Иоанн Златоуст - Творения, том 2, книга 2
[5] Греч.: ??????????? (слав. будьте почтительны) – ред.
БЕСЕДА ЧЕТВЕРТАЯ
о святом апостоле Павле.
Блаженный Павел, сегодня собравший нас и вселенную просветивший, был некогда поражен слепотой, во время (своего) призвания; но слепота его послужила к просвещению вселенной. Так как он худо смотрел, то Бог хорошо ослепил его, чтобы он прозрел с пользой: этим Он и доказательство Своей силы представил, и предизобразил в страдании будущее, и научил способу проповедания, тому, что он, отвергши от себя все прежнее и закрыв самые глаза, должен был последовать (Христу). Поэтому и сам он, выражая то же самое, восклицал: "Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым" (1Кор.3:18); так что и ему невозможно было хорошо прозреть, наперед не ослепнув хорошо, не отвергнув собственных, возмущавших его помыслов и не предавшись во всем вере. Впрочем никто, слыша это, пусть не думает, что это призвание его было вынужденным; он мог возвратиться и опять к тому, от чего отстал. Многие, видев даже большие чудеса, возвращались к прежнему, как в новом, так и ветхом завете, как, например, Иуда, Навуходоносор, Елима волхв, Симон, Анания и Сапфира, весь иудейский народ. А Павел не так; но, прозрев, он устремился к чистому свету и воспарил к небу. Если хочешь знать, для чего он был ослеплен, послушай его самого: "Вы слышали, говорит он, о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий" (Гал.1:13-14). Так как он был силен и упорен, то для него нужна была и узда сильнейшая, чтобы, увлекшись порывом ревности, он не ослушался и того, что будет ему сказано. Поэтому Господь, желая удержать ярость его, сначала укрощает волны бурной его страсти посредством ослепления, а потом беседует с ним, показывая непостижимость Своей премудрости и превосходство ведения и научая, что с Кем он борется, от Того не может перенести не только наказания, но и благодеяния, так как не мрак ослепил его, но избыток света омрачил его. Почему же, скажешь, не было сделано этого вначале? Не спрашивай об этом, и не исследуй, а предоставь благопотребность времени непостижимому Промыслу Божию. Так поступает и сам Павел, когда говорит: "Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего" (Гал.1:15-16). Поэтому и ты не исследуй ничего больше, когда говорит так Павел. Тогда, тогда это было благовременно, когда прекращены были соблазны. А мы научимся отсюда, что никто никогда ни из бывших прежде (Павла), ни он не находил (Христа) сам собою, но Христос являл Себя, почему и говорил: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал вас" (Ин.15:16). Иначе, почему Павел не уверовал, видя мертвых, воскрешаемых Его именем? Видя хромого ходящим, бесов обращающимися в бегство, расслабленных укрепляющимися, он не получил никакой пользы, – а не знать этого не мог тот, который так следил за апостолами, и когда Стефана побивали камнями, он был при этом и видел лице его, "как лице ангела" (Деян.6:15), но и отсюда не получил никакой пользы. Почему же он не получил отсюда никакой пользы? Потому, что еще не был призван.
Впрочем, слыша это, не подумай, что призвание бывает вынужденное. Нет, Бог не принуждает, но оставляет (нас) и после призвания властными в своих расположениях. Так, Он открыл Себя и иудеям, когда надлежало, но они не хотели принять Его по любви к славе человеческой (Ин.12:43). А если кто из неверующих скажет: откуда видно, что Он призвал Павла с неба, и этот уверовал, – для чего и меня Он не призвал? – то мы ответим ему следующее: ты, человек, скажи мне, веруешь ли этому? Если веруешь, то этого достаточно тебе для доказательства; а если ты не веруешь, что Господь призвал Павла с неба, то как ты говоришь: почему и меня Он не призвал? Если же веруешь, что Он призвал, то этого достаточно тебе для доказательства. Веруй же; и тебя Он призывает с неба, если у тебя душа благопослушна; а если ты не благопослушен и развращен, то и сошедший свыше голос не будет достаточен для твоего спасения. Сколько раз иудеи слышали голос, сходящий с неба, – и не уверовали! Сколько видели знамений и в новом и в ветхом завете – и не сделались лучшими! Напротив в ветхом завете они после бесчисленных чудес слили тельца; а иерихонская блудница, не видевшая ничего подобного, показала удивительную- веру пред соглядатаями. И в земле обетованной, при знамениях, они оставались бесчувственнее камней; а ниневитяне, только увидев Иону, уверовали и покаялись, и отклонили гнев Божий. В новом завете, во время самого пришествия Христа, разбойник, увидев Его распятым, исповедал Его; а они, видев Его воскрешающим мертвых, связали и распяли.
Что же в наше время? Огонь, исшедший из оснований храма иерусалимского, не поразил ли строителей и таким образом не удержал ли их от тогдашнего беззаконного предприятия – и все-таки они не переменились и не оставили своего упорства? Сколько после того было тогда и других чудес – и однако они не получили отсюда никакой пользы? Таковы, напр., молния, ниспавшая на кровлю храма аполлонова, ответ самого того беса, который понудил тогдашнего царя перенести лежавшего вблизи мученика, сказав, что он не может прорицать, пока будет видеть близ себя гробницу мученика, – так как она стояла по соседству. Затем дядя этого царя, осквернивший священные сосуды, умер съеденный червями; а заведовавший царской казной, за другое беззаконие, сделанное им в отношении к церкви, погиб, лопнув посредине (чрева). Также источники наши, которые превосходили реки своим течением, внезапно скрылись и иссохли, чего прежде с ними никогда не случалось, но (случилось тогда), когда царь осквернил страну жертвами и возлияниями. Что сказать о голоде, бывшем при этом царе в городах по всей вселенной, о смерти самого царя в стране персидской, о сумасшествии его пред смертью, о войске, оставленном среди варваров, как бы в каком неводе и сетях, и его удивительном и необыкновенном возвращении оттуда? И когда нечестивый царь погиб жалким образом, а другой благочестивый преемствовал ему, тогда тотчас все бедствия прекратились, и воины, попавшие в сети и не находившие нигде никакого выхода, избавившись, наконец, по мановению Божию от варваров, возвратились с полной безопасностью. Кого не в состоянии все это привлечь к благочестию? А настоящее не гораздо ли удивительнее прежнего? Не крест ли проповедуется – и стекается вселенная? Не поносная ли смерть возвещается – и все прибегают? Разве не тысячи людей были распинаемы? Разве не висели с самим Христом два разбойника? Разве мало было мудрых? Разве мало было сильных? А чье имя когда-нибудь имело такую силу? И что я говорю о мудрых и сильных? Разве не было знаменитых царей? А кто в столь короткое время овладел вселенной? Не говори мне о различных и разнообразных ересях: все они проповедуют одного и того же Христа, хотя и не все здраво; но все поклоняются Ему, распятому в Палестине при Понтии Пилате. Не представляет ли все это более ясного доказательства силы Его, чем тот голос, который нисшел с неба? Почему ни один царь не одержал такой победы, какую одержал Он, и притом при бесчисленных препятствиях? Ведь и цари воевали, и властители вооружались, и все народы восставали – и однако наше не было побеждено, но сделалось еще славнее.
Откуда же, скажите мне, такая сила? Он, скажешь, был волхв. Итак, только Он один был такой волхв? Вы, конечно, слышали, что много было волхвов и у персов, и у индийцев, и теперь еще есть; но даже и имени их нигде не слышно. Но, скажешь, тианский обманщик и чародей также прославился. Где и когда? В малой части вселенной и на короткое время, и вскоре исчез и погиб, не оставив ни церкви, ни народа, ничего другого подобного. Но что я говорю об исчезнувших волхвах и чародеях? Отчего запустели все капища богов, и Додонское, и Кларийское, и все эти нечестивые прорицалища молчат и замкнули уста свои? Отчего бесы трепещут не только Самого Распятого, но и костей тех, которые умерщвлены за Него? Отчего они, лишь услышав о кресте, обращаются в бегство? Кажется, им следовало бы смеяться, потому что разве крест – что-нибудь славное и знаменитое? Напротив, постыдное и поносное: он есть орудие смерти преступника, смерти самой последней, проклятой у иудеев, поносной у язычников. Отчего же бесы страшатся его? Не правда ли, что от силы Распятого на нем? Если бы они боялись креста самого по себе, то и это было бы весьма недостойно богов; но многие и до Него и после Него были распяты, а два даже вместе с Ним. Что же, если кто станет призывать имя разбойника распятого, или того или другого кого-нибудь, побежит бес? Нет, но еще посмеется. А когда упомянешь Иисуса Назарянина, то они бегут, как от огня. Итак, что скажешь? Отчего в Нем такая сила? Не оттого ли, что Он обманщик? Но не таковы Его заповеди; притом обманщиков было много. Не оттого ли, что Он волхв? Но не то свидетельствует Его учение; да и волхвов часто бывало великое множество. Не оттого ли, что Ои мудр? Но и мудрецов часто бывало много. Итак, кто имел такую силу? Никто никогда, даже приблизительно в малой мере. Отсюда очевидно, что не потому, будто Он был волхв или обманщик, а потому, что Он был исправитель таковых и некая божественная и непобедимая сила, и вот почему Он и Сам преодолел все, и в этого скинотворца (Павла) вдохнул такую силу, о которой свидетельствуют самые дела. В самом деле, человек, стоявший на торжище, занимавшийся кожевенным ремеслом, оказал такую силу, что в тридцать не полных даже лет привел к истине и римлян, и персов, и индийцев, и скифов, и эфиопов, и савроматов, и парфян, и мидян, и сарацин, и весь вообще род человеческий. Каким же образом, скажи мне, этот простой человек, живший в мастерской, работавший долотом, и сам стал так любомудрствовать, и других научил – и народы, и города, и страны, не обнаруживая красноречия, а совсем напротив, отличаясь крайним неискусством? Послушай, как он сам не стыдясь говорит: "хотя я и невежда в слове, но не в познании" (2Кор.11:6). Богатства он не имел; об этом сам он говорил: "Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся" (1Кор.4:11). Да что говорить о богатстве, когда он часто нуждался в необходимой пище и не имел одежды для одеяния себя? А что и по ремеслу он не был славен, и это показывает ученик его: "и, по одинаковости ремесла, говорит, остался у Акилы и Прискиллы; ибо ремеслом их было делание палаток" (Деян.18:3). Не был он знаменит ни по предкам – как мог быть таким занимавшийся подобным ремеслом? – ни по отечеству, ни по своему народу. И однако, выступив и явившись только, он все у неприятелей приводил в смятение, все расстраивал и, подобно огню, попавшему в хворост и сено, истреблял дела бесовские и все изменял в то, во что хотел. И не только то удивительно, что он сам, быв таким, имел такую силу, но и то, что большая часть и учеников его были люди бедные, простые, неученые, терпевшие голод, незнатные и происходившие от незнатных. Об этом сам он свидетельствует и не стыдится говорить об их бедности и даже просить для них милостыни: "иду, говорит он, в Иерусалим, чтобы послужить святым" (Рим.15:25); и еще: "В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, чтобы не делать сборов, когда я приду" (1Кор.16:2). А что большая часть их состояла из простолюдинов, об этом он в послании к Коринфянам говорит: "Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много мудрых по плоти, не много сильных, не много, говорит, благородных"; и не только были незнатные, но и весьма уничиженные: "и немощное мира, говорит, избрал Бог, и ничего не значащее, чтобы упразднить значащее" (1Кор.1:26-28). Но, будучи простым и неученым, не был ли он убедителен на словах? И этого не было, как он сам опять показывает, когда говорит: "И я приходил к вам, братия, возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости", возвещая вам свидетельство (Божие). "ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости" (1Кор.2:1-2,4). Но предмет проповеди не был ли привлекателен? Напротив, послушай, что говорит он и об этом: "Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие" (1Кор.1:22,23). Но не пользовался ли он безопасностью? Напротив, он никогда не имел и отдыха от опасностей. "и был я, говорит, у вас в немощи и в страхе и в великом трепете" (1Кор.2:3). И не только он сам, но и ученики его терпели то же: "Вспомните, говорит, прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий, то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем, то принимая участие в других, находившихся в таком же [состоянии]; ибо вы расхищение имения вашего приняли с радостью" (Евр.10:32,34); и в послании к Фессалоникийцам говорит: "потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся" (1Фес.2:14-15); и в послании к Коринфянам говорит: "Ибо умножаются в нас страдания Христовы"; и как вы участвуете в страданиях, так и в утешении (2 Кор. 1: 5); и к Галатам: "Столь многое потерпели, говорит, без пользы? О, если бы только без пользы!" (Гал.3:4).
