Герман Вук - Городской мальчик
Машина остановилась, и ее так передернуло, что оба мальчика проснулись. Открыв глаза, они с изумлением увидели дневной свет и ярко-розовое небо.
– Ребята, Панксвиль, – пропищал водитель. Машина стояла на пыльном деревенском перекрестке, возле универмага Скаддера.
– Ой, спасибо большое, мистер. Мы заснули, – потянулся Герби. – Мы можем выйти здесь, но нам нужно проехать еще примерно милю по этой дороге.
– Вот как? С удовольствием подвезу вас туда. – Машина снова поехала.
Герби взглянул на часы и показал их зевающему брату. Пять минут шестого.
– Успеваем, – шепнул он.
– Хорошо вздремнули, ребята? – проскрипел водитель.
– Ага, здорово, – отозвался Герби.
– Извините, что не разговаривал с вами, но уж больно тяжело мне водить. Зрение у меня плохое, да и с машиной этой трудно управляться. Вы, должно быть, едете в один из здешних лагерей.
У Герби пробежали мурашки по коже, он сказал:
– Ага, да, точно.
– В «Пенобскот»?
– Нет.
– Тогда, значит, в «Маниту». Очаровательный человек мистер Гаусс. С ним всегда приятно иметь дело. Вам посчастливилось, ребята, что вы в таком замечательном…
Машина с визгом вошла в поворот и хотела было показать норов и махнуть в канаву. Ни один штурвальный в шторм не вел такой изнурительной борьбы со штурвалом, как этот невесомый водитель, и пока он укрощал автомобиль, у него появилась одышка.
– Видите, ребята… уф… что я вам говорил? Уф. По-настоящему, мне надо бы ездить поездом, но при моей работе это невозможно. Эх! Вот и ваша дорога.
Герби хотелось выведать, какая такая работа у этого хлипкого существа, но еще больше ему хотелось унести ноги подальше от всякого, кто был знаком с мистером Гауссом. Мальчики выпрыгнули из машины.
– Спасибо, мистер.
– Пожалуйста, ребята, – ответил слабосильный дядя и уехал.
Герби думал, что видит его в последний раз. Он ошибался; но ведь ни взрослым дядям, ни мальчикам не дано заглянуть в будущее дальше, чем на сорок восемь часов.
Клифф забежал в лес и вернулся, ведя в поводу одеревеневшего и упирающегося Умного Сэма. Животное явно было в ярости оттого, что его всю ночь продержали на привязи в росе и темноте. Он всхрапнул, заржал, мотнул головой туда-сюда и брыкнулся.
– Не к добру это, – заметил Герби.
– Да уж, – согласился брат и вспрыгнул на коня. Умный Сэм оглянулся на него, потом подошел к старому толстому дубу, прислонился к нему под острым углом и стер мальчика со своего хребта. Клифф безболезненно приземлился и тотчас встал. Умный Сэм принялся уплетать золотарник, то и дело кидая из-под выпуклых бровей угрюмые взгляды на своего бывшего наездника.
– Клифф, уже двадцать минут седьмого. Горнист встает без десяти.
Клифф с опаской снова приблизился к коню:
– Я думаю, может, сейчас он успокоился. Его можно понять. Эй, Сэм, извини. Я ни за что так не сделал бы, но у меня не было выхода. Нам нужно быстрей вернуться в лагерь. Будь умником.
Он опять сел на коня. Тот поднял голову и стоял спокойно, пока Герби не шагнул ближе. Тогда он прижал уши, тихонько заржал и притопнул копытами.
– Герби, он на тебя тоже затаил обиду.
– И что он со мной сделает? – перепугался Герби.
– Придется сесть верхом, тогда узнаешь.
С помощью брата Герби взгромоздился на коня. Он обхватил Клиффа за пояс и приготовился к худшему. Худшее оказалось достаточно плохим. Умный Сэм пустился в лагерь яростной отрывистой рысью, нещадно подбрасывая седоков. Бока его качало, как буйки в морскую непогоду, и самая жестокая качка приходилась на пухлые ляжки Герби. Напрасно Клифф пытался перевести Умного Сэма на медленный галоп, на обычный галоп и, наконец, когда Герби начал издавать стоны умирающего, – даже на шаг. Конь упрямо скакал этим пыточным аллюром до самой конюшни. Что претерпел Герби, как его хлестало, скребло, жгло и лупцевало – не описать словами. Но если вправду в наказание за грех полагается очищение огнем, то Умный Сэм избавил Герби от мук ада за все, что тот совершил минувшей ночью.
На часах Герби было без двадцати семь, и Клифф как раз заводил Умного Сэма в стойло, когда в конюшню вошел Элмер Бин. При виде двух измученных, грязных, одетых по-городскому мальчиков работника взяла оторопь, а когда Герби протянул ему пятьдесят долларов, он чуть вздрогнул и принужден был опуститься на скамейку.
– Сказал же, достану, и достал, – объявил Герби.
– Пацаны, где вас носила нелегкая?
– Какое это имеет значение? Теперь мы сможем построить горку, верно?
– Похоже на то, только… где ты достал деньги, Герб? У тебя знакомые в соседнем лагере?
– Какая разница? До встречи, Элмер. Нам надо вернуться к себе до подъема. Пойдем, Клифф!
– Вы не… вы не украли их, мужики?
– Еще чего! – бросил через плечо Герби, исполненный праведного возмущения. – Мы их одолжили.
Мальчики сбежали с пригорка. В лагере было тихо, как среди египетских пирамид. Через пятнадцать минут здесь закипит жизнь. Держась кустов во избежание случайной встречи с какой-нибудь ранней пташкой, Клифф с Герби пробрались в нафталинную камеру, сбросили одежду и кое-как поставили на место пружинный замок.
– Потом лучше вернемся и приколотим. А то всех перебудим, – сказал Клифф, заталкивая кулаком гвозди. Он взглянул на брата – согласен ли – и увидел, что у Герби перекошенное от ужаса лицо.
– Клифф, – проговорил тот замогильным голосом, – знаешь что! Я забыл оставить в сейфе записку про то, что мы взяли деньги взаймы. Выходит, мы их все-таки своровали. Мы своровали деньги, Клифф!
– Да ладно, все равно они получат их обратно с процентами, так ведь?
– Это да, но пока… пока-то мы самые настоящие воры.
– Ну, хватит тебе, потом разберемся. Сейчас надо разбежаться по хижинам.
Избегая Общей улицы, мальчики, облаченные в короткие белые трусики, подкрались с тыла к домикам и на цыпочках вошли каждый в свою хижину. Когда Герби юркнул в койку, та скрипнула, и он услышал сопение и хрюканье дяди Сида, обычно предшествовавшие его пробуждению. Мальчик закрыл глаза и притворился спящим. Через минуту от притворства не осталось и следа; он спал без задних ног. Спустя еще десять минут все его товарищи скатились с кроватей от визга горна, но Герби остался глух к нему. Он лежал, точно покойник.
– Ну, так, ребята, – сказал дядя Сид. – Устроить Герберту Букбайндеру «морской» подъем.
– С удовольствием, – откликнулся Ленни. Он и Эдди Бромберг подскочили к торцам Гербиной кровати и перекувырнули ее набок. Соня растянулся на полу и открыл красные, мутные глаза.
– С добрым утречком, генерал Помойкин! – выкрикнул Ленни.
– Пошевеливайся, – сказал дядя Сид. – Можно подумать, ты всю ночь не спал.
Герби застонал, поднял с пола свое побитое, местами ободранное, изнемогающее тело и поплелся за остальными ребятами на улицу – встречать новый день пятнадцатиминутной физзарядкой.
21. Горка Герби-III
Тем же утром мистер Гаусс рассеянно шаркал через лужайку женского лагеря, глубокомысленно прикидывая в уме все выгоды и издержки своего плана на будущую неделю: отвезти детей на вокзал тремя автобусами вместо четырех. Он уже совсем было решил, что сэкономленные деньги окупят раздражение, вызванное толчеей, как вдруг удивительная картина заставила его позабыть об этом деле. С вершины холма протянулись вниз на четверть склона две белые параллельные линии свежеструганых досок. Там же высилась груда пиломатериалов и банок, а вокруг груды, точно муравьи, трудились его работник и трое мальчиков. Как раз в это время двое из мальчиков, Герби и Тед, отделились от груды, неся вместе четыре доски. Они спустились к концу линий, надставили их принесенными досками и проворно побежали обратно.
– Эй, постойте-ка! – воскликнул, приближаясь, хозяин лагеря и погрозил указательным пальцем (этот жест служил ему вместо боевого клича). – Что тут у вас происходит?
Герби, Тед и Клифф бросили работу и обступили Элмера, словно ища у него защиты.
– Это для Мардиграса, мистер Гаусс… э-ээ, Капитан, – выпалил Герби.
– Парнишка придумал тут горку, – пояснил Элмер Бин. – Думаю, все будет путем.
– Да, но… кто разрешил строить эту штуковину? И откуда взялись материалы? Верно, их тут на целую сотню. Кто все это оплатил, хотел бы я знать?
Герби умоляюще посмотрел на работника, и тот сказал:
– Дело, сэр, было так. В Панксвиле на лесопилке у меня есть знакомый, Том Ностренд, вот, ну, я и рассказал ему, чего придумал парнишка. А Том мужик добрый, он и дал мне все это хозяйство. Своих-то, понимаешь, детей не завел, вот и балует чужих.
Не все в его словах было неправдой; Элмер Бин был далеко не столь изобретательным выдумщиком, как Герби. Оказалось, что на пятьдесят долларов на лесопилке можно купить чуть больше половины необходимых материалов. Элмер, задев слабую струну Тома Ностренда, выторговал у него скидку. Рассказывая об этом мистеру Гауссу, он просто на всякий случай не упомянул про загадочные деньги, которые дали ему мальчики.
