Шолом-Алейхем - Менахем-Мендл. Новые письма
Ну, в агенты Вы определенно не годитесь. Агент обязан быть устроен как граммофон, то есть ему необходимо уметь говорить, и говорить до тех пор, пока он и стену не убедит застраховаться…
В пении я мало что смыслю и ни одной мелодии не понимаю, поэтому по поводу хазанута[561] ничего Вам сказать не могу. Разве что знаю одну еврейскую пословицу: «Все хазаны — болваны» — поди догадайся, то ли хазаны — болваны потому, что они хазаны, то ли болваны — хазаны потому, что они болваны?..
«Сочинительство» могло бы и впрямь стать для Вас неплохим выходом из положения, но не знаю, стоит ли оно того: «сочинения» у нас продаются «на вес», ежели продавать их через книгоношу; а ежели Вы желаете сами, без книгоноши, распространять свое сочинение, Вам придется взять на себя труд ходить с ним от дома к дому. Словом, писательство — это лишь оправдание для тех, кто ходит по миру с протянутой рукой… Писать на жаргоне — тут Вы, вероятно, правы — дело нехитрое: одна беда, наши «аристократы» на жаргоне не читают, а простой люд и местечковые бабенки с девицами предпочитают «романы», и чтоб непременно в четырех частях с «эпилогом», а на титульном листе обязательно должно значиться «Шайкевич» или «Блойштейн»[562] — а иначе какой же это роман?..
Сионизм — совсем не то, на чем зарабатывают деньги: сионизм — это лишь идея, мысль, а не заработок; сионист должен давать деньги, а сионист, желающий со своего сионизма получать деньги, это уже не сионист.
Итак, несмотря ни на что, остается все тот же вопрос: что делать? Ведь жить человеку как-то надо, а еврей — тоже, вообще-то говоря, человек (хоть далеко не все и не везде согласятся с этой точкой зрения). Долго я размышлял, ломал голову, но в конце концов придумал, что Вам посоветовать, и сдается мне, что этот мой совет — наилучший: прислушайтесь к нему, станьте шадхеном![563] Вы наверняка спросите: каким еще шадхеном? Должен Вам разъяснить, почему я считаю сватовство занятием более почтенным, нежели другие еврейские занятия, и почему я полагаю, что это занятие для Вас в самый раз, лучше не придумаешь. Сватовство — это такая штука, которая никогда не выйдет из моды; парни и девицы — такого рода товар, на который всегда сыщется покупатель. У жениха должна быть невеста, а у невесты должен быть жених — так установлено от сотворения мира. Всякий, имеющий сыновей, не говоря уж о дочерях (а дочери имеют скверную природу — они вырастают!), должен в конце концов обратиться к шадхену. К примеру, придите к человеку и скажите ему: «Реб Енкл, идите, прошу прощения, домой, вас там ожидает раввин, шойхет, хазан, учитель, агент, сочинитель», он Вам тут же ответит: «Ничего, подождет…» Но пойди кто-нибудь к этому же самому реб Енклу (если у него есть дочери старше восемнадцати лет) и скажи ему, что его ожидает шадхен, его как подбросит: «Сию минуту, уже бегу!..» А увидев Вас у себя дома, он окажет Вам радушный прием (пускай в душе он Вас терпеть не может), и Вы будете у него желанным гостем. Почему так? — тут не место это выяснять. Но спросите человека, у которого дочери старше восемнадцати лет, и он Вам скажет, прав я или нет (у меня таких дочерей пока нет — даю Вам честное слово!).
Теперь я должен изложить причины, по которым я считаю, что Вам подойдет это занятие. Во-первых, кем же Вам еще быть, как не шадхеном? У Вас что, есть выбор? А во-вторых, о Вас, не сглазить бы, повсюду идет добрая слава. Вас знают как человека добросовестного, не обманщика, упаси Боже, и не мошенника, в отличие от других шадхенов. Поверьте, куда бы Вы ни пришли и куда бы ни написали письмо, дескать, вот он я, Менахем-Мендл, сразу же убедитесь, что так оно и есть… Надеюсь, что со временем, если на то будет воля Божья, Вы обретете известность, станете отыскивать партии в других городах и дела Ваши пойдут в гору. Главное, не будьте растяпой, пронюхали, что где-то завалялся парень редких достоинств, ищущий невесту с приданым, или же взрослая девица, подыскивающая себе жениха, присмотритесь как следует, прикиньте, кто кому подходит, меняйте деньги на родовитость, покупайте образованность за деньги, не обращайте внимания на изъяны… Потому что иногда изъян — это достоинство, а достоинство — это изъян. Не падайте духом, ежели кто-то недостоин чьей-то родовитости: каждый Вам скажет, что он родовитее соседа, прекрасно понимая в душе, что сосед родовитее его, и так они надувают друг друга, и каждый чувствует, что остался в барыше…
Вы также не должны забывать, что нынче даже в маленьких местечках в моде сватать «по любви», иными словами, жених и невеста не могут стать женихом и невестой, покуда промеж ними не будет романа хотя бы в течение нескольких дней. Поэтому Вы должны знать, как тут быть. То есть любовь-то — любовью, а Вы — посланец любви. Подобрав семьи, которые были бы ровней друг другу по родовитости и приданому, сведите жениха с невестой и отбейте любви телеграмму, что ее уже ждут…
Обманывать, как другие шадхены, от Вас не требуется, но и сообщать каждой стороне порознь всю правду Вы тоже не обязаны. Свой товар Вы должны расхваливать день-деньской: пусть все семьи будут «самыми родовитыми», «богачами из богачей», все невесты — неслыханными «красавицами», а все женихи — «редкостью из редкостей». Что ж тут плохого?.. Не жалейте писем к шадхенам в другие города. Если у вас уведут товар — ничего страшного, шадхены — не маклеры, мир — не биржа, женихи с невестами — не якнегоз… И еще одну вещь я просто обязан Вам сказать: поскольку я не считаю Вас глупцом, постольку надеюсь, что всему остальному Вы сами со временем научитесь и с Божьей помощью станете всем шадхенам шадхен. Будьте счастливы, как Вам того желает Ваш от всей души преданный Вам
Шолом-Алейхем
Главное забыл. Так как Вам необходимо на что-то разъезжать по свету, высылаю покамест несколько рубликов в качестве беспроцентной ссуды. Даст Бог, вернете. Я Вас только об одном попрошу: где бы Вы ни находились, пишите мне о том, как Вы живы-здоровы и о Вашем новом занятии. Только, Бога ради, пишите во всех подробностях… Поезжайте и преуспейте!
Шолом-Алейхем
(«Дер Юд», № 14, апрель 1900)[564]
47. Бе-хипозн (В спешке)
Менахем-Мендл — Шолом-Алейхему
Пер. В. Дымшиц
Ки бе-хипозн йоцосо ме-эрец мицраим
Ибо в спешке вышел ты из земли египетской.
(Дварим (Втор.), 16:3)Приветствую дорогого друга, учителя и наставника Шолом-Алейхема, да сияет светоч его!
Прежде всего, уведомляю Вас, что я, слава Богу, пребываю в добром здравии, благополучии и мире. Господь, благословен Он, да поможет и впредь получать нам друг о друге только добрые и утешительные вести, как и обо всем Израиле, аминь!
Затем, знайте, что я, с Божьей помощью, «царь», то есть я благополучно приехал на Пейсах домой в Мазеповку[565] к своей жене и детям, тестю и теще и ко всем своим дорогим и близким, и я спешу, дорогой мой сердечный друг, поведать Вам об этом хотя бы вкратце, поскольку излишне подробно распространяться не могу, ведь канун Пейсаха, а в канун Пейсаха человек должен все делать бе-хипозн, на одной ноге, как сказано в Писании: «Ки — ибо, бе-хипозн — в спешке, йоцосо — вышел ты, ме-эрец мицраим — из земли египетской». С чего начать письмо — сам не знаю. Сдается мне, что прежде всего я должен сказать Вам большое спасибо и поблагодарить за то, что, по Вашему мудрому совету, я стал шадхеном. Я, поверьте, во веки вечные не забуду, что Вы из меня сделали: Вы вывели меня из рабства на свободу, Вы вытащили меня из егупецкого ада[566], Вы избавили меня от пустой и мрачной профессии, от маклерства, и Вы вложили мне в руки хороший заработок, приличный, почтенный, и посему я должен Вас восхвалять и славить, благословлять и возвеличивать Ваше имя, как Вы того честно заслужили, и пусть Бог воздаст Вам сторицей, аминь! По правде говоря, я покамест ни одного сватовства не устроил, но дело у меня движется, все крутится, а раз все крутится, то есть надежда, что, может, с Божьей помощью, что-нибудь да выкрутится, и, кроме того, я работаю не один, а вместе с другими шадхенами, с величайшими на всем свете шадхенами: с реб Эльйокумом-ланд-шадхеном[567], с реб Мендлом Бродером, со сморгонским шадхеном, с Мотлом Шафраном и с Ентисом, с реб Шолемом-шадхеном и со многими другими, и, слава Всевышнему, я уже стал известен. Куда ни придешь, как только представишься «Менахем-Мендл из Егупца», приглашают присесть, подают чай с вареньем и обращаются с тобой, как с дорогим гостем, показывают невесту, а невеста показывает все, на что способна: разговаривает с гувернанткой по-французски, сыплет, словно из мешка, а сватья, расфуфыренная, сидит напротив и глаз с тебя не сводит, как бы говоря: «Ну, как вам она нравится? Ведь может, а?..» Я и сам ухватил пару слов из французского и уже немного понимаю этот язык: например, когда мне говорят: «Парле во франзи?[568] (Как ваше здоровье?)», я говорю: «Мерси, бонджур[569] (слава Богу)». Затем усаживают невесту, чтобы она мне немного поиграла на фердепьяне отрывки из «Голдуньи» и «Шуламис»[570], истинное удовольствие, за душу берет, а сват со сватьей покамест уговаривают меня остаться на обед — ладно, почему бы и нет? За столом мне пододвигают самый лучший кусок мяса и кормят цимесом в будний день. После еды я беседую с невестой: «Каковы, — говорю я, — ваши предпочтения: юрист, гиндшенир[571] или же доктор?» Обычно она говорит «доктор» и продолжает сыпать на французском с гувернанткой, а тем временем приходит сватья и показывает мне дочкино рукоделие: «Это ее вышивка с кружевом — загляденье, — говорит она, — нынче ни у кого не найти таких достоинств, тиха как голубка и ясна как Божий день!» А сват, со своей стороны, обрисовывает мне родословную, откуда он происходит и кому зятем приходится, кем были его дедушка и прадедушка и кто его сваты — все люди приличные, богачи, самого знатного происхождения. «У нас, — говорит он, — в семье нет простых людей…» — «И бедных, — говорит сватья, — тоже нет…» — «Ни единого ремесленника», — говорит он… «Ни портного, — говорит сватья, — ни сапожника…» — «И шарлатанов, — говорит он, — у нас нет…» — «А выкрестов, — говорит она, — и подавно». А затем, уже при расставании, я говорю отцу невесты, что дорожные расходы нынче непомерные… И если он не полный дурак, то смекает, что имеется в виду, и дает на расходы… Скажу Вам, мой дорогой друг, быть шадхеном — совсем не дурной заработок, и то ли еще будет, когда, с Божьей помощью, удастся хоть одно сватовство! У меня пока что, как я Вам уже сказал, еще ничего не вышло, что-то не клеится! Сперва все выглядит, как мне кажется, удачно, удачнее не бывает, словно этот брак был предрешен с шести дней творения, а в конце концов оказывается, что ничего не выходит: этому не нравится девица, для той жених слишком стар, здесь — слишком знатен, там — слишком мало денег, тому подавай тарелочку с неба, а этот и сам не знает, чего хочет, — не нужно Вам объяснять, что тут хватает забот, и бед, и головной боли, и чего Вы хотите. Вот сейчас я подыскиваю женихов, по обыкновению, с другими шадхенами, так что, если Всевышний сжалится и все получится, то эти дела прославятся на весь свет. Обе семьи — богатые и знатные, лучше не бывает, и обе дочери — красавицы, каких свет не видывал, чудо из чудес, обе образованнейшие, обе удачные, добрые, умные, тихие — все качества, и для них у меня есть достаточно товара. Вот, к примеру, есть у меня один доктор из Одессы, но он хочет не менее тридцати тысяч рублей приданого и имеет право хотеть, потому что кроме практики, которая у него и так есть, он заслуживает гораздо большего; а еще у меня есть один из Сде Ловн[572], нечто редкостное, эсрег карафинский[573], и согласен совсем задешево, за двадцать тысяч; и еще один есть у меня в Егупце, но он не хочет жениться; и еще есть много всяких докторов, которые умирают, как хотят жениться; кроме того, у меня есть мешок юристов по пятнадцать и по десять тысяч; а еще есть мелкие юристишки, которых можно получить за шесть и даже за пять тысяч, а может, и за еще меньшие деньги; наконец, имеется у меня несколько гиндшениров, которые уже сами зарабатывают деньги, и несколько гиндшениришек, которые ищут место; а еще у меня есть куча самых выигрышных женихов, прямо нечто редкостное, из Тетеревца, из Макаровки, из Ямполя и из Стрища[574], без образования, но такие замечательные, отличные парнишки, просвещенные, сионисты, — в общем, у меня, не сглазить бы, есть из чего выбрать. Беда только в том, что жениха, который хочет эту невесту, она как раз не хочет, а ту невесту, которая хочет именно этого жениха, не хочет он. Вы, наверное, спросите: почему бы этому жениху не взять ту невесту, которую не хочет другой жених? И почему бы этой невесте не взять того жениха, которого не хочет та невеста? Я, однако, уже и сам додумался до этой мысли, но ничего не выходит. Знаете почему? Тут вмешиваются посторонние, доброжелатели, без всякой, не дай Бог, задней мысли, и наговаривают на обоих женихов и на обеих невест так, что вся затея рассыпается: тем временем письма и телеграммы так и летают туда-сюда, конец света! А тут вдруг наступает Пейсах, встал, как кость в горле, поперек всего дела, возник перерыв, и я решил, мое от меня не убежит — это товар, который может полежать, почему бы мне не вырваться на праздник в Мазеповку, я так давно там не был? Это ведь несправедливо по отношению к жене и детям, непорядочно перед людьми, и мне самому уже тоже немного неловко, — короче, приехал я на Пейсах домой и отсюда пишу Вам это письмо. Вы меня, однако, спросите, почему я Вам обо всем этом раньше не написал? Объясняю: человек мечется, все вечно бе-хипозн, схватил и побежал. Я все просчитал: не сегодня-завтра, вот-вот устрою я, с Божьей помощью, настоящее сватовство, тут-то Вам с радостью и отпишу обо всем. Но раз уж так получилось, что все мои сватовства немного затянулись и повисли в воздухе, ни туда ни сюда, отложил я мое письмо к Вам на потом, на то время, когда, Бог даст, доберусь благополучно до дома.
