Джейн Остен - Нортенгерское аббатство
Глава VI
Беседа между двумя подругами, состоявшаяся в Галерее однажды утром на восьмой или девятый день их знакомства, приводится здесь, чтобы дать читателю представление о силе их взаимной привязанности, а также тонкости, глубине и своеобразии их мыслей и литературных вкусов, на которых эта привязанность основывалась.
Их встреча была заранее условлена, и так как Изабелла явилась в Галерею пятью минутами раньше своей подруги, первыми ее словами, естественно, были:
— Дорогая моя, что это вас так задержало? Я жду вас целую вечность!
— Неужели я вас заставила ждать? Извините меня. Мне казалось, я не опаздываю. Только что пробил час. Надеюсь, вы здесь недавно?
— Тысячу лет, не меньше. Во всяком случае, уже битых полчаса. Ну, а теперь давайте доставим себе маленькое удовольствие и посидим тихонько вон там, в глубине зала. Мне надо поделиться с вами сотней разных вещей. Прежде всего, я так боялась дождя, когда утром собиралась из дому! Казалось, он вот-вот хлынет, — это бы разбило мне сердце. Вы знаете, проходя по Мильсом-стрит, я заметила на витрине самую миленькую шляпку, какую только можно себе представить, — вроде вашей, но не с зелеными лентам, а с пунцовыми. Мне смертельно захотелось ее купить! Но, Кэтрин, дорогая, как прошло ваше утро? Читали ли вы дальше «Удольфо»?
— Я принялась за него, как только открыла глаза. И уже добралась до черного покрывала.
— Что вы говорите? Какая прелесть! Но я ни в коем случае не скажу, что под ним спрятано. Хоть вы, наверно, умираете от любопытства?
— Еще бы! Что бы это могло оказаться? Нет, нет, не говорите, ради Бога, ни слова! Наверно, там спрятан скелет, — я убеждена, что это будет скелет Лорентины. О, я в восторге от этой книги! Я бы ее с удовольствием читала всю жизнь. Уверяю вас, если бы не наша встреча, я бы ни за что на свете от нее не оторвалась.
— Милочка моя, я так вам признательна! Но когда вы кончите «Удольфо», мы с вами примемся за «Итальянца». И я уже приготовила для вас список еще десяти — двенадцати романов в том же роде.
— Правда? Мне даже не верится. Но что это за романы?
— Сейчас я их вам перечислю, все до одного — они у меня здесь, в записной книжке. «Замок Вольфенбах», «Клермонт», «Таинственное предостережение», «Чародей Черного леса», «Полуночный колокол», «Рейнская сирота» и еще «Страшные тайны». Этого пока достаточно.
— О да, конечно. Но все они с ужасами? Вы уверены, что все они с ужасами?
— Абсолютно. Моя ближайшая подруга, мисс Эндрюс, — милейшая особа, самое чудное существо на земле, — перечитала их все. Если бы вы знали мисс Эндрюс, вы бы ее обожали. Вы даже представить не можете, какое она себе вяжет прелестное платье. По-моему, она просто ангел. Почему-то мужчины ею не восхищаются. Это выводит меня из себя, и я их отчитываю как могу.
— Отчитываете? Вы отчитываете мужчин за то, что она им не нравится?
— Само собой разумеется. Чего только я не сделаю ради настоящих друзей. Я не способна на половинчатое чувство — мне это не свойственно. Привязанности мои необыкновенно сильны. Этой зимой на одной из наших ассамблей я заявила капитану Ханту, что, сколько бы он ко мне ни приставал, я не стану с ним танцевать, пока он не подтвердит, что мисс Эндрюс красива как ангел. Вы знаете, мужчины считают, что мы не созданы для подлинной дружбы, но я докажу им, что они заблуждаются. Пусть только я услышу, что кто-то неуважительно отзовется о вас, — увидите, какой он получит отпор. Впрочем, это едва ли случится — вы ведь относитесь к женщинам, которые у мужчин пользуются успехом.
— Что вы! Как вы могли это сказать? — покраснев, ответила Кэтрин.
— Уверяю вас. Вам свойственна живость, которой так не хватает мисс Эндрюс. Должна признаться, в ней есть что-то пресное… Ах да, могу вас обрадовать! Вчера, когда мы расстались, я заметила молодого человека, смотревшего на вас очень внимательно. Готова поручиться — он в вас влюблен!
Кэтрин опять покраснела и запротестовала еще энергичнее, но Изабелла продолжала со смехом:
— Клянусь вам, это чистая правда! Но я догадываюсь, в чем дело: вы не дорожите ничьей благосклонностью, кроме благосклонности джентльмена, имени которого можно не называть. Что ж, если говорить серьезно, эти чувства естественны. Не смею вас за них упрекать. Если сердце занято, — мне это так знакомо! — внимание посторонних его не радует. Все, что не связано с его избранником, кажется таким заурядным и скучным! Ваши чувства вполне понятны.
— Вам незачем убеждать меня, что я много думаю о мистере Тилни, которого, быть может, никогда не увижу.
— Никогда не увидите? Милочка моя, как можете вы так говорить? Поверьте, если бы вы и впрямь так думали, вы были бы глубоко несчастны.
— Нисколько. Я не скрываю, он мне понравился. Но когда я читаю «Удольфо», мне кажется, что сделать меня несчастной не может ничто на свете. Ах, это ужасное черное покрывало! Изабелла, дорогая, я уверена, что под ним скелет Лорентины.
— Как странно, что вы до сих пор не читали «Удольфо». Миссис Морланд, наверно, не любит романов?
— Да нет же, любит! Просто до нас не доходят новые книги. Она сама часто перечитывает «Сэра Чарлза Грандисона».
— «Сэра Чарлза Грандисона»? Но ведь его просто невозможно читать! Я помню, мисс Эндрюс не смогла одолеть первого тома.
— Конечно, это совсем непохоже на «Удольфо». Но все же он показался мне занимательным.
— Неужели? Вы меня удивляете. Мне представлялось, что эта книга просто невыносима. Но, Кэтрин, дорогая, вы уже придумали, что вы наденете на голову сегодня вечером? Я твердо решила во всех случаях одеваться так же, как вы. Мужчины, знаете, иногда обращают на это внимание.
— Но ведь нам до этого нет дела? — невинно спросила Кэтрин.
— Нет дела? Боже! Я взяла себе за правило не считаться с их мнением. Мужчины подчас бывают ужасно дерзки, если только перед ними робеть и не держать их на расстоянии.
— Правда? Я этого никогда не замечала. При мне они всегда бывали достаточно сдержанны.
— Они такими только прикидываются. Это самые самоуверенные существа на земле, воображающие о себе Бог весть что. Кстати, все время забываю у вас спросить: кого вы предпочитаете — блондинов или брюнетов?
— Мне трудно сказать, я об этом никогда не задумывалась. Наверно, что-нибудь среднее — шатены. Не слишком светлые, но и не темные.
— Отлично, Кэтрин, он ведь именно таков. Я не забыла вашего описания мистера Тилни: «смуглое лицо с темными глазами и не слишком темные волосы». Что ж, мой вкус отличается от вашего. Я предпочитаю светлые глаза и бледное лицо. Они кажутся мне более привлекательными. Вы не выдадите меня, встретив кого-нибудь из ваших знакомых с этими качествами?
— Выдать вас! В каком смысле?
— Ах, не терзайте меня! Я и так уже слишком много сказала. Поговорим о другом.
Кэтрин с некоторым удивлением подчинилась. Немного помолчав, она была уже готова вернуться к тому, что интересовало ее сейчас больше всего, то есть к скелету Лорентины. Однако подруга опередила ее, воскликнув:
— Ради Бога, уйдем из этого конца зала! Вы заметили тех двух ужасных молодых людей, которые уже полчаса таращат на меня глаза? Они действуют мне на нервы. Давайте посмотрим в книге, кто еще прибыл в Бат. Едва ли они последуют за нами.
Подруги подошли к столу с книгой для записи новых посетителей Галереи. И пока Изабелла читала имена, Кэтрин пришлось следить за поведением дерзких незнакомцев.
— Ну как, они все еще там? Надеюсь, у них не хватит дерзости нас преследовать. Умоляю вас сказать мне, если они двинутся в нашу сторону. Я твердо решила на них не смотреть.
Вскоре Кэтрин с непритворной радостью сообшила подруге, что она может больше не беспокоиться, ибо джентльмены покинули Галерею.
— Куда же они направились? — быстро обернувшись, спросила Изабелла. — Один из них совсем недурен.
— Они вошли в церковные ворота.
— Ну что ж, я очень довольна, что мы от них отделались. А теперь, как вы относитесь к тому, чтобы пройтись со мной до Эдгарс-Билдингс — взглянуть на мою новую шляпку? Вы ведь сказали, что хотели ее посмотреть?
Кэтрин охотно согласилась.
— Но, — добавила она, — как бы нам не столкнуться с теми молодыми людьми?
— Пустяки. Если поспешить, мы успеем проскочить перед ними. Мне до смерти хочется показать вам шляпку.
— Достаточно подождать несколько минут — и встречи можно будет вообще не бояться.
— Они недостойны того, чтобы я к ним подлаживалась! Не считаю нужным уделять мужчинам много внимания. Этим их можно только испортить.
Против последнего довода у Кэтрин не нашлось возражений. И дабы подтвердить независимость взглядов мисс Торп, а также ее решимость проучить представителей ненавистного пола, они тут же пустились в погоню за молодыми людьми.
Глава VII
В следующую минуту они пересекли прилегающий к Галерее двор и очутились под сводами арки напротив переулка Юнион. Но тут им пришлось остановиться. Всякий знакомый с Батом хорошо помнит, как трудно здесь пересечь Чип-стрит. Эта улица в самом деле так неладно устроена и находится в такой неблагоприятной близости к лондонской и оксфордской большим дорогам, а также главной городской гостинице, что не проходит дня, в который каким-то леди, независимо от значительности предпринятого ими дела — покупки ли пирожных, посещения галантерейной лавки или, как было на этот раз, преследования молодых людей, — не пришлось бы задержаться на той или другой ее стороне, пропуская всадников, экипажи или повозки. Со времени приезда в Бат Изабелла, к своей досаде, наталкивалась на это препятствие по несколько раз в День. И сейчас ей довелось натолкнуться на него и почувствовать досаду еще раз, ибо в тот самый момент, когда они оказались напротив переулка Юнион и увидели двух джентльменов, пробиравшихся сквозь толпу и месивших грязь в этом привлекательном месте, им помешало перейти дорогу приближение кабриолета, который самоуверенный возница гнал по негодной мостовой с воодушевлением, подвергавшим смертельной опасности его самого, его седока и коня.
![Джейн Остен - Чувство и чувствительность [Разум и чувство]](/uploads/posts/books/136075/136075.jpg)
