Гарольд Роббинс - Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
Я схватил телефон и позвонил ему.
— Нет хуже дурака, чем старый дурак! — кричал я через три тысячи миль, разделявших нас. — Неужели ты не понимаешь, что она вышла за тебя только из-за денег?
Отец даже не рассердился, а, наоборот, рассмеялся.
— Глупец. Она хотела иметь мужчину, а не мальчишку. Перед женитьбой она даже настояла на том, чтобы по брачному контракту все имущество принадлежало мужу.
— Неужели, — спросил я, — а кто составлял контракт? Ее адвокат?
— Нет, мой, — снова рассмеялся отец. Голос его внезапно стал твердым, а тон назидательным.
— Возвращайся к своим занятиям, сын, и не лезь в дела, которые тебя не касаются. У нас уже полночь, и я ложусь спать.
Телефон замолчал. Я посмотрел на него и медленно положил трубку. Этой ночью я не мог спать. В моем воображении вставали сцены, изображавшие Рину в неистовых объятиях отца. Несколько раз я просыпался в холодном поту.
* * *Почувствовав, как меня осторожно трясут за плечо, я медленно открыл глаза. Первое, что я увидел, было лицо Невады.
— Просыпайся, Джонас, — сказал он, — мы дома.
Я потер глаза, прогоняя сон. Солнце, уже почти село позади нашего большого дома. Я потряс головой, вылез из машины и посмотрел на дом. Очень странный дом. С тех пор, как отец построил его, я провел в нем не более двух недель. Теперь он был мой, как и все, что принадлежало моему отцу.
Я начал подниматься по ступенькам. Рина подумала обо всем, кроме этого. Мой отец умер, и я собирался сказать ей об этом.
6
Дверь открылась, и я прошел через веранду. Дом был построен в привычном стиле плантаторов-южан, а для управления им отец специально пригласил из Нового Орлеана Ро-бера. Робер содержал дом, строго соблюдая традиции креолов.
Это был громадный человек, на голову выше меня, очень умелый и вежливый. Его отец и дед были дворецкими, и, даже будучи рабами, они привили сыну и внуку гордость за эту профессию. Он был в полном смысле слова рожден для этой работы, и всегда находился там, где был нужен.
Он отступил в сторону, пропуская меня.
— Здравствуйте, масса Корд, — поприветствовал он меня на своем мягком креольском английском.
— Здравствуй, Робер, — ответил я, — пойдем со мной.
Он неслышно проследовал за мной в кабинет отца и с невозмутимым лицом закрыл за собой дверь.
— Слушаю, мистер Корд.
Он впервые назвал меня «мистер», а не «масса». Я посмотрел на него.
— Отец умер, — сказал я.
— Я знаю, — ответил он, — звонил мистер Денби.
— А остальные знают?
Он покачал головой.
— Я сказал мистеру Денби, что миссис Корд нет дома, а слугам я ничего не говорил.
За дверью раздался громкий крик. Продолжая говорить, Робер быстро направился к двери.
Я думал, что вы сами сообщите эту печальную новость, — с этими словами он открыл дверь. За дверью никого не было. Робер быстро вышел, а я последовал за ним. По лестнице, огибающей холл, кто-то в спешке поднимался на второй этаж.
Голос Робера прозвучал тихо, но властно:
— Луиза!
Фигурка застыла. Это была горничная Рины.
— Подойди сюда.
Она нерешительно спустилась вниз. В ее глазах застыл страх.
— Да, мистер Робер? — испуганно пролепетала она.
Я впервые видел, как Робер обращается со слугами. В его движениях была неспешность, но резкий звук пощечины прозвучал, как револьверный выстрел.
— Сколько раз я говорил тебе не подслушивать под дверьми? — в голосе Робера сквозило презрение.
Луиза стояла, обхватив лицо руками, по щекам ее текли слезы.
— Отправляйсяна кухню. Я разберусь с тобой позже.
Не отрывая рук от лица, горничная отправилась в направлении кухни. Робер повернулся ко мне.
— Прошу прощения за нее, мистер Корд, — произнес он глубоким, мягким голосом. — Обычно наши слуги не позволяют себе такого, но с этой довольно трудно справляться.
Я вынул сигарету и не успел поднести ее ко рту, как он зажег спичку и протянул мне. Я глубоко затянулся.
— Все в порядке, Робер. Я не думаю, что она задержится здесь.
Робер погасил спичку, и осторожно доложил ее в пепельницу.
— Да, сэр.
Я задумчиво посмотрел на лестницу. Как ни странно, я колебался.
Сзади раздался голос Робера:
— Миссис Корд у себя в комнате.
Я посмотрел на него. Его лицо представляло собой непроницаемую маску профессионального дворецкого.
— Спасибо, Робер. Я поднимусь и сообщу ей.
— Мистер Корд, — окликнул меня Робер, когда я уже был на лестнице. Я посмотрел на его черное блестящее лицо. — В котором часу прикажете подать обед, сэр?
— Около восьми, — ответил я, подумав.
— Благодарю вас, сэр, — сказал он и отправился на кухню.
* * *Я тихонько постучал в дверь Рины. Ответа не последовало, и я, толкнув дверь, вошел в комнату. Ее голос донесся из ванной.
— Луиза, принеси мне полотенце.
Я вошел в ванную комнату и достал с полки над туалетным столиком большое банное полотенце. Как только она отодвинула стеклянную дверь, я шагнул в ванную.
Ее тело, покрытое сверкающими капельками воды, казалось золотисто-белым. Несколько секунд она удивленно разглядывала меня. В такой ситуации большинство женщин пытаются прикрыть свою наготу. Но Рина не сделала этого. Она спокойно протянула руку за полотенцем, завернулась в него и вышла из ванной.
— Где Луиза? — спросила она, усаживаясь за туалетный столик.
— Внизу, — ответил я.
Другим полотенцем она начала вытирать лицо.
— Твоему отцу это не понравится.
— Он никогда не узнает об этом.
— А почему ты думаешь, что я не скажу?
— Не скажешь, — уверенно ответил я.
В этот момент она почувствовала, что здесь что-то не так. Ее лицо в зеркале сразу стало серьезным.
— Джонас, между тобой и отцом что-то произошло?
Она посмотрела на меня. Взгляд ее все еще был удивленным. Рина протянула мне маленькое полотенце.
— Будь паинькой, Джонас, и вытри мне спину. Я не могу дотянуться. — Она улыбнулась в зеркало. — Вот видишь, мне действительно нужна помощь Луизы.
Взяв полотенце, я приблизился к ней. Большое полотенце соскользнуло с ее плеч. Я вытирал капелькиводы с ее безупречной кожи, вдыхая тепло тела и запах духов. Внезапно я прижался губами к ее шее. Она повернулась и удивленно посмотрела на меня.
— Прекрати, Джонас. Сегодня утром отец говорил, что ты сексуальный маньяк, но тебе вовсе не обязательно подтверждать его слова.
Я заглянул ей в глаза. В них не было испуга, она была слишком уверена в себе. Я слегка улыбнулся.
— Возможно, он прав. Но, может быть, он просто забыл, что значит быть молодым.
Я рывком поднял ее с кресла и прижал к себе. Полотенце соскользнуло еще ниже и теперь едва держалось, прижатое нашими телами. Впившись в ее губы, я дотронулся до ее груди. Грудь была тяжелая и упругая, и я почувствовал, как бешено колотится ее сердце.
Возможно, я ошибался, нов какой-то момент мне показалось, что она страстно прижалась ко мне. Внезапно Рина с возмущением оттолкнула меня. Теперь полотенце уже валялось на полу.
— Ты что, рехнулся? — спросила она, тяжело дыша. — Ты ведь знаешь, что в любую минуту он может войти сюда.
Несколько секунд я стоял совершенно неподвижно, а затем медленно перевел дух.
— Он больше никогда не войдет сюда.
Кровь начала медленно отливать от ее лица.
— Что ты имеешь в виду? — заикаясь, спросила она.
Наши глаза встретились. Впервые мне удалось заглянуть в них. Там был страх, страх перед неизвестным будущим.
— Миссис Корд, — медленно произнес я, — ваш муж умер.
Ее зрачки расширились, и она тихо опустилась в кресло.
Инстинктивно подняла полотенце и снова закуталась в него.
— Я не могу поверить в это, — вымученно пролепетала она.
— Во что ты не можешь поверить, Рина? — резко спросил я. — В то, что он мертв, или в то, что ты совершила ошибку, выйдя замуж за него, а не за меня?
Я не был уверен, слышит ли она мои слова. Глаза ее были сухими, но в них отражалась печаль и сострадание. Никогда не думал, что она способна на это.
— Он мучался? — спросила Рина.
— Нет, — ответил я. — Все произошло очень быстро. Мгновенный удар. Он был громадный, как сама жизнь, и рычал, как лев. И вдруг через минуту его не стало.
Она все еще смотрела на меня.
— Я рада за него, — мягко проговорила Рина. — Мне бы не хотелось, чтобы он страдал.
Она медленно поднялась с кресла. Непроницаемая вуаль вновь окутала ее взгляд.
— Я думаю, тебе лучше уйти сейчас.
Это снова была знакомая Рина, та, которую мне хотелось понять. Сдержанная, недосягаемая, расчетливая.
— Нет, — ответил я, — я еще не закончил.
— Что тут еще надо заканчивать?
Я схватил ее за руки и притянул к себе.
— Мы еще не закончили. Ты и я. Однажды ночью я привез тебя домой, потому что хотел тебя. Но ты предпочла моего отца, так как для тебя это был более быстрый вариант. Мне кажется, я ждал достаточно долго.
