Томас Мор - Утопический роман XVI-XVII веков
Если во времена Томаса Мора промышленное развитие Англии было относительно слабым, то с середины XVI века начинается стремительный подъем производства. Каменноугольная, горнорудная, металлообрабатывающая, стекольная промышленность, судостроение, — в этих отраслях Англия обгоняет большинство континентальных государств. Акционерные и торговые компании растут, как грибы. Английская колониальная экспансия, начало которой было положено в это время, знаменуется безудержным ограблением других народов с применением грубейшего насилия. Печальной славы Ост-Индская компания приступает к утверждению британского владычества в Индии и присваивает себе не только торговые и промышленные функции, но и дипломатические, и административные. Это было симптомом изменения расстановки сил внутри господствующих классов Англии. На сцену выходит «новое дворянство» и купечество, оттирая старую знать, которая отчаянно сопротивлялась нашествию выскочек. Новое буржуазное общество, основанное на капиталистической собственности и наживе, все больше раскрывало свой сокровенный смысл. В стране продолжались массовые «огораживания», но теперь уже не ради овцеводства, а ради продуктивного земледелия. Кровавое законодательство по-прежнему действовало вовсю, как и во времена Тюдоров. Среди отчаявшихся бедняков зрело негодование, и уравнительные идеи, преданные проклятию наверху, сохранили внизу свою живую силу, которая еще покажет себя в движении диггеров-копателей… Время Бэкона было прологом английской революции середины XVII века.
Его политическая позиция абсолютно недвусмысленна: Бэкон на стороне «нового дворянства», заинтересованного в сильной королевской власти и в активном парламенте. Он морально оправдывает обогащение и является глашатаем колониальных экспансий, непосредственно участвует в разработке планов захвата Виргинии и Ньюфаундленда. Он, наконец, принимает все меры к тому, чтобы держать в покорности народные массы. Все это определило и характер его утопии.
Бэкон считал свою философскую и литературную деятельность побочным занятием, но именно ей суждено было обессмертить его имя. По словам К. Маркса, Бэкон был родоначальником «английского материализма и всей современной экспериментирующей науки»[2]. Он написал на латыни ряд философских трудов, важнейшим из которых был «Новый Органон» (1620), где Бэкон сформулировал основы эмпирико-индуктивного метода познания и разработал принципы классификации наук. Бэкон серьезно проявил себя и в изящной словесности. Его «Опыты» (1597 г.; второе издание — 1612 г.), состоящие из небольших, живо написанных очерков по разным вопросам философии, эстетики, морали и политики, отличаются живым и доступным изложением, остроумием афористичной мысли. Изданные, в отличие от его философских работ, на английском языке, «Опыты» пользовались большим успехом у современников. «Новая Атлантида», которая интересует нас в данном случае, тоже была написана вначале по-английски, а затем уже переведена на латынь и издана после смерти Бэкона именно в таком виде.
Начало утопии Бэкона вполне традиционно: в южных морях Тихого океана английские путешественники обнаружили остров или материк, где находится идеальное государство Бенсалем — Новая Атлантида. По дела здесь происходят совсем иные, чем у Мора или Кампанеллы. Здесь есть король, сенат, церковь (да не какой-нибудь, а христианской веры, чудесным образом явленной бенсалемцам). Чиновники разных степеней. Знать и простой народ. Деньги, золото. (А у Мора оно предназначалось для общественных уборных!) Все это приметные черты современной Бэкону Англии, правда достаточно идеализированной: в Бенсалеме нет взяток и злоупотреблений, все всем довольны. Построенное по патриархальному принципу, с сохранением права наследования, общество процветает, ибо уничтожены причины мятежей — голод и нищета. И все это на основе частной собственности! Невольно возникает вопрос: не реакционная ли это утопия?
Особую роль в жизни бенсалемского общества играет Дом Соломона, организация, которую Бэкон именует наподобие монашеской — Орденом. Действительно, здесь отправляют богослужение, но главная цель в другом. Общество занято «изучением творений природных», то есть познанием природы и применением этого знания на деле. Ради изображения деятельности Ордена и написана «Новая Атлантида», здесь раскрывается прогрессивная суть утопии Бэкона, зачатка технократических утопий будущего.
Обратимся к «Новому Органону», где Бэкон изложил свои материалистические воззрения, это многое прояснит. Бэкон наивно полагал, что богатство форм природы ограничено и, следовательно, теоретическое познание исчерпаемо. Достаточно немногих лет, чтобы полностью достроить здание науки, открыть все причины и следствия. Это метафизическое представление об абсолютной истине связано у Бэкона с практицизмом. Бэкон и его общество торопятся: скорее бы проникнуть в суть. А затем все новые технические усовершенствования, все новые изобретения и, как следствие, повышение производительности труда — прибыль, выгода! Вот это поистине безграничный процесс… И сколько бы ни заверял нас Бэкон устами бенсалемскпх торговцев, что не ради золота и серебра, не ради шелков и пряностей ведут они торговлю, а ради «света» («свет» в терминологии Бэкона — глубокое познание сущности), за этим все равно видятся собственнические интересы. Подчинение знания экономическим нуждам, знания именно как высшего капитала, есть неизбежный вывод из его утопии.
Бэкон сознательно противопоставил «Новую Атлантиду» социалистическим идеалам Мора и Кампанеллы. Крах ренессансных идеалов, в том числе идеи равенства, остро выражается у Бэкона в утверждении естественного неравенства людей во всех отношениях, то есть в духовном и отсюда — в материальном. Наука и техническое творчество являются в Бенсалеме привилегией господствующей группы. Общество, организованное по иерархическому принципу, а точнее, по принципу мануфактурного разделения труда, в социальном смысле ближе всех ранних утопий к аристократическому идеалу Платона. Рабовладелец Платон воскресает частью своего существа в буржуа Бэконе, и стремление «увековечить столь счастливое состояние», как в Бенсалеме, подавляет зачатки историзма предшествующих утопий. Но между Платоном и Бэконом есть и существенные различия. Мыслители Дома Соломона увлечены не созерцанием небесного свода, а вполне насущными делами. Познание и изобретательство являются здесь непосредственным, живым ответом на нужды производства и военного дела, старые мехи Платона наполняются новым вином.
Цель Дома Соломона — «познание причин и скрытых сил всех вещей и расширение власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным». Последние страницы «Новой Атлантиды» — это подлинная поэма науки и техники. В Бенсалеме роют глубочайшие рудники и получают искусственные металлы с заданными свойствами; здесь имеются механизмы, движение которых быстрее, чем полет мушкетной пули. Подчинена сила мощнейших водопадов, и созданы столь же мощные магниты: соедините их мысленно, и вы получите идею гидроэлектростанции! Есть печи, в которых достигнут жар солнца. Есть подводные лодки и летательные аппараты. Не забыто и сельское хозяйство: Дом Соломона создал рецепты сложных удобрений, прививки и скрещивания дали жизнь новым сортам и породам растений и животных. В Бенсалеме заботятся о здоровье человека: улучшена природная пища и разработана искусственная, с целебными свойствами. Опыты по оживлению мертвых животных приведут, по-видимому, и к спасению человеческих жизней. Сила опытного мышления и наблюдательность неизмеримо возросли, ибо созданы приборы, которые улучшили природное зрение и слух, обоняние и осязание человека. И так далее, и тому подобное. «Новая Атлантида» — это целый каскад научно-технических идей, которые были впоследствии все, или почти все, осуществлены. В этом смысле перед нами не утопия, а вариант научной фантастики, одним из предшественников которой может быть назван Фрэнсис Бэкон. Его идей хватило на сотню фантастических романов вплоть до XX столетия, и в этом его немалая заслуга.
В чем же смысл его утопизма? Он двойствен, противоречив. Поскольку Бэкон защищает и увековечивает экономические и политические интересы буржуазии, «Новая Атлантида» есть антиутопия, реакционное мечтание. Но Бэкон не только идеолог промышленной и торговой буржуазии, он ученый-интеллектуал, он влюблен во все разумное. Он совершенно искренне соединяет интересы своего класса с интересами страждущих масс, хочет облегчить их участь и поэтому остается гуманистом. Положительный смысл его утопии в утверждении всесильности знания.
Эта мысль, впервые высказанная им еще до «Новой Атлантиды» в 1606 году, находит, между прочим, свою параллель в последней драме Шекспира «Буря» (1611), драме-завещании. Мудрец Просперо с иронией относится к идеалу наивного потребительского коммунизма гуманного правителя Гонзало, основанному на «естественном состоянии» и милостях природы. В обществе Гонзало нет богатых и бедных, торговли и наследования, никто не ведет войн и отсутствует верховная власть. Идеал утопического социализма доведен здесь до абсурда, ибо никто не трудится и природа остается единственным источником существования. Просперо более мудр, его идеалы основаны на деятельной природе человека. Он не тщится перевоспитать злодея Калибана, но он хочет парализовать силы зла через гармоническое сочетание интересов разных сословии, которые трудятся, как пчелы в улье. А наверху ученые, создающие книги, концентрат знаний. Вот в чем источник мудрости и силы, источник интеллектуального могущества, преобразующего мир! Шекспир предвосхитил идею Дома Соломона.
