Михаил Зенкевич - Мужицкий сфинкс
Все мы можем производить по-нашему по-крестьянскому, а вот с железом нам трудно... Для чего-нибудь да живет же человек и удумыват, как лучше быть... От мертвой пчелы кануна не будет...
Комментарии
Впервые «Мужицкий сфинкс» полностью напечатан в ж. «Волга» (№ 1 — 3, 1991). Ранее публиковались отдельные главы: «У камина с Анной Ахматовой» (в кн.: Ахматова А. После всего. М., 1989; в сб. «Воспоминания об Анне Ахматовой». М., 1991); десять глав с небольшими сокращениями (Советская литература. 1990. № 6); «Бутылка с крещенской водой» (Коммунист. Саратов. 24 окт. 1990 г.). Отдельным изданием вышли двадцать семь начальных глав «Мужицкого сфинкса» (Зенкевич М. Эльга. М., 1991; заглавие неавторское).
Черновая рукопись беллетристических мемуаров (Рукописный отдел Института русской литературы (С.-Петербург), фонд М. А. Зенкевича) датирована автором 1921 — 1925 гг. Существует ряд указаний (в т. ч. приводимая ниже памятка А. Н. Зенкевич) на то, что работа над произведением завершена в 1928 г. Первоначальное название в черновой рукописи («Мужицкая ладанка») там же изменено на «Мужицкий сфинкс». Третий вариант названия (очевидно, «компромиссный») возник при подготовке издания «Мужицкого сфинкса» на рубеже 20 — 30-х гг. («Пл. Урицкого — Путиловский»). Книга издана не была, и создатель беллетристических мемуаров (для краткости он иногда применял к ним термин «роман») восстановил прежний замысел.
Касаясь структуры произведения, автор отмечал: «Роман построен по принципу лирической поэмы, со строфическим, отрывистым чередованием глав, эпизодов и действующих лиц». Цитируется по рукописи «Проекта авторского предисловия» (1927) к неосуществленному изданию «Мужицкого сфинкса» (РО ИРЛИ, ф. М. А. Зенкевича).
Черновая редакция изобилует фрагментами текста, впоследствии снятыми автором. Наиболее крупная купюра — глава «Елшанский колхоз» (следующая за тридцать шестой).
В нашем издании текст печатается па недатированной машинописи с позднейшей правкой автора (частное собрание). К этому экземпляру приложена запись 1978 г., сделанная вдовой поэта Александрой Николаевной Зенкевич (1899 — 1979):
Слово свидетеляПри жизни автора я была связана словом: «Рукопись не читать!» Тем сильнее книга произвела на меня впечатление теперь. Ведь «босоногая девка из вишневого сада» (Наташа) с родимым пятнышком на глазу — это я. Только жизнь оказалась добрей авторской фантазии — цыганский табор нас не разлучал. Мы прожили друг возле друга около полувека (точнее — 47 лет) — счастливых и трудных.
Кто Эльга? Конечно, Ахматова; точнее, она стала прообразом этой демонической героини. С ней у Михаила Александровича связана, по-видимому, лирическая история предреволюционных лет, едва не закончившаяся трагедией. Долгие, долгие годы в нашем доме сохранялся кинжал (охотничий нож). Его истории я не знала.
В 1973 г. Мих<аил> Ал<ександрович> скончался.
И когда впервые я вынула нож-кинжал из стола — потемневший, страшный, мне стало не по себе. Я не могла уже заснуть.
Что касается моего отношения к Анне Анд<реевне> Ахматовой и к Ник<олаю> Степан<овичу> Гумилеву — талантливым людям, для меня было праздником, когда один студент принес нам с Мих<аилом> Ал<ександровичем> семейное фото этой прославленной пары поэтов с их маленьким «Левушкой».
Муж немало хороших стихов посвятил Ахматовой.
Мужу хотелось, чтобы роман дошел до читателя. Ровно 50 лет он ждал (роман написан в 1928 г.).
Александра Зенкевич
Москва
<1978>
Единственная явная погрешность у А. Н. Зенкевич — фраза «Ровно 50 лет он ждал». Автор умер в 1973 г., т. е. спустя 45 лет после того, как завершил свой труд.
О попытке выпустить «Мужицкий сфинкс» в свет говорит по крайней мере одно свидетельство. Это — «Договор № 414» между М. А. Зенкевичем и директором издательства «Федерация» А. Н. Тихоновым от 9 апреля 1930 г.: «<...> М. А. Зенкевич обязуется к 10.IV-30 г. представить „Федерации“ в совершенно готовом для печати виде переписанную на машинке в 3-х экз. рукопись романа „Пл. Урицкого — Пути-ловский“, размером около 11 п. л. <...> Тираж договорного издания определяется в количестве не более 5000 экз. <...>» (Отдел рукописей РГБ, ф. 822, к. 2, е. х. 24). Подробности этого соглашения, а также то, по чьей инициативе оно было расторгнуто, неизвестны.
Беллетристические мемуары «Мужицкий сфинкс» печатаются в том виде, который максимально соответствует замыслу автора. Правописание отдельных слов (имен, топонимических обозначений) согласовано с действующими нормами. Пояснения к некоторым главам касаются прежде всего стихотворных цитат, литературных аллюзий и т. п.
[1]
Перед Яном из Гусинец или Аввакумом Петровым. из села Григорова... — Ян Гус (1371 — 1415) — национальный герой Чехии, проповедник идей раннего христианства, приговорен к сожжению церковным собором в Констанце. Аввакум Петрович (1620 — 1682) — опальный деятель Православной Церкви, провел 15 лет в ссылке в г. Пустозерске, где был сожжен по царскому указу.
[2]
Как из пламени Пустоозерского сруба на столетия разнеслось: «Не себе славы ищу, а лишь совесть крепку держу»... — предсмертные слова Аввакума, снискавшего прозвище «Огненный» за страстную непреклонность и верность своим убеждениям.
[3]
...будет для меня чем-то вроде дьявольской красной свитки... — см. «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя.
[4]
...предложил свою книжечку стихов. — Сб. «Пашня танков» (Саратов, 1921).
[5]
Отправился в Публичную библиотеку к Лозинскому. — Лозинский Михаил Леонидович (1886 — 1955) — поэт, переводчик, близкий к акмеистам. С 1914 г. служил в петербургской Публичной библиотеке.
[6]
...веет (или мне так кажется) чем-то передоновским... — Передонов — герой романа Ф. Сологуба «Мелкий бес».
[7]
...по грудам книг завихрившаяся недотыкомка. — Недотыкомка — фантастическое существо из того же произведения Сологуба.
[8]
...призрачные ночные смотры, как в балладе Жуковского. — Баллада В. А. Жуковского «Ночной смотр» (переложение стихов австрийского поэта Цедлица).
[9]
Описанная в главе встреча произошла 30 ноября 1921 г. в здании Агрономического института в Петрограде (ул. Сергиевская, д. 7). Зенкевич преподнес Ахматовой «Пашню танков» с надписью: «Анне Андреевне Ахматовой, когда-то освятившей своим именем мои „Мясные ряды“. Мих. Зенкевич. 1921. 30.XI. Спб» («Книги и рукописи в собрании М. С. Лесмана». М., 1989. С. 101).
[10]
«Звенящий голос, горький хмель души расковывает недра» — во всех изданиях О. Мандельштама эти строки из его стих. «Ахматова» (1914) звучат так: «Зловещий голос — горький хмель — // Души расковывает недра». Подмену эпитета можно считать ошибкой памяти Зенкевича. Однако любопытно воспоминание на эту тему другого поэта-современника: «...слышал я эти стихи в чтении автора много раз, и в памяти моей твердо запечатлелось „зовущий'голос“, а не „зловещий“. Да и ничего зловещего в голосе Ахматовой не было, и не мог бы Мандельштам этого о ней сказать» (Адамович Г. Мои встречи с Анной Ахматовой//Воспоминания об Анне Ахматовой. М., 1991. С. 70).
[11]
...на собрании «Цеха поэтов» мы сидим с ней в нелепых лавровых венках, сплетенных Городецким... — Чествование Ахматовой и Зенкевича как авторов дебютных сборников состоялось 10 марта 1912 г. на квартире поэтессы Е. Кузьминой-Караваевой. Это событие упоминается и в записях Ахматовой: «В Цехе, когда одновременно вышла „Дикая порфира“ и „Вечер“, их авторы сидели в лавровых венках. Хорошо помню венок на молодых густых кудрях Михаила Александровича» (Ахматова А. Десятые годы М 1989. С. 78).
[12]
А Смоленская сегодня именинница... — неточная цитата из стих. Ахматовой «А Смоленская нынче именинница» (1921).
[13]
. «Как там у вас про Леганье-то сказано...» — Леганье — погибший фр. летчик. Имеются в виду строки из стих. Зенкевича «Авиареквием» (1918):
Трех измерений наглое лганье.
Мы видели, как с неба в четвертое падали.
Выпустив руль, с трамплина педали
Прыжком пловца слетел Леганье...
[14]
. ...наклейка с надписью от руки: «Пассеистические пилюли д-ра Кульбина». — Пассеистический — обращающий к прошлому и не приемлющий настоящего.
[15]
...как мне любы//Твои сухие розовые губы. — Из стих.'Ахматовой «Не будем пить из одного стакана...» (1913).
