Ирвин Шоу - Ночной портье
Затем он подозвал меня, обнял за плечи и отвел в сторону. Как будто два опечаленных друга скорбят о трагической потери.
– Дуглас, мой мальчик, – сказал он мне, поглаживая по плечу и словно утешая меня. – Я сейчас спущусь с ним и заберу у него из кармана мою расписку. Вы не помните, в какой карман он ее положил, в правый или левый?
– Вот это я бы назвал истинно благопристойным знаком уважения к умершему, – сказал я. – По-моему, в левый.
– Я просто восхищен вами, милый друг. – Фабиан обнял меня крепким мужским объятием. – Вы человек, на которого можно рассчитывать. – Отпустив меня, он громко произнес, чтобы слышали окружающие: – Ступайте к Лили. Она не снесет такого удара. Дайте ей крепкого бренди.
Фабиан поспешил к подъемнику, где оба инструктора уложили труп на двухместном сиденье, пристегнув его ремнями. Фабиан сел рядом на второе сиденье и, заботливо поддерживая мертвеца, дал сигнал; чтобы их спустили вниз.
Инструкторы заняли следующую кабину. Почетные могильщики в неподобающе ярких парках, им выпала честь сопроводить мертвое тело вниз для погребения.
Я вернулся в клуб. Лили допивала кофе. Я заказал две рюмки бренди.
20
Когда я вернулся в отель, швейцар сказал, что мистер Фабиан просил меня зайти к нему. Уже был конец дня. До этого я и Лили в молчании сидели в постепенно пустевшем ресторане. Выпили несколько рюмок бренди. Провожая покойников, обычно засиживаешься за столом.
Потом я проводил Лили в парикмахерскую, так как она сказала, что нет смысла попусту терять весь день.
Вниз мы спустились на подъемнике, поскольку пришли к единому мнению, что, если спуститься после случившегося на лыжах, это может быть воспринято как неуважение к покойнику. Ни один из нас не упоминал Юнис.
– А что вы сказали напоследок Слоуну? – спросила Лили, когда мы медленно плыли вниз к погружающейся в сумрак долине.
– Убирайся вон, свинья, – честно ответил я.
Она кивнула:
– Так мне и показалось. Здравствуй и прощай.
Лили протянула руку в направлении отдаленных горных пиков, верхушки которых еще озарялись лучами заходящего солнца. Орел, если эта громадная птица была орлом, все так же величественно парил, рассекая мощными крыльями нейтральное небо Гельвеции.
Лили вдруг рассмеялась:
– Ничего, здесь все же не самое худшее место для смерти. Если есть в мире справедливость, он должен был выкинуть свою жену из завещания.
– Уверен, что не выкинул.
– Я же сказала: если есть справедливость.
– А вы не думаете, что ваш супруг может выкинуть вас из своего завещания?
– Господи, какой же вы неисправимый американец! – воскликнула она.
Больше мы не касались этой темы.
Возвращаясь в отель, я завернул в магазинчик и приобрел себе пальто. Пусть Диди Вейлс сохранит мою куртку на память. Я бы отдал ей куда больше, лишь бы избавиться от ее присутствия.
Зайдя к Фабиану, я увидел, что он укладывает вещи. Путешествовать налегке было не в его правилах. Четыре больших чемодана стояли в двух комнатах, которые он занимал вместе с Лили. Как обычно, повсюду были разбросаны газеты, открытые на финансовых страницах. Фабиан быстро и аккуратно укладывал вещи: ботинки в один чемодан, рубашки – в другой.
– Буду сопровождать его тело домой, – сказал он. – Единственное, что я могу для него сделать, не так ли?
– Пожалуй, – кивнул я.
– Вы были правы, – продолжал он. – Расписка оказалась в левом кармане. Сегодня вечером выполним все формальности по отправке тела. В Швейцарии очень расторопны, когда дело касается того, чтобы избавиться от умершего иностранца. Ему было пятьдесят два года. Холерик. Потому преждевременно отдал концы. Урок для всех нас. Я позвонил его жене. Она геройски восприняла известие. Будет завтра встречать нас – гроб и меня – в аэропорту Кеннеди. Кстати, не знаете, где Лили?
– В парикмахерской.
– Невозмутимая женщина. Ее ничем не проймешь. Мне это нравится в ней. – Он снял трубку и попросил соединить с парикмахерской. – Не могли бы вы завтра подбросить нас в Женеву на нашем «ягуаре»?
– Если полиция разрешит мне выехать из города. У меня же отобрали паспорт.
– О, совсем забыл, – воскликнул Фабиан и, вытащив из кармана мой паспорт, бросил его на стол. – Вот он.
– Как вам удалось получить его?
Вообще говоря, я не был удивлен. Отчасти потому, что против моей воли он представлялся мне неким покровителем, необычайно ловким, решающим все проблемы и затруднения. Я перелистал паспорт, ища в нем какие-либо новые пометки, но ничего не нашел.
– Дежурный администратор вручил его мне, – пояснил Фабиан. – Нашли это бриллиантовое колье.
– Кто же украл его?
– Никто не украл. Хозяйка спрятала его в лыжный ботинок и забыла об этом. Ее муж нашел сегодня утром. Дирекция приносит вам свои глубочайшие извинения, которые сопровождаются тем, что у себя в номере вы найдете букеты цветов и ведерко с охлажденным шампанским. Алло, алло! – закричал он в телефон. – Попросите, пожалуйста, леди Эббот. – И опять ко мне. – Ничего, что вы на какое-то время останетесь один?
– Откровенно говоря, меня это даже радует.
– Почему? – удивленно поднял он брови.
– Все эти дни прошли для меня, как бег по пересеченной местности. Хочу немного отдохнуть и прийти в себя.
– А мне-то показалось, что вы весело проводите время.
В его голосе прозвучала укоризна.
– Останемся каждый при своем мнении.
– Лили, – сказал в трубку Фабиан, – завтра я улетаю в Америку. На две-три недели, самое большее. Поедете со мной? – Он слушал ее ответ, радостно улыбаясь. – Вот и умница, тогда побыстрей приходите и начинайте собирать вещи, – весело сказал он и повесил трубку. – Ей нравится Нью-Йорк. Мы, должно быть, остановимся в Сент-Риджисе. Имейте это в виду, чтобы связаться со мной. Потом, мне нравится тамошний бар. Кстати, не случись эта история со Слоуном, мне бы все равно пришлось прошвырнуться в Штаты через пару деньков. Нужно завершить кое-какие дела на Восточном побережье. Не исключено, что я прокачусь на недельку в Палм-Бич. После похорон, конечно.
– Да, тяжело там придется, – посочувствовал я.
– Не язвите, Дуглас, – Фабиан повертел в руках кашемировый свитер. – Пожалуй, там он мне не понадобится, как считаете?
– В Палм-Бич наверняка.
– Вы говорите так, словно я еду развлекаться. Опять укоризненный тон. Я бы с большим удовольствием поехал вместе с вами в Италию. Когда будете в Риме, хотелось бы, чтобы вы для меня, простите, для нас, кое-что сделали. Побывайте у одного очаровательного итальянца, его фамилия Квадрочелли. Ну и мастаки эти итальянцы выдумывать имена, верно? У меня с ним давние деловые связи. Я дам ему телеграмму, чтобы он ожидал вас. На очереди одно небольшое, но славное дельце, которое надо провернуть.
– Что это еще?
– Вы уж сразу и насторожились.
– Вашу последнюю затею едва ли назовешь успешной.
– Однако под конец все оказалось в порядке, – улыбнулся Фабиан.
– Но не можем же мы каждый раз полагаться на то, что наш кредитор даст дуба в день платежа.
Фабиан расхохотался, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.
– Кто знает? – отдышавшись, произнес он. – Я и сам приближаюсь к критическому возрасту.
– Ну что вы, Фабиан? – утешил я. – Вы же знаете, что кончите жизнь на плахе. Он снова засмеялся.
– Как бы то ни было, объясните синьору Квадрочелли обстоятельства, которые помешали мне приехать. Найдете вы его в Порто-Эрколе. Это в двух часах езды на север от Рима. Восхитительное место. Я надеюсь попозже пожить там хотя бы пару недель. Там первоклассный отель «Пеликано» с окнами на море. Идеальное местечко, чтоб уединиться с девочкой. Лили обожала его. Попросите себе комнату с большой террасой.
– А что вы затеваете на этот раз?
Не надо быть таким резким, милый друг. Люблю сдержанных, спокойных компаньонов.
– Нервы у меня не такие, как у вас.
– Да, оно и видно. Итак, дело в вине.
– В чем?
– Вы же спросили, что я затеваю. Так вот, собираюсь заняться вином. В наши дни во всем мире так пьют, что торговля вином – это разрешение залезть в чужие карманы. Вы обращали внимание на то, как растут цены на вино? Особенно в Америке?
– Нет, не приходилось.
– Поверьте мне. Цены на вино все время растут. А у Квадрочелли под Флоренцией небольшое поместье с виноградниками. Его кьянти – чудное вино. И по всей округе такие же виноградники и такое же превосходное вино. Так вот, прошлым летом я обсуждал с этим очаровательным итальянцем возможность покупки вина у окрестных виноделов. Мы хотели затем разлить его в бутылки с красивой, броской этикеткой и, устранив всех посредников, продавать прямо в рестораны США. Представляете себе преимущества такого предприятия?
– Не очень ясно. Мне еще никогда не приходилось устранять посредников.
– Уж поверьте мне, – внушал Фабиан. – Потребуется, конечно, вложить в это дело небольшой капитал. У Квадрочелли не было тогда свободных денег, а у вашего покорного слуги и подавно.
