилась посередине моста и оценила обстановку. Две лодки, до отказа загруженные свадебными гостями, уже отплывали от причала. А в последнюю лодку садились оставшиеся гости. Мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях стояли в очереди около деревянного турникета. Я поискала глазами зеленое платье моей мамы, но не смогла найти ее. Потом я стала рассматривать лодку. Я, возможно, могла бы сесть в нее, если бы кто-нибудь мне помог. Но когда я подъехала поближе к стоянке такси, я столкнулась с еще большей проблемой. С дороги к воде вели примерно двадцать каменных ступеней.