Луи-Фердинанд Селин - Феерия для другого раза II (Норманс)
– Заткнись, Мими, воровка! мерзавка!
Мне кажется или так оно и есть? она собирается петь! я кричу! Рудольф тоже кричит снизу, с тротуара… что это неприлично!.. он, стоит там… смотрит на свою обезумевшую жену… он больше не выдерживает! конец и его терпению! он топает ногами! орет!
– Мими! Габи! Каролина! Амели! Он перечисляет имена…
– Черт побери! зараза! вернись! спустись! тварь!
Я вижу, он сердится! да он вне себя!.. он собирается перейти дорогу!.. раскачивается!.. бросается! в два прыжка достигает лестницы! и он тоже! не поверите! но он вцепляется в лестницу! обеими руками! лезет по перекладинам… трясет ее! я никогда не видел ничего подобного! лестницу, которая выдержала бешеный ураган, десять ураганов!.. он заставляет ее дрожать!.. прогибаться!.. он ее срывает! огромную!.. прекрасно! точно! она качнулась!.. оборвалась!.. на самом верху!.. плюх! он ее сталкивает в проспать!.. такую длинную! такую тяжеленную!.. одним махом!.. ну и силища!.. лестница качается, ходит ходуном, вот-вот обрушится на крыши!.. да! на крыши!.. вниз! дальше!.. она раскалывается!.. вдребезги! огромная такая лестница!.. обломки летят над Парижем!.. злоба удесятеряет силы Рудольфа!.. он выдернул лестницу, которая выдержала стихию! кровь ударила в голову! а казался-то воплощением терпения!.. лестница-то была тяжелой!.. я видел! но что перебило пение Мими? Она подумала, что к ним взбирается Рудольф! вовсе нет! нет! он хотел смыться! быстро-быстро! бегство! по левой стороне проспекта! и все!.. его одежда клочьями тянется сзади!.. изодрана! штанина оборвана!.. он смывается в одной штанине! в лохмотьях! чуть ниже, у поворота на Дэрёр, он переходит улицу… и никого! он исчезает! никого не видно на тротуаре… придурки с противоположной стороны тоже сбежали! консьержка и невестка оторвались от Ламбреказ! вот чертовки! скажете вы!.. испарились! не поверите!.. никого нет, кроме тех, наверху: голой и безногого!.. а внизу я и Пирам… а где Дельфина, кстати? Дельфина? она все еще под столом? что-то происходит необычное… может, она поднялась к себе?… я ползу на четвереньках… заглядываю под стол… надо же убедиться!.. нет, все еще здесь… все-таки надо, чтобы я ее осмотрел? чтобы я снова приложил ухо к ее груди? а Туанон? кстати? где Туанон? пусть бы она забрала своего пса!.. кавардак, да, бедлам! Жан-Дурак! и все! жулики! а Лили?… где же Лили?… и лекарство? мой шприц?… а камфара?… я не знаю… а где профессор Брамс?… Вот человек был, профессор Брамс! о-ля-ля!.. сколько забот!.. а Бебер? у меня же нет сил, я не Рудольф! Рудольф – Геркулес! в порыве гнева он сметает все на своем пути! Я видел! Я видел, как он качнул мельницу! запустил лестницу летать над Парижем!.. парит в небесах! Я никого и ничего не могу столкнуть!.. я едва ползу! и то вдоль стеночки!.. смотрю на проспект! дома больше не двигаются!.. а на мостике… они там… Мими собирается пописать… она присаживается… я рассказываю вам все как есть… она не стащила черных чулок!.. только и есть на ней, что черные чулки!.. присев, она стала вровень с Жюлем, голова к голове… она его ласкает, обнимает!.. поправляет кринолин, накидку, все, что она напялила на него!.. чтобы он не замерз! она натягивает ему на голову парик… ветер! какой сильный ветер!.. о, он уже не сопротивляется!.. он покорен!.. она правит бал! одним движением руки она может отправить его ко всем чертям! он это знает! в пустоту! она засовывает руку в его ящик… шарит между ног, ищет… она что-то ищет… она хочет найти… между ног… бутылку?… это плохо кончится!.. нет! нет! не бутылку! он же разбил ее! бутылку-то он разбил! ее больше нет, бутылки! колокольчик! колокольчик, который… был привинчен к перилам!.. мельничный колокольчик! он быстренько его достает и звонит!.. дзынь! дынь! трясет его! трясет перед носом Мими! он ее забавляет!.. он ее веселит!.. она шарит у него между ног! все-таки!.. достает карты, у него под жопой полно карт, игральных карт!.. он их всегда прячет под жопой… они, должно быть, приметили сверху… прилетели к нему из коридора! карты Армель!.. она их хватает и выбрасывает!.. они трепещут, словно бабочки крыльями, карты! тысячи карт! над крышами!.. дзынь! динь! динь! а он все звонит и звонит в свой колокольчик!.. содержимое его гондолы!.. он кивает мне… он подает мне знаки… Все в порядке!.. он кричит мне: «Эй! Эй!..» – и хватает Мими за задницу!.. он пользуется моментом!.. он хлопает ее по жопе!.. она извивается рядом с ним… она дрыгается на крошечной площадке… издавая свои бзим! цим! он мог бы сбить ее с ног, толкнуть ее, но не осмеливается, жалкий клоун! дзынь! динь! он звонит, он притворяется! она тоже!.. она извивается… ах, как ей весело! есть с чего веселиться!.. действительно великолепное утро… воздух чистый, прозрачный… нет больше дыма… почти… и никакого шума… нет больше бомб… вернулось спокойствие… вот… видны крыши Парижа, все!.. Мадлен… Опера… зеленые крыши… Валь-де-Грас, там, рядом… их разделяет Сена… мост… два моста… три… Дом Инвалидов… вдалеке!.. Нотр-Дам!.. Мими усаживается, она больше не танцует, любуется… она собирается петь!.. пробует голос… опирается на скрюченное крыло… Жюль осатанело звонит в колокольчик!.. да прекрати уже!.. он повинуется!.. так и есть, она начинает!.. что она будет петь?… начинает! но фальшиво! корова!.. кричу я ей!..
Друг милый, люблю тебя! Да!
Это песенка Периколы! это не ее горечь! где она, Перикола? ее нет нигде! она поднялась на свой этаж? Перикола пела правильно! Мими крадет ее песню! но она не знает ее… «Фортунио»! Она начинает «Фортунио»!
Люблю! Но имя никому!
Еще хуже! Дрянь! а ее голос разносится! весь Париж под ней! эхо! замотанный в тряпки обрубок, эта свинья давится от смеха! он корчится на другой стороне крыши!.. «Спускайся же, мошенник!» – кричу я ему… а как он сможет спуститься?… лестницы-то больше нет! так же, как он туда взобрался?… А?
– Похабник, тебе не стыдно? от тебя воняет! – кричу я ему… он обнюхивает себя… он ничего не чувствует…
– Ты тоже смердишь, Мими!
Она оборачивается ко мне… обнюхивает себя… она уже не поет…
– Комедианты, это свинство!
Но так думаю я!.. я один! совершенно один! я не разыгрываю ни перед кем спектаклей!.. я не предлагаю себя всему Парижу!.. я наедине со своей совестью! есть люди воспитанные, любезные, которые любезно расстреливают вас просто так! мое эго, мое сознание, не идут на компромисс, заставляют волноваться меня по любому поводу… мне не смешно, когда я гляжу на этих трюкачей наверху, которые хлопают друг дружку по заднице, хотя могли бы помочь мне! не могли ли они заметить Лили?
– Лили! вы не видели Лили?
Мими хохочет!.. он звонит! и тоже хохочет! колокольчик! ай! ой! снова шлепает Мими по жопе! тискает ей сиськи! прямо посреди платформы! а я один, я… я один! со мной только Пирам! вот он!.. он хнычет, Пирам, обнюхивает все вокруг… он хочет найти свою Туанон!.. черт! Меня волнует Лили… только! и еще Бебер… и Дельфина… она не шевелится!.. я ее осмотрю еще раз, если будет нужно, но у меня ничего нет!.. а целительное снадобье?… они его прикончили! натурально! натуральное лекарство! натурально оприходовали!.. калека и срамница!.. я не буду валять дурака, сделаю все, чтобы помочь ей, но у меня нет лекарств!.. тем хуже! тем хуже!.. однако пора направляться!.. сначала подымаюсь с тротуара!.. портал! я карабкаюсь! ступеньки у входа… одна… вторая!.. я не в силах стоять… у меня болит все тело… рука… уши… слезятся глаза… как у меня болят глаза!.. вспышки магния!.. вижу чуть лучше, но не очень!.. я хорошо различаю вход в подъезд… перила… тротуар не качается, коридор тоже… затишье, тишина, не к добру… где могут быть жильцы? все поднялись наверх, на свои этажи?… а собирательница безделушек? Мадмуазель Визио?… молочница?… г-жа Ксантипп?… Перикола? куда они все подевались?… рухнули? в водосток?… в метро?… «Жоффрен»?… «Пигаль»?… а мадмуазель Вуаз, которая торчала под платаном? Гортензия? а Туанон?… я не видел, чтобы кто-то спускался… полное спокойствие… ни один самолет не гудит… только Жюль звонит и вопит, разрушает тишину!.. динь! дзынь! его колокольчик! изо всех сил!.. Он надоел Мими! динь! дзынь! они там, наверху, резвятся как дома! крыши и весь Париж!.. весь Париж с птичьего полета!.. Сена… памятники!.. они резвятся! ей нравится, когда ее шлепают по заднице!.. шалун!.. «Повторим!.. – кричит он мне… – Повторим!..» мне вовсе не смешно!.. Дельфина под столом!.. они бросили Дельфину на меня!.. на меня еще свалят Дельфинину смерть! я уверен!.. чья вина, что она померла?… моя! по моей вине!.. из-за того, что я ничего не сделал!.. а должен был!.. я врач, и я должен!.. скажут, что я вылакал ее лекарство! еще и это!.. но виноват буду я!.. они меня достали своей ложью!.. всей громадностью своей лжи!.. а, мне надо вернуться под стол, чтобы еще раз ее послушать!.. я беру с собой Пирама!.. хоть он меня не бросил!.. там! там! так и есть!.. тело! Дельфина… я ложусь… вытягиваюсь рядом с Дельфиной… прикладываю ухо к ее груди, слушаю… приподымаю одно веко… зрачок неподвижен… хочу согнуть ее руку в локте… о! я знаю! о, я уже привык! «дерьмо! дерьмо! дерьмо!» это совесть: дерьмо! дерьмо!.. никогда, ни при каких условиях я не мог смириться со смертью… я никогда не мог не бороться до самого конца… лично для меня смерть была бы избавлением, нечаянной удачей, я был бы доволен, но смерть других возмущает… знать до мелочей все подробности, вот почему люди с трудом выносят меня, ожесточаются и приписывают мне тысячи преступлений, потому что я страдаю, когда умирают другие… даже если столетние старики отдают концы, это не по мне!.. мне хочется, чтобы жизнь не уходила… дерьмо! дерьмо! дерьмо!
