Александр Ванярх - Перестройка
— Так это же наша, родственная, и находится рядом.
— Как рядом, а я тогда где?
— Во второй, а у сестры что? Тоже травма? Это же в одном корпусе, вы в правом крыле, а она в левом. Как ее фамилия?
— Матыцина Настя. У нее черепная травма.
— Опять братик? Может, он больной?
— Все может, но с сестрой не он, может, с ним связано, но не он.
— Вы не переживайте, я схожу, тем более, что мне туда давно надо было.
— Спасибо, Нина Ивановна.
Ивана тянуло в сон, видимо, лекарства делали свое дело. Вечером, когда проснулся, то первое, что увидел, было лицо Насти. Она сидела в больничном сиреневом халате возле его кровати и смотрела в окно. Где-то светились многоэтажные корпуса больницы. В палате свет не был включен, но еще было светло.
— Настя, — позвал Иван, — вот видишь, сам я тоже попал.
Настя наклонилась к брату и, поцеловав в щеку, прошептала:
— Лежи, лежи, тебе нельзя много говорить, врач так сказала. А я уже все, могу бегать, скоро выпишут.
— Как же нам быть с Виктором?
— Я долго об этом думала и решила однозначно: пусть идет по им же выбранной дороге.
— Но это тюрьма и надолго.
— Пока не тюрьма, а колония, дальше — посмотрим. У меня, кстати, следователь был, я ему все честно рассказала.
— И про дом тоже?
— Нет, про дом ничего. Может, его и не сожгли. Мы-то не знаем.
— Зажги свет, совсем стемнело.
Глава тридцать четвертая
А поселок, действительно, вырисовывался. Уже стояли с красивыми, из оцинкованного железа, крышами два дома, с широкими, с выдумкой сложенными трубами. Еще два подведены под крыши, и уже стоят леса, а в остальных перекрыты первые этажи. Всего восемь домов. По проектной архитектуре совершенно разные, но площади одинаковые. Всего строительных бригад было восемь, то есть, на каждый дом — своя. С рабочими заключили договора на выполнение работ «под ключ», поэтому строители трудились от темна до темна. Две недели — дом. А семья Исаевых и примкнувшие к ним Силины обеспечивали строительство, кто, где и кто чем.
Андрей пропадал в городах Ровеньки, Красный Луч, Боково-Антрацит, — выбивал стройматериалы. Он, видимо, и забыл о последнем своем «деле». Но вдруг неожиданно к стройке подкатил полицейский «мерседес». Из него вышли двое, а двое остались в машине. Первой, кого встретили вышедшие, была Клавдия Ивановна. Она им показала на стоящий возле одного из домов панелевоз. Двое в штатском направились туда. «Мерседес», как черный навозный жук, пополз следом. Там они встретились с Андреем, отвели в сторону и долго беседовали. Потом посадили в машину и уехали, никому ничего не сказав. Собственно, видела это только Клавдия Ивановна. Остальные родственники занимались каждый своим, а большинства просто не было на усадьбе. Так что, куда увезли Андрея, и кто увез, — никто не знал.
Оксана Ивановна сидела в это время под тенью поднятой палатки и чистила картофель в большое ведро с водой и думала. А что же ей оставалось? Только думать, анализировать. Она несколько дней пыталась поговорить с Егором об исчезновении самородка, но никак не могла, ни минуты свободной не было. А после того, как решила, что его взял Андрей, хотя и успокоилась, но сомневалась. А однажды ей приснился странный сон: будто она взяла этот самородок в обе руки, сложив ладони, и подняла их высоко над собой. Почему-то была ночь, темень непроглядная. И вдруг самородок засветился ярким белым огнем, будто раскаленный металл, искрился он отлетающими искрами-кристаллами. Но ладони не жгло. Блестящие сверкающие звездочки просачивались сквозь пальцы, ползли между рук и летели на землю, но не оставались на ней, а, прожигая, неслись дальше, в бесконечную черную темноту. Стало светло в ночи, и Оксана вдруг увидела лицо Ивана, тоже сверкающее ореолом, особенно выделялись глаза. Так и проснулась, лежа с вытянутыми над головой руками. Сильно испугалась и решила, не откладывая, поговорить с Егором.
В тот же день выдался момент. Оксана предложила Егору проведать могилки. Они пошли на кладбище, там мать все и рассказала. Егор к этому отнесся спокойно. — Я думаю, что ты просто его не нашла, но даже если действительно взял Андрей, нечего волноваться. То, что тут уже построено, стоит не одного самородка. Отец только бы приветствовал это. А насчет кристаллов — мне очень часто такое снится. Я уже привык. А вначале очень переживал, потому что после таких снов обязательно что-нибудь случалось, и я стал уже считать, что это свыше кто-то мне сигнализирует. Таких случаев было уйма. Но в большинстве своем сны о кристаллах были к добру.
— Оксана Ивановна! — услышала прямо над головой. — Андрея увезли.
— Кто увез и куда?
Стояла Клавдия Ивановна с большой миской зерна.
— Машина подъехала, спросили его, я показала. Они долго с ним беседовали, а потом уехали.
Оксана встала с табуретки, вытерла о фартук руки и вышла из палатки.
— И Егор где-то запропастился, говорил, что уезжать ему надо в часть. Должен собираться, а тут пропал. Может, ему глава администрации рассказал про детей?
— Каких детей?
— Ладно, сейчас не до этого. А где Силин?
— Да где же, наверно, в прорабской.
Оксана пошла прямиком к строящимся домам и сразу же увидела Силина, беседовавшего с одним из бригадиров.
— Почему же мне не сказали?
— Никто, кроме Клавдии Ивановны, и не видел.
— Ты пока горячки не пори, может, это кто-то из его партнеров из города, он же со многими работает. Снабжение — это вещь серьезная.
— А если рэкет? Они на все пойдут!
— У Андрея наличных денег нет. Он мне вчера сказал, что деньги закончились.
— Тогда кто же эти четверо? Хоть бы Егор появился.
— Ему, действительно, нужно уезжать?
— Дня через два, а тут еще не знаю, что они со Светланой решили.
— А чего знать, женится он на ней, как пить дать. Да вон, по-моему, они и едут.
Поднимая темно-серую пыль, по проселку неслась легковушка, она выскочила на строящийся грейдер и понеслась в сторону асфальтобетонной трассы.
— Куда это они? — Но машина остановилась на несколько минут у асфальтоукладочной бригады. Егор вышел, что-то сказал бригадиру, и «вольво» понеслась, выскочив на дорогу, в сторону Ростова.
— Я схожу, узнаю, — сказал Силин.
— Пойдемте вместе.
— Нет, Оксана, иди к себе, не надо заострять внимание.
Анатолий пошел, но не в сторону дымившейся кротообразной машины, а к водоему.
«И к чему эти премудрости? Пойти спросить, куда уехали, — и все. Нет, все вокруг да около, — подумала Оксана, — может, самой сходить? Нет, буду ждать».
Была середина августа. По ночам жара спадала, а в последнее время даже стала появляться по утрам роса. Приближалась осень. И хотя работа шла очень хорошо, сроки поджимали. Вначале регулярно ездили на море, но рабочие строители категорически отказались, а кормить их было некому, поэтому и семья Исаевых перешла на график без выходных. Но зато на водоем бегали и утром, и в обед, и вечером.
Минут через десять в хозяйственную палатку вернулся Силин.
— Они сказали, что Егор будет через четыре часа. Куда поехал и зачем — не знают.
— Начинаются дни золотые, никто ничего не знает. Мы оторваны от всего мира, письма никуда не пишем, почты тут нет. Если что-то случится — и не узнаем ничего.
— А приемники, телевизор, — все мы знаем. А писать нам некому и письма получать тоже не от кого. Тут все, и твои, и мои.
— Да нет, мои не все. Владимир Яковлевич где-то в Масловке, с детьми сейчас горбатится на строительстве своего дома. В Красноярске осиротелые отпрыски Людмилы. Как они там? Да и из Смоленска Андрей очень ждал вестей. Мы даже не знаем, какой адрес он им дал.
— Скорее всего куда-нибудь на «до востребования». Может он вот-вот появится, пока нечего расстраиваться.
Шло время. Уже под вечер на усадьбу Исаевых снова зарулил черный «мерседес». Оттуда вышел Андрей, а с ним мальчик лет десяти. Буквально, минуты через три с другой стороны дороги появилась «вольво». Она, резво соскочив с бетонки, подъехала к «мерседесу». Вышел Егор, опять-таки, с таким же мальчиком. Дети бросились друг к другу.
— Глядите, Оксана Ивановна, что творится! Дети-то копии друг друга! Видать, близнята! И бывает же такое!
Послесловие
Обычно пишут в таких случаях: «Прошло столько-то лет...» Да, действительно, прошло два года всего-навсего! Егор Исаев уже служил на Дальнем Востоке, в небольшом городке Белогорске, куда занесла его офицерская судьба. Женился, но не на Светлане, а на Насте. Да-да, на Насте! В тот год, о котором мы рассказывали, он уехал из Исаевского Логова, по пути побывал в Красноярске и... Ну вы сами знаете, как это бывает. Андрей остался. Кстати, все, что он задумал, осуществилось. Но об этом попозже.
Силин Анатолий Иванович с Ниной Ивановной тоже остались у акациево-березовой рощи, а их дети вернулись в Рамонь, где и живут поныне.
