Халлдор Лакснесс - Самостоятельные люди. Исландский колокол
К дому подъехал пастор. Он сошел с коня, пыхтя и отдуваясь. Это был статный человек, огромного роста, с сизым лицом, седыми волосами, неприветливый и резкий. Никогда он ни с кем ни в чем не соглашался. Поэтесса первая попалась ему на глаза, но это не улучшило его настроения.
— Не возьму в толк, зачем я вам понадобился? — сказал он. — Ведь кое-кто здесь гораздо лучше меня сумеет держать речь перед народом.
— Да, да, — сказал, ухмыльнувшись, Бьяртур и взял его лошадь под уздцы. — Но нам хочется узаконить нашу любовь.
— Какая там любовь… — пробормотал пастор и быстро пошел к дому. Ему хотелось выпить кофе до церемонии. Пастору некогда: сегодня суббота, и надо еще окрестить ребенка и поспеть в церковь, приписанную к его приходу, ту, что немного севернее, в Сандгиле. — Ни слова не скажу сверх того, что написано в требнике. Довольно с меня свадебных речей. Женитесь впопыхах, а что нужно людям для истинно христианского брака, о том вы и понятия не имеете. К чему это приводит? Я обвенчал уже двенадцать пар, и все они теперь на иждивении прихода. И для таких-то изволь произносить проповеди! — Он нагнулся под притолокой и вошел в дом.
Вскоре жена старосты привела в палатку невесту, одетую в национальный костюм. Она слегка косила и была очень смущена. Вслед за ней пришли женщины, затем мужчины с собаками. Последним явился пастор в измятом облачении; он только что напился кофе.
Розе исполнилось двадцать шесть лет. Это была круглолицая румяная девушка, молчаливая, с косинкой, пухленькая, среднего роста. Она уставилась на свой передник и упорно не поднимала глаз.
В палатке поставили маленький столик, служивший алтарем. Возле него стоял пастор, перелистывая требник.
Все молчали. Только певчие перешептывались. Грубые, фальшивые голоса нестройно затянули свадебный псалом. Женщины утирали глаза.
Пастор пошарил в кармане, вынул часы, завел их прямо перед носом жениха и невесты, а потом начал обряд венчания, читая молитвы по требнику. Псалмов больше не пели. Пастор, выполняя свой долг, поздравил молодую чету и спросил жениха, пошел ли кто-нибудь за лошадью: времени у него в обрез. Бьяртур обрадованно помчался за лошадью, а женщины окружили невесту и кинулись целовать ее.
Пора было подумать о кофе. Расставили столы и скамьи, гостей попросили садиться. Жена старосты подсела к молодым. Как только пастор исчез, внесли на блюдах сладкие пироги с дорогостоящим изюмом и воздушный хворост; мужчины нюхали табак и разговаривали о скотине. Подали кофе. Поначалу было довольно тихо. Гости деловито прихлебывали кофе, кто выпил четыре чашки, а кто и все восемь; косточки от изюма хрустели у всех на зубах.
Бьяртур сиял, он был весь радушие и гостеприимство.
— Налегайте на кофе, — сказал он. — Не побрезгайте нашим печеньем.
Наконец все напились всласть. Снаружи доносился свист кроншнепов, у них тоже была пора любви. Поднялась хозяйка Редсмири, величавая, как римский папа, выделяясь среди гостей и лицом, и внушительной фигурой, она засунула руку в карман платья и достала исписанные листки.
В эту торжественную минуту, когда соединяются два сердца, она не может не сказать несколько слов. Может быть, не ей, а другим надлежало бы излить свет на новобрачных, которые теперь вступают в новую жизнь, чтобы исполнить свой долг перед родиной и перед всевышним, самый почетный из всех. Но коль скоро призванные богом уклоняются от своей священной обязанности, что ж, ей ничего не остается, как произнести небольшую речь. Она просто обязана ее произнести. Ведь молодожены для нее — почти что родные дети, они преданно служили в ее доме, жених — целых восемнадцать лет. И она не может представить себе, что они вступят на священную стезю супружеской жизни, не услышав в виде напутствия нескольких воодушевляющих слов. Такова уж она по натуре: никогда не упустит случая восхвалить крестьянина и его душевную красоту. Правда, сама она выросла в городе, однако ж волею судьбы сделалась женой крестьянина и нисколько об этом не жалеет, ибо природа — это высшее из всего, что создал бог, а жизнь, прожитая на лоне природы, — жизнь совершенная, по сравнению с нею всякая иная лишь прах и тлен.
— Городские жители, — сказала фру, — что знают они о покое, которым одаряет нас мать-природа? И покуда не снизошел на них этот покой, люди ищут утешения в суетном и преходящем. Они беспокойны, живут минутой, холят собственное тело, заботятся о внешности, интересуются модой и предаются пустым развлечениям. Зато селяне живут среди полей и лугов, дышат чистым, свежим воздухом, и в их тела и души вливается незримая сила жизни. Мир, которым проникнута природа, испещренный цветами, ковер под ногами селянина порождает в нем чувство красоты, чувство почти благоговейное. Приятно отдохнуть здесь среди дуновений земли, насладиться тишиной. Низины, водопады и горы становятся незабвенными друзьями юности. Сколь они могучи и прекрасны, наши горы. Ничто не трогает так сильно и нежно струны сердца, как их возвышенный и чистый облик. Горы обороняют нас в наших долинах, и они же призывают нас дарить защиту всему, что слабее нас. Найдется ли, — вопрошала фру, — покой блаженнее, чем в горных долинах, где цветы, эти, да позволено мне будет так выразиться, очи ангелов, смотрят в небо и словно бы зовут человека склониться перед могуществом матери-природы, перед ее красотой, мудростью и любовью? Да, в этом подлинное и всеобъемлющее величие.
Рыцари средних веков защищали слабых. Почему и нам не поступать столь же достойно? К слабым поэтесса причисляла всех тех, чьи способности невелики и кто нуждается в помощи.
— А ухаживать зимой за животными — разве это не прекрасно? И когда я говорю об этом, то мысленно благодарю тебя, Бьяртур, за наших овец в Утиредсмири. Доброе славное дело выполнял ты в нашем доме, когда был пастухом. В одном старинном стихотворении сказано: «Возлюби пастуха, как свою плоть и кровь».
Пастух рано встает по утрам и выходит на холод, чтобы позаботиться о бессловесных животных. И он не ропщет, нет! Им движет сочувствие. Снежная метель укрепляет и закаляет его. Он находит в себе силы, о которых даже не подозревал. В борьбе со стихией в нем рождается доблесть. От всего сердца радуется он тому, что переносит трудности ради беспомощных созданий.
Сколь чудесна жизнь среди природы. Это наиболее благоприятная почва для воспитания людей. Крестьяне — оплот национальной культуры. Первый их завет — серьезное, обдуманное выполнение долга на благо родине и людям.
Поэтесса читала свою речь убедительно и горячо. В палатке было жарко, и пот стекал с ее широкого лба по румяным щекам. Она достала платок и отерла лицо.
— Не знаю, знакомы ли вы с религией персов. Так вот, они верили, что бог света и бог мрака постоянно враждуют между собой, и на долю людей выпало помочь богу света — обрабатывать поля и возделывать землю. Это как раз то, чем занимаются крестьяне. Они, так сказать, помогают богу, они сотрудничают с богом, выращивая растения, животных, людей. Более почетной задачи нет на этой земле. Поэтому я хочу обратиться ко всем здешним крестьянам и прежде всего к нашему жениху со следующими словами.
Вы, крестьяне и крестьянки, работающие весь день, не зная отдыха, восчувствуйте, какое великое и благое дело вы совершаете. Вы участвуете в созидательной работе творца, и он взирает на вас благосклонным оком. И не забывайте, что именно он дарует вам плод.
После этого фру обратилась с несколькими словами к Розе, «этой хорошо воспитанной, спокойной девушке из Нидуркота, которую мы все так любили и так чтили в течение двух лет, пока она была нашей помощницей в Утиредсмири».
— Наша невеста — будущая хозяйка Летней обители. Хозяйка! Не зря это почетное имя дается женщине, которая управляет домом. Наши предки понимали, что она изливает на домочадцев свою материнскую любовь и заботится не только об их теле, но светом материнской любви озаряет всю их жизнь. Каждая женщина, которой выпадает честь стать хозяйкой дома и матерью, должна думать о том, что эти обязанности возвышенны и всеобъемлющи, что они приносят благословение в третьем и четвертом поколении, да, пожалуй, и в тысячном. Весьма ответственно быть женой и хозяйкой. Весьма ответственно знать, что тебе даровано счастье выполнить самую великую и благородную из всех задач.
Многие женщины скажут, что невозможно так построить свой дом, чтобы все и всегда сияло в нем улыбкой. Но надо вдохнуть силу в самую незначительную мелочь, чтобы она могла радовать, как ангел-миротворец, сердца близких; надо создать в стенах дома такой мир и лад, чтобы в душе у каждого изгладились ненависть и горечь, чтобы каждый нашел в себе силы для великого подвига, — и тогда все в доме почувствуют, что сам бог ведет их через весну вечных идеалов; все почувствуют себя чистыми, свободными, храбрыми, ощутят свое родство с богом и любовью. Это воистину трудная и ответственная задача. Но это твоя задача, мать и хозяйка, — та задача, которую велит тебе выполнить сам бог. В тебе есть силы для этого, если даже ты сама не сознаешь их. Ты можешь это совершить, если веришь в любовь. Не только в той женщине, которая живет на солнечной стороне жизни и получила хорошее образование, но и в той, которую мало чему учили и которая прозябает на теневой стороне, которая ютится под низкой кровлей в тяжких условиях, — и в ней живет эта сила. На всех вас лежит печать того же благородства, ибо все вы созданы богом.
