Тхиен Ли - Игра втёмную
Через несколько минут Дат сел в машину, приказал майору принять охрану здания. Он все еще не расстался со своими грязными мыслями в отношении Зунг. Растерянный, он предложил ей уехать с ним. Кругом все горело. Оставаться в управлении было опасно. Но тем не менее она не приняла приглашения Дата.
Его машина едва вышла из ворот управления, приступивший к руководству майор еще не успел собраться с мыслями, как в конце улицы появился отряд Биньсюен.
Зунг выглянула в окно. Служащие полиции сохраняли спокойствие. Она догадалась: это люди Шанга, Догадка подтвердилась тут же. Ворота управления распахнулись, штурмовики вошли во двор и принялись радостно пожимать руки полицейским. Майор и с десяток солдат вбежали в комнату Зунг.
— Как ты очутилась здесь? — спросил майор, побледнев так, что его лицо стало похоже на восковое.
Зунг не знала, что делать. Сразу подумала о Луане и принялась набирать номер его телефона. Она успела набрать только первые две цифры: штурмовики направили винтовки прямо на нее. Один из них, видимо командир, рявкнул:
— Не трожь телефон!
Она поставила аппарат на место.
— А где Дат? — спросил тип, который отдал приказ насчет телефона.
— Он только что уехал из управления, — спокойно ответила Зунг.
Командир отряда штурмовиков, держа пистолет в руке, посмотрел на Зунг, облизнул губы и спросил:
— Ты кто такая?
— Служащая управления.
— А, она северянка! — гаркнул стоящий рядом парень.
Зунг видела, что обстановка накалилась до предела. Она отперла ящик письменного стола. Там хранился пистолет.
— Ты наложница Дата? — Командир штурмовиков расхаживал по комнате.
— Кто позволил вам такие грубости? — гневно сверкнула глазами Зунг.
Майор, неизвестно когда сорвавший с себя знаки различия, показал рукой в ее сторону.
— Эта девушка — секретарша Дата.
— Секретарша? А разве секретарша и наложница не одно и то же? — сказал командир, шаря глазами по всем углам. — А там комната пустая? — спросил он майора.
— Да!
Зунг все поняла.
— В это время зазвонил телефон. Командир снял трубку. Зунг услышала голос Луана. Она подошла к телефону, но командир грубо оттолкнул ее.
— Мы уже захватили управление… А ты кто? Зунг… Кто такая?.. Проваливай ты к…
— Луан! Я!.. — громко крикнула Зунг.
В это мгновение командир прервал связь.
— Так ты и есть Зунг? Рассчитываешь на помощь? Так вот я…
Парень схватил Зунг за руку и крикнул солдатам, толпившимся в дверях:
— В этой комнате больше никого нет! Если кого увидите, сразу стреляйте. Ну а я вместо Дата должен позабавиться с этой малышкой!
Зунг выдвинула ящик стола. Она решила всадить в этого мерзавца несколько пуль из вальтера, последнюю оставить себе.
Во двор влетел джип. Штурмовики загалдели:
— Полковник приехал!
Из машины выскочил офицер. Командир штурмовиков, не выпуская руку Зунг, вместе с ней побежал встретить его.
— Почему шляетесь без дела? Готовьтесь к бою с парашютистами, они скоро сюда прибудут! — громко кричал офицер, и вдруг он увидел Зунг. — А вы кто такая?
Зунг догадалась, что перед ней полковник Лай Ван Шанг.
— Я жена агронома Нгуен Тхань Луана!
— О! — удивился Шанг. — Вы работаете в полиции?
Зунг не отвечала, боязливо посматривая в сторону командира штурмовиков.
— Ну что, ты опять за свои похотливые дела?! — Шанг со всего размаха влепил штурмовику увесистую пощечину. — Из-за таких, как ты, Биньсюен и терпит поражение! — И сразу обратился к Зунг: — Здесь скоро начнутся боевые действия. Вам не следует оставаться в управлении. Куда вы хотите уехать?
Мимо управления в сторону рынка Бентхань пробежала большая толпа людей.
— Вам следует двигаться в том же направлении, что и эти люди. Хотите поговорить с господином Луаном?
Зунг набрала номер телефона:
— Луан, это ты? А это я. Рядом полковник Лай Ван Шанг… Я пойду по проспекту Чан Хынг Дао… Да, будь спокоен… Ты не желаешь поговорить с полковником?..
Шанг взял телефонную трубку. Что сказал ему Луан, не было ясно. Однако Шанг лично проводил Зунг до ворот, посадил ее в джип. Машина помчалась в сторону моста «Игрек».
Луан ждал Зунг у школы Каукхо. Увидев Луана, девушка разрыдалась…
Сайгон пережил страшную ночь. От центрального полицейского участка до проспекта Тонг Док Фыонг стрельба не прекращалась. Выстрелы раздавались также в других районах. Огненное зарево осветило весь город.
Ню принимал Луана и Зунг. Чан Ле Суан отсутствовала. Она уехала в Далат, Ню и Луан условились, что за обедом не будет никаких деловых разговоров. Все, что касается ситуации в городе, они решили обсудить на следующий день. Тем не менее Луан нашел удобную минуту и рассказал Ню все, что накануне произошло с Зунг.
— Ты верно подметил, у Шанга еще сохранилось человеческое достоинство. Я не внедрял его в секту Биньсюен. Это приятно, что к твоим чувствам он проявил такое уважение. Но думаю, он просто хочет «навести мосты», поскольку хорошо понимает, что дело его проиграно.
Во дворце Независимости была слышна орудийная канонада. Воинские формирования секты Биньсюен продолжали держать оборону укрепленного района Катина. Не обращая внимания на грохот стрельбы, Ню, как настоящий гурман, неторопливо ел вкусно приготовленные анчоусы и спрашивал, каково впечатление Луана и Зунг об этом блюде.
По дороге домой Луан поделился с Зунг своими наблюдениями.
— Ню — исключительно жесткий человек, — сказал он.
Зунг удалось связаться со своей тетей. Части Биньсюен покинули район Тёкуан. Позвонил Чан Винь Дат и прогрохотал в трубку:
— Зунг, ты спокойна?! Я выгнал эту нечисть из управления. Завтра утром, как обычно, приходи на работу…
13
Ню внимательно рассматривал Нгока. Несмотря на полдень, в камере стоял густой сумрак. Под самым потолком висела тусклая лампочка. Чан Ким Туей сидел у стены, по которой текли липкие струйки. Время от времени поправляя очки на близоруких глазах, он мечтательно разглядывал происходящее в камере, как будто здесь он был сторонний наблюдатель.
Нгок с отсутствующим видом откинулся на спинку стула. Прядь седых волос упала на его высокий лоб. Он был бледен. Уже десять суток не видел солнечного света.
— С вами хорошо обращаются? — помедлив, чтобы подобрать нужный тон в разговоре, произнес Ню.
— Меня это не занимает. Это волнует доктора Чан Ким Туена, — ответил Нгок, даже не повернув головы. — Ведь это он тщательно взвешивает, как относиться к человеку в каждом конкретном случае. Я не очень-то обеспокоен тем, как закончится моя жизнь.
— Я прямо спрашиваю: кто направил вас на связь с Биньсюен?! — перешел на крик Ню.
— Разве это важно? Я кадровый работник и работаю в соответствии со своими полномочиями.
— Зачем вы подстрекали Биньсюен на вооруженный мятеж? Ведь вы все время говорите о приверженности к миру?
— В вашей реплике сразу несколько ошибок. Некоторые из них грамматического свойства. Другие носят принципиальный характер, — презрительно засмеялся Нгок. — Я не подстрекаю и не подталкиваю Биньсюен к каким бы то ни было действиям, которые бы шли вразрез с мирными чаяниями нашего народа. Этим как раз занимаетесь вы. Что касается термина «мятеж», который вы употребили применительно деятельности Биньсюен, то опасаюсь, что это не совсем точно. Еще неизвестно, кто и против кого устраивает мятеж. Предстоит еще разобраться в отношениях между вами и Биньсюен!
— Вы член коммунистической партии?
— Я никогда этого не отрицал.
— Член компартии не имеет права на такое невежество! Какая вам польза, что вы идете вместе с Биньсюен?
— А какая будет польза, если мы пойдем вместе с вами? Биньсюен — это группа хулиганствующих, преступных элементов. А самое большое преступление — предательство родины. Но среди них есть и разумные элементы. С разумными людьми, которые попали в секту Биньсюен, мы и работаем.
— Вы давно организовали их на враждебные действия против нас?
Нгок не отвечал.
— И вы надеетесь нас свергнуть? — провокационно спросил Ню.
— Люди говорят, что вы — один из самых способных политических деятелей. Кажется, они заблуждаются, — громко сказал Нгок. — Вы считаете, что американцы будут вечно оказывать покровительство лично вашей семье? Почему вы так наивны? И потом, я уже не говорю о народе. Он не просил себе американской «помощи». К чему вы развязали антикоммунистическую кампанию? Ведь антикоммунистическая кампания по существу является кампанией против народа. Поэтому народ вправе начать кампанию против вас. Это естественно.
— Предположим, все, что вы говорите в отношении народа, правильно, хотя, конечно, вы приписали ему слишком много достоинств разного рода. Но почему вы с симпатией говорите и о Биньсюен? Это по меньшей мере странно.
